– Во-первых, – ледяным голосом начал он, – я не могу сделать всё быстрее, чем предполагают технологии. Во-вторых, ты сама высказалась за то, чтобы я помог этому мерзавцу, так что некоторое время на это потратить придётся, и не просто отдать ему тарк, а и проконтролировать, не соврал ли он нам. В-третьих, Лада, всего через несколько часов после чёрного кокона, даже при беспроблемном течении, нельзя лезть в портальную башню!
– Ты-то откуда знаешь?! Ты, уроженец Пограничья, в дружину пошёл работать, не зная даже, откуда берутся кикиморы! Что ты вообще можешь понимать про то, кому и когда лезть в башню?!!
– Макс не знал, зато Никита знает куда больше него, – раздражённо вздохнул он.
– А, ну да, конечно! Как же я забыла этого чёртового придурка Корышева?! Да чем сейчас вот это всё затевать, лучше бы ты послушал своего второго отца и пошёл развивать его бизнес! – в отчаянии выкрикнула я, не сообразив вовремя прикусить язык.
– Лучше для кого? – холодно уточнил он.
Я просто отвернулась к окну, в которое стучался на ветру вьюн, и слёзы полились у меня из глаз.
– Не плачь, – неожиданно растерянно и мягко попросил он и, обхватив меня, прижался губами к затылку. – Только не плачь…
Я вцепилась в его руки, чтобы разорвать эти объятия.
– Прости меня. Пожалуйста, – сказал он тихо. – Да прекрати ты вырываться! Не отпущу ведь всё равно!
– Как же ты меня достал, Корышев!.. – зашипела я. – Вся эта ерунда из-за тебя! Ты со своим Павликом ничего вокруг себя не видишь! Ты своими хотелками и проблемами совсем задавил Макса!
– Ты так думаешь? – с усмешкой проговорил он и резко расцепил руки.
Я повернулась и встретилась с ним взглядом.
– Да, я так думаю!
И снова этот дурацкий тумблер. Он выключил Макса. Передо мной стоял странный парень себе на уме, который однажды сильно противился моим попыткам спасти его от утопления в луже, а потом банально умыкнул мой телефон. Странный и многоликий Никита Корышев.
– Как ты считаешь, почему Райда выбрал для Алиши именно Веронику? – спросил он вдруг.
– Никита, при чём тут?!..
– Нет, ты ответь.
Я с трудом переключилась на мысли о Веронике.
– Ну… Потому что она податливая. Из неё верёвки вить можно.
Он согласно кивнул и прищурился:
– Следующий вопрос: почему для себя Райда в своё время выбрал Никиту Корышева?
– Ну… – на ум мне ничего не приходило.
– Я подскажу, – вздохнул Никита. – Только ты не удивляйся: он меня выбрал по той же самой причине.
Я молча стояла, хлопая глазами и пытаясь сложить два и два.
– До чёрного кокона, до начала подселений я ещё что-то собой представлял, – сказал Никита с ностальгической усмешкой. – Но когда приходил Райда, я совершенно растворялся, становился заложником, которого посадили к телевизору. Хоть кричи, но там, в телевизоре, никто не услышит, и на то, что видишь, повлиять ты почти не в силах. Я… в смысле Никита… податлив не меньше Вероники. А возможно, и больше. Так что… Я очень удивлён, Ладка, что ты совершенно не поняла, кто из нас с Максом кого задавил.
Он замолчал, и пока я смотрела в его колючие светлые глаза, до меня, как до того жирафа, наконец-то дополз смысл сказанного и разложилась по полочкам бесхитростная и простая логика. И я, наверное, впервые за всё время, проведённое рядом с этим парнем, поняла, что лишь чудом эти две души в одном теле не свели друг друга с ума.
– Ну, сигареты-то Макс тебе оставил, – вырвалось у меня совершенно некстати.
– Это он так извиняется за причиняемые неудобства, – коротко засмеялся Никита и стал серьёзным. – И кстати, каждый раз, когда я слышу, как ты зовёшь меня Никитой, мне становится больно. Я не обижаюсь и не виню тебя ни в коем случае. Но довольно тяжело зваться чужим именем. Возникает иллюзия, что ты принимаешь меня за другого. А теперь оказалось, что это и не иллюзия вовсе. Всё это время ты считаешь, что живёшь с Корышевым.
– Ну, здравствуйте! – возмутилась я. – Я едва приучила себя не называть тебя Максом, чтобы никого не пугать!
– Я знаю. И ты делаешь всё правильно! И я тебя не упрекаю. Я просто объясняю, что для меня значит каждый твой вопль о чёртовом придурке Корышеве.
И тут я увидела со стороны себя и свою чудесную истерику. Глупее ничего придумать нельзя.
Макс и без претензий моих знает, что я чувствую, и ему совсем не хочется делать мне больно. Но действительно, не разорваться же ему между двумя мирами. Между коммуной и своим отцом. Между сыном и мной…
Заставить его всё делать строго по-моему можно только каким-нибудь экстремальным ультиматумом, и то вряд ли его хватит надолго. Что ж, пусть решает. Он мужчина, и он так понимает свой долг. Он сам себе очертил сферу ответственности, и она выходит за пределы меня, любимой. И как бы ни было тревожно и горько, мне стоит уважать его решение. И не надо жаловаться на судьбу: я умею выбирать мужчин, мне достался лучший.
Я шагнула к нему, погладила по щекам, поцеловала, прижалась.
– Прости. Ты сегодня хорош, но и я не лучше.
Он грустно улыбнулся и обнял меня.
