– Нет, не мог. В коммуне с Вероникой было всё в полном порядке. И значит, им обоим было тогда совершенно незачем охотиться на меня! Логику свою мужскую включи!
Макс только развёл руками и вздохнул:
– Я не понимаю, почему ты так настойчиво хочешь его отмазать?!
– Ты издеваешься?! Я не отмазываю никого! Но не нужен Райде мой чёрный кокон!
Макс не на шутку разошёлся:
– Ты просто не представляешь, что такое Райда, и каков ход его мыслей! А со мной он был одним целым, так что я хотя бы примерно это представляю! … И Ромку нельзя сбрасывать со счетов!
– Вот и не сбрасывай! И этого своего… как его там… Маруса… тоже сосчитай!
– Да, я и его сосчитал, представь себе! И смотри теперь: Ромка – друг Баринова. Марус – слуга Райды. То есть в любом случае всё сходится к одному двоедушнику, у которого рыло кругом в пуху!
Цепочка его рассуждений была проста и понятна, но моя интуиция никак не хотела её принять.
– Макс, ни у кого из них мотива нет! Не нужна я им никому в качестве футляра!
– Не любишь ты признавать очевидное!..
– Ребята, ребята, а ну-ка успокойтесь! – заволновался Викан. – Ваш мозговой штурм грозит как-то нехорошо закончиться…
– Всё в порядке, Виктор Васильевич! У нас штурмы всегда так проходят, и, как видите, все ещё живы.
Викан как-то неожиданно весело рассмеялся, его глаза заблестели, в уголках глаз собрались морщинки, и он стал похож на моего Макса, Максима Серова, только неожиданно постаревшего. Вот как две капли. Я чуть не заревела в голос. Отвернулась.
Из дома вышла тётя Кара, начала что-то взволнованно объяснять.
– Павлик боится без меня спать на новом месте, – пояснил мне Макс.
– Тогда беги скорее!
– Это может затянуться, – он виновато улыбнулся.
– Что поделать, Макс?! Не волнуйся, мне тут не дадут скучать.
Макс с тётей Карой ушли, Викан забрал пустую винную бутылку и тоже ушёл куда-то в дом – видимо, за новой.
Ариас встал, закутался в какое-то расшитое пончо – модный такой парень – подхватил свой бокал и пересел в соседнее со мной кресло.
– Надеюсь, вы не будете очень возражать?
– Не буду, – согласилась я.
Честно говоря, я всё ещё не остыла от перепалки с Максом и никак не могла отделаться от мыслей о том неизвестном техномаге, который решил продвинуть меня по линейке статусов в этом безумном мире.
– Макесара ещё не делился с вами своими планами? – осведомился Ариас.
– Какими планами? У нас один план – вернуться домой.
– Я сделал ему предложение. Деловое. Он не ответил. И даже не сказал, что подумает, – печально поведал мой собеседник.
– Не волнуйтесь. Даже если Макс не сказал, он обязательно подумает. А что за предложение?
– Мне в моих походах и миссиях нужен напарник. Решительный, умный, ответственный… Стоило мне очень немного поговорить с Макесарой о том, об этом, и я понял, что очень лучшего напарника мне будет не отыскать…
– Извините! – я перебила его сразу, и это выглядело, наверное, грубо. – Извините, Ариас, но у Макесары другие планы, это точно. И он, конечно же, сам вам об этом скажет.
– Если бы вы только знали, как очень мне жаль, – вздохнул Ариас.
– А почему вы всем этим занимаетесь?
– Чем?
– Походами и миссиями. Работаете с Виканом, как его ученик. Вкладываетесь во всё это… Зачем вам? Вы же принц!
– Ох… – Ариас покачал головой. – Я, знаете, да, принц. Но я такой… принц без сумки.
– Без какой сумки?!
– Ну, знаете, есть такая государственная должность кое-где – министр без сумки…
– Без портфеля?!
– Точно! – Ариас приложил ладонь к груди и символически поклонился. – У меня очень проблемы с синонимами, извините… Так вот. Когда я впервые пришёл знакомиться с вашим миром, я некоторое очень малое время жил в Кембридже и был слегка знаком с британским принцем Вильямом. Он тогда там учился. Так вот он – очень настоящий принц…
– С портфелем?
– И с портфелем, и с короной, и с обеспечением из казны, и со вполне определённым – очень большим – будущим. А я… я без портфеля. Здесь, в Траонари, правящая семья очень неприлично огромная. Столько ветвей в роду… – Ариас повертел ладонями. – Пальцев не хватит посчитать. Титулы есть у всех, но – что уж там волноваться о короне – портфелей, и то на всех не хватило. Но это и к очень хорошему. Мне нравится такая жизнь, она очень настоящая. Иногда даже очень опасная. Но это интересная жизнь и очень дающая. Вкладываешь – имеешь отдачу. Я не какой-то мечтатель, я бизнесмен. Мне семью кормить надо. На титул работать. Мать и сёстры хотят жить так, как предписывает традиция рода. Это дорого. После того, как мой отец рано умер, а брат пропал, я один отвечаю за свой род. Помощь от казны и короны есть, но она такая… всегда не очень материальная. Но это и хорошо, зато я никому не должен и могу поступать по-своему.
– А разве исследования Викана могут… кормить вас? Он же сказал, вы – инвестор. Отдача откуда?
