– А вот на неё я бы не надеялся, – усмехнулся Макс.
Райда поджал губы и отвернулся. Он точно не дурак, он должен был такой расклад предполагать. Наверное, надеялся на лучшее – на то, что всё закончилось, и Макс от него отстанет, а если не отстанет, то поведётся на предложение отложить разборки. Но надежда – надеждой, а к неприятному для себя повороту он точно был готов. Именно поэтому он коротко вздохнул и равнодушно махнул рукой:
– Да и чёрт с тобой, Серов. Чувствуй себя как дома.
Он снова двинулся по коридору, уже не обращая внимания на всех нас, тянущихся следом.
Мы не дошли до покоев Алиши, но едва свернули за угол бесконечного коридора, как увидели её саму.
Она шла нам навстречу, ступая уверенно и неспешно. Очень бледная стройная женщина с худым скуластым лицом и огромными глазами. Её волосы, которые я помнила чёрными и блестящими, сейчас напоминали соль с перцем, и соли было, пожалуй, заметно больше перца. Просторные шаровары и широкая рубаха будто бы с чужого плеча казались сильно поношенными. Нет, конечно, она не была вот прямо старухой, но выглядела дамой лет на двадцать старше Райды. Таких, наверное, и пожилыми-то называть ещё не принято, особенно когда женщина в такой неплохой физической форме.
Эмоций на лице Алиши было немного, я однозначно прочла лишь досаду.
Райда ускорил шаги, схватил её в объятия. Она позволила ему это на пару секунд, а затем вывернулась и строго, с укором высказала ему что-то. Он в ответ рявкнул пару фраз и снова попытался обнять, но она отвела его руки, повернулась и пошагала обратно. Райда молча пошёл следом.
– О чём они? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь – так, в пустоту.
– Женщина сказала, что напрасно он её очень не послушал и пришёл, – равнодушно пояснил стоящий рядом Ариас. – Он ответил, что не позволит ей умереть таким образом, и что это не обсуждается.
– Трогательно, – высказалась я. – А теперь, Макс, я хочу понять, почему мы всё ещё здесь. Я уж молчала, пока ты с Райдой препирался, но я ничего не поняла.
Макс оглянулся, проверяя на всякий случай, не увязался ли за нами ещё и Ромка с дружками. Но мы в коридоре остались вчетвером. Вероника тихонечко стояла рядом, но её, кажется, наши разговоры не интересовали.
– Ариас, пожалуйста, просветите меня как образованный уроженец Пограничья и практикующий специалист… – Макс испытующе взглянул на Ариаса. – Возможно ли подселенцу поменять футляр?
– Если это футляр прижизненный, для регулярного временного подселения – то да. Это очень возможно и технически не особо сложно. Сложнее и дольше подбирать футляр. Если первый не подошёл, выбор второго всегда очень более долгая и очень тщательная задача…
– Извините, это я понял, – Макс прервал его с нетерпеливой виноватой улыбкой. – А посмертный футляр?
Ариас медленно покачал головой:
– Нет. Посмертный футляр – он навсегда. Посмертное подселение – однократное и окончательное.
– Это точно?
– Думаете, я буду припудривать вам мозг в такой серьёзной ситуации? – Ариас, кажется, обиделся.
– Нет, не думаю. Просто мне, как новичку, непонятно, почему в одном случае можно отыграть назад, а в другом нельзя? Ну, допустим, понятно, что если человек умер, тело погибло, то подселенцу некуда вернуться. Но тогда просто переселиться из одного футляра в другой – такой технологии нет?
– Нет. Вот очень поэтому и нельзя просто переселиться, что это невозможно без возвращения в собственное тело, – нетерпеливо ответил Ариас. – Видите ли, Макесара, если человеку очень не нравится ситуация, то его ум сразу же начинает изобретать кривые пути… «А если просто переселиться?» «А если отселиться в чужое ещё живое тело, из которого уже ушла личность?» «А если совсем затереть в себе подселенца или совсем затереть себя, дав подселенцу полную свободу?»… Нет, ничего из этого мы не можем. Это не темы для траты наших сил и времени. Это пустое, Макесара… Мне жаль, что вы оказались в этом теле. Мне жаль очень в той же степени, что и вам. Но вы ничего не сможете с этим сделать…
– Простите, Ариас, – снова перебил его Макс. – Вы, похоже, меня не понимаете. Речь сейчас вообще не обо мне, ни в коем случае. Мне нужно твёрдо понять теорию вопроса.
– Ну, тогда я вам уже рассказал теорию. Посмертный футляр – это навсегда. Видите ли, в чём очень принципиальная разница… Почти все тарки, в которых… – Ариас замялся, прищёлкивая пальцами, потом по слогам выговорил. – … скон-цен-ти-ро-вана энергия…
– Сконцентрирована, – вякнула я под руку.
– Благодарю, – поклонился Ариас и торопливо продолжил: – В которых сконцентрирована энергия, цель и путь преобразования материальных явлений, почти все эти тарки мы в Пограничье научились делать сами. Кроме тарка бессмертия. Мы не видим его структуру, не умеем его делать. Научились только использовать, но и то, по свидетельству древних, научились не сами…
– Откуда же тогда берутся тарки бессмертия?