– Макс, когда ты сможешь отвести меня домой?
– Когда это станет безопасным для тебя. Думаешь, я просто так сказал про то, что тебе рано в башню? Нет, не просто так. Так что, Ладка, давай ты не будешь геройствовать. Тебе ещё несколько дней надо приходить в себя. И лучше всего – просто валяться и отдыхать.
– Несколько дней?! Нет, нет и нет! – твёрдо сказала я. – Нечего мне валяться, я чувствую себя отлично. Утром ты разберёшься с Райдой, и потом мне надо домой. Путь, наверное, долгий? Как ты хотел возвращаться – через какую-то другую башню? А через Таркалин не быстрее будет?
Макс не ответил. Только взглянул тревожно на меня, на темнеющее окно, за которым скоро опять будет виден багровый вьюн. Да, до рассвета ещё есть время, но так мало.
– Через Таркалин быстрее, – наконец, произнёс Макс обречённо. – Если мы хотим выиграть как можно больше времени, придётся возвращаться через Таркалин и мой чердак…
Я подалась к нему, и он с готовностью обнял меня крепко-крепко.
На секунду я испугалась. Он практически готов остаться здесь. И если таким станет его решение, как я с этим справлюсь? Макс так любит говорить «Мы со всем справимся!». Его любимое присловье… Если бы это было так просто. Но это не просто – это невозможно. Совсем.
– Всё будет хорошо, не бойся, – проговорил он мне в ухо и прижался губами к виску. – Всё будет хорошо. А теперь тебе нужен отдых…
– Нет, не отдых. Мне нужен ты, Макс. Сейчас. И до самого утра.
Мне были нужны они оба. Это совершенно не важно, кто именно, Макс или Никита, так восхищённо вздохнул в ответ на мои ласки. Не важно, чьи именно руки принялись раздевать меня. Всё равно мне не суждено было – возможно, пока – понять, каково двоедушнику уживаться с самим собой.
Мы любили друг друга до самого рассвета. Как же всё-таки это бывает иногда кстати – совершенно не хотеть спать.
Глава 23
– Вот это место! – провозгласил принц Ариас, когда мы остановились у подъезда, увитого багряным плющом так, что и дверей не видно было.
То, что Райда ночью назвал отелем, оказалось небольшой и простенькой на вид виллой в лесочке на окраине. Вряд ли мы сами быстро нашли бы дорогу: Макс пытался разобраться с адресом на визитке, но быстро сдался. Ариас вызвался нас проводить.
– Не маловато для отеля? – уточнил Макс, оглядывая фасад.
– Это не отель, конечно, – кивнул Ариас. – Я бы назвал… гостевой дом. Очень так примерно. Для тех, кто не хочет заметности.
Принц пошёл нас провожать, зачем-то переодевшись в дорожный костюм. Тот самый, синий, в котором он лазал по портальной башне. Чем для выхода в люди его не устроили яркие узорчатые одежды, я не очень-то поняла.
Макс пожал плечами и повернулся к принцу:
– Ну что ж, Ариас, я… мы оба очень вам признательны за помощь. Спасибо, что потратили своё время. Теперь мы точно не заплутаем, – Макс протянул Ариасу руку. – Дальше мы справимся сами. Возвращайтесь, пожалуйста, к своим делам, и извините за беспокойство.
Ариас замешкался, но руку пожал. Только затем покачал головой:
– Нет, Макесара. Нам ещё очень рано прощаться. Я иду с вами.
– Куда?
Ариас кивнул на гостевой дом:
– На встречу с Райдой Эбера.
– Зачем?
– На очень всякий случай.
– Это лишнее, – сухо обронил Макс. Он сразу как-то весь напряжённо подобрался.
– Очень нет, – так же холодно возразил Ариас. – Я хочу убедиться в том, что намерения этого господина совпадают с тем, что он о них сказал.
– Вам-то что до этого? – в глазах Макса я увидела знакомый мне огонь крайнего раздражения. – Это наши с ним личные дела. Я не хочу, чтобы в них вмешивались посторонние.
– Я не посторонний.
– При всём уважении, Ариас, вы именно посторонний. С какой стати вам этим заниматься?
– Ни с какой, – согласился тот и веско добавил: – Но я – принц. Мне – можно.
Макс не стал больше возражать. Я и сама видела, что от Ариаса не так-то просто избавиться. Только время на споры потеряешь. По-хорошему он не отстанет, а обойтись по-плохому с членом правящей семьи и партнёром Викана было как-то не очень разумно.
– Пойдём, – сказал Макс, повернувшись ко мне. – Пора.
Он поправил небольшую коробочку-контейнер, что висела у него на лямке рюкзака, поддёрнул на спине сам рюкзак и пошагал внутрь. Ариас проворно последовал за ним, ну и я вдогонку.
Утро с самого начала было странным. Едва мы с Максом на рассвете отлипли друг от друга, он быстро собрался и убежал разговаривать с отцом. Я рассчитывала, что на этот разговор уйдёт не так уж много времени. Но Макса не было почти два часа. И вернулся он каким-то подавленным, хотя всячески старался это скрыть. На мой вопрос, уж не отказался ли Викан отдать тарк для Райды, Макс потряс контейнером и сказал, что всё идёт по плану, что мы сейчас соберёмся и отправимся в путь, а Ариас вызвался нас проводить. Пыталась я спрашивать, чем разговор с отцом так его расстроил, но Макс пожал плечами и ответил, что с отцом он разговаривал только о тарке Райды и о том, как надо присматривать за Павликом, поэтому, мол, и расстраиваться пока не о чем.