– Ну, как откуда… – Ариас лукаво усмехнулся. – Мы отрабатываем способы попадать за грани, в оба мира – причин и следствий. Вместе с технологиями неспящих – это целая индустрия здорового и очень деятельного долголетия. Люди не хотят рисковать. Они хотят очень-очень здоровый и послушный футляр и лёгкую дорожку в мир иной…
– В иной мир, – поправила я его машинально.
– Что, простите?
– Да ладно, это неважно… Значит, вы с Виканом работаете на тех, кто делает кикимор?
– Кикимор? – нахмурился Ариас. – А, неспящих!.. Не совсем. Тарками трансформации занимается другая научная область. Технологии для неспящих пришли когда-то из Таркалина. Мы же здесь издавна развиваем технологии проникновения. И работаем на конкретные дорогие, очень дорогие заказы. Это очень официально и серьёзно.
– Официально? То есть заказ Райды Эбера на тарк для проникновения сюда с малолетним ребёнком – это официально?
– Да. Здесь нет криминала, – пожал плечами Ариас. – Иногда человеку нужно пройти грань с ребёнком, такой заказ – это не преступление. Ну, если не вдаваться в истинные мотивы Эбера, а откуда Викану было их знать?
– А то, что ко мне, например, два раза применили трансформацию и этим разрушили мою жизнь? Викан сказал, тут так не принято делать. Здесь всё с согласия и по договору. Но Райда меня не спрашивал!
– Если это так, вы очень можете выдвинуть обвинения, – серьёзно сказал Ариас. – И я бы очень посоветовал вам так и сделать. Преступление должно быть наказано, а вы должны получить компенсацию.
Надо было сказать, где я хотела бы видеть и Райду, и компенсацию, но у меня не было моральных сил потом объяснять Ариасу все употреблённые идиоматизмы. Поэтому я промолчала.
Ариас, разглядывая меня, задумчиво добавил:
– У Макесары могут быть по поводу вас и Райды справедливые, но очень не одобряемые законом планы. Лучше всего, если преступник ответит перед официальным правосудием, очень поверьте мне.
– Спасибо, я подумаю об этом, – поспешила я заверить принца. – Но если здесь это преступление должно быть наказано, почему никто никого не наказывает за то, что происходит в нашем мире? Почему по ту сторону грани никого не спрашивают? Можно как угодно калечить кого попало – так, что ли? А почему можно? Мы там – не люди? Какие-то не такие, как вы здесь? Кто мы для вас? Скот, которого на ферме выращивают на… на футляры?
Ариас забеспокоился.
– Вы так очень волнуетесь! Не надо! Там, у вас, работают очень разные наши специалисты. Есть официальные. А есть и преступники, – пояснил он с самым серьёзным видом.
– Думаете, тем тысячам и тысячам, кого превратили в кикимор официальные специалисты, легче живётся? Думаете, есть какая-то практическая разница, преступник тебя превратил или официальный специалист?!
– Тысячи и тысячи – это как раз жертвы преступлений! Их очень много, так не должно было быть, и до определённого момента так не было! Трансформации происходили строго по плану и по норме.
– Что значит «по норме»?
– Должное количество и не больше… Как давно в вашем мире возникло то, что вы называете пандемией ментального расстройства?
– Лет пятнадцать назад.
– Вот, – удовлетворённо кивнул Ариас. – А ведь это происходило всегда, но в очень должных количествах. Никто в вашем мире и не замечал неспящих. Потом всё резко изменилось. Некие люди тайно объединились и вошли в такую силу, что сломали официальный порядок. Они преступники, это очень несомненно. Их ищут. На этом специализируются в Таркалине, это их забота. Они там изначально работали с технологиями трансформаций, и они очень умеют готовить футляры осторожно, не заставляя людей страдать сверх меры. По слухам, Райда Эбера из таких специалистов. Очень порядочный и профессиональный. Работал с футлярами очень тщательно, открывался им, учил приёмам, готовил к приходу подселенцев…
– Как вы не понимаете! Да, потом он их готовил, но сначала-то! Сначала разве кто спрашивает жертву?!
Ариас замолчал.
– Вы очень правы, со своей позиции. Но мы тут очень-очень стоим на своей, – высказался он, наконец. – Это конфликт интересов «свой – чужой». Здесь – свои, за гранью – чужие. Чужих не жалко. А если жалко, это будет очень мешать, и не будет толку.
– Но вы же люди! И мы люди! Или нет?
– Простите, я понимаю, что трудно понять очень другое ментальное построение…
– Да поняла я ваше построение, что тут непонятного?! Но это же чудовищно!
– Да, очень чудовищно, – угрюмо согласился Ариас, потом словно внезапно разглядел, что в его руке всё ещё наполненный бокал, и лихо, будто стопку водки, почти залпом опустошил его. – Простите ещё раз. Наверное, после этого очень откровенного разговора вы, такая добрая и открытая девушка, станете меня очень презирать…
– Да нет. Не стану. Просто буду знать, что вам меня не жалко.
– Давайте сменим тему, – предложил он со вздохом.
– Давайте. А ваш брат – он тоже всем этим занимался? Походами и миссиями?
– Да. И, как говорит господин Викан, очень-очень удачно. Мне жаль, что я его потерял.