– Сейчас – из запасов древних родов, официально или по криминальной сделке. А вообще тарк бессмертия – это продукт очень инородного знания. Непостижимого на данном этапе, – серьёзно заявил Ариас. – А очень возможно, что и непостижимого в принципе.
– Намекаете на божественное происхождение?
Ариас усмехнулся:
– Я не намекаю. Но я не вижу противоречия. Мир очень без сомнения познаваем, но ровно настолько, насколько нам позволено его познать. Возможно, когда-нибудь мы станем очень достойны более широких границ… Пока – точно нет. А что до тарка бессмертия, то я не искал бы источник у Создателя, а сначала, например, в мире причин… Там границы широки. Оттуда к нам течёт возможность управлять энергиями. Всё, что идёт сюда к нам, а отсюда дальше к вам, по пути рассеивается, теряет силу, иногда теряет смысл. А там, в мире причин, – он снова прищёлкнул пальцами, – там – зерно. Вопрос в том, стоит ли его искать.
Макс встряхнул головой, будто сбрасывая морок, и покосился на меня. Я только плечами пожала. Занятные фразы Ариаса можно было истолковать и так, и этак. Но в сухом остатке до меня дошло одно: если Алиша придёт в свой футляр окончательно, нашей Веронике конец. И как мы после этого будем смотреть в глаза Эрику, об этом лучше не думать.
Глава 25
Тишина как-то совсем неприлично затянулась.
Наконец, Баринов-Райда пошевелился, отнял от лица сложенные вместе ладони, открыл глаза и пробормотал:
– Вот почему бы и не да?.. Но нет.
– В смысле? – переспросил Макс, хотя эту присказку Баринова он слышал в дружине сотню раз и прекрасно знал, что она означает.
– Всё так хорошо складывалось, что уже почти сложилось, – вздохнул Райда и выпрямился. – А вы вот чего, значит, от меня хотите…
– Угу, – кивнул Макс. – И не говори, что тебя это удивляет.
– Кто бы знал, Серов, какая ты заноза в заднице…
– Ты это давно и прекрасно знал, – буркнул Макс. – И давай быстрее соображай. У нас времени совсем нет. Мы там Малера одного бросили, без нас замордуют его и ребят по полной программе.
Вместо ответа Райда снова задумался.
Мы сидели в просторной величественной гостиной с витражными окнами, гобеленами в простенках и камином с изразцами. Уютные диванчики и кресла, подушки с золотой вышивкой по голубому, статуэтки на изящных этажерках… Ну, прямо девичий будуар, только слишком большой площади. Девица в таком заблудится.
Райда привёл нас сюда после того, как дождавшаяся его Алиша почти сразу же свалилась в кокон. Мы стояли в коридоре и видели, как Райда на руках унёс её в зал со специальной кроватью-скорлупкой. Через некоторое время он вышел и повёл нас обратно в основную часть дома. По пути он пытался заговорить с Вероникой, но Алиша, уже вернувшаяся в свой футляр, разговаривать с Райдой не стала, а в гостиной уселась в самое дальнее кресло и сидела там с видом разгневанной королевы. Пока Макс излагал свои требования, она тоже молчала.
– Хорошо, Серов, я тебя понял, – снова заговорил Райда. – Чтобы вы, наконец, от нас отстали, я должен поменять Алише футляр.
– Срочно поменять! – вставил Макс.
– … срочно поменять Алише футляр, – согласился Райда. – И этим футляром ни в коем случае не может быть Лада, – он покосился на меня. – Не волнуйся, Серов. Разумеется.
– Какой ты понятливый, – процедил Макс.
– Не во мне дело, – вздохнул Райда. – Лада в любом случае не подходит. Я не знаю, какой мощной ментальной энергетикой надо обладать подселенке, чтобы её хоть немного было видно в таком футляре.
– А если бы Лада подходила? – холодно уточнил Макс.
– А если бы подходила… – протянул Райда. – Я бы её ещё тогда сразу забрал на полную трансформацию… Да не дёргайся, Серов. То было тогда, а сейчас это уже значения не имеет.
– Почему?
– По кочану! – огрызнулся Райда и пожал плечами. – Я Ладку не обижу. Мы с ней друзья ещё с тех времён, когда она с тобой, Серов, даже знакома не была.
– Как мне повезло, – фыркнула я.
Райда посмотрел на меня ностальгическим взглядом Димки Баринова.
– Ну что ж, – проговорил он задумчиво. – Не вижу причин с вами спорить. Хотя мне очень и очень жаль. Вероника – далеко не самый плохой вариант, даже, я бы сказал, отличный. Но я и вас прекрасно понимаю. Вы хотите освободить Веронику. Я этого не хочу и отказался бы, если бы у меня была такая возможность. Но обстоятельства изменились, я признаю ваше право диктовать мне условия, и я готов сделать всё, что вы требуете.
– И будет очень великолепно, господин Эбера, – подал голос Ариас, – если вы станете искать этот новый футляр для своей помощницы в очень легальных реестрах, а не так, как вы имеете обыкновение это делать, особенно в очень последнее время…
– Обойдусь без ваших нотаций, принц, – отрезал Райда.
– О, как же долго вы меня вспоминали! – усмехнулся Ариас.
– Да. Долго и с трудом. Мне казалось, вы должны быть моложе. Впрочем, я по-прежнему не понимаю, почему вы ко мне лезете. Это всё совершенно не ваше дело.