– Не моё. Но я – принц, мне – можно, – с явным удовольствием произнёс Ариас, и я уже почти пожалела, что когда-то имела неосторожность съязвить и подарить принцу эту фразу.
Райда взглянул на Ариаса устало и равнодушно, отмахнулся и обратился к Максу:
– Найти футляр на замену будет не особо трудно, но время это займёт. Несколько недель, я думаю…
Из кресла, где сидела Алиша-Вероника, раздался гневный окрик. Райда огрызнулся в ответ, а потом добавил строго:
– Имей совесть! Хочешь знать – спрашивай сама. Я не собираюсь работать для тебя переводчиком!
– Как скажешь! – фыркнула Алиша и, легко вскочив на ноги, сделала несколько шагов в нашу сторону, оглядела нас всех – в том числе и Райду – с презрением. – Мне очень интересно, отчего вы ведёте переговоры с ним? И почему никто даже не попытался узнать, а что думаю я?
– Это… – Макс пожал плечами. – Это скорее по традиции, я полагаю. Когда вы вместе, главный – он… Но хорошо, Алиша, давай разберёмся. А что ты думаешь?
– А я думаю, что этот футляр меня полностью устраивает! – внятно выговаривая каждое слово, заявила Алиша-Вероника. – Я убила кучу времени и потратила силы на то, чтобы всё настроить – это раз. У футляра прекрасные энергетические характеристики – это два. И полное послушание, с которым мне комфортно почти как в собственном теле – это три.
Она внимательно посмотрела на каждого из нас по очереди и закончила:
– Смены футляра не будет. Вы тут можете договариваться, о чём хотите. Но этот футляр меня устраивает, и я ничего не собираюсь менять. И не стану.
Лицо Димки Баринова хоть и принадлежало теперь фактически другому человеку, приобрело давно знакомое мне выражение детского недоумения:
– Я не понял, с каких это пор ты отказываешься подчиняться моему решению?
– С тех самых, когда ты перестал быть собой! – пояснила она спокойно. – Ты забыл, кто ты теперь? Какие у тебя права? А главное – какие у тебя возможности?
– Не всё в жизни идёт по плану, – с горькой иронией вставил Райда.
– Да, конечно. Всё бывает, – согласилась Алиша. – Но ты сам привёл себя к этому. Никто не заставлял тебя дарить свой идеальный футляр кому ни попадя… Впрочем, какая уж разница теперь?.. Я была предана тебе, Райда. Что бы ты ни вытворял, я была тебе предана…
– Алиш, давай не здесь, – попробовал увещевать её Райда, но она покачала головой:
– Отчего же не здесь? Пусть послушают, чтобы не было трудностей перевода. Я больше не подчиняюсь тебе, Райда Эбера. У меня с тобой счёты. Я любила тебя, и ты это знал. Ты когда-то сделал мне ребёнка, о котором я тебя не просила. Но я была против того, чтобы ты отдавал малыша своему футляру. Разве ты меня услышал? А теперь я потеряла сына окончательно, и снова из-за тебя… Меня вырастили, чтобы я стала помощницей и безропотной прислугой для потомка древнего властного рода! А кто ты теперь есть? Из-за тебя, из-за твоей нынешней беспомощности я потеряла взаперти почти тридцать лет! Ты ждал кого-нибудь тридцать лет, да ещё в четырёх стенах, а? Я ещё передвигаю ноги только потому, что сыграл эффект коконов. Иначе я бы сейчас была уже морщинистой бабкой! Я не сошла с ума только потому, что знала: у меня есть этот конопатый футляр; наступит кокон, и я снова продолжу жить почти с того же момента, на котором пришлось уйти… Так что, Райда, можешь со своими новыми друзьями договариваться о чём угодно, а я сделаю так, как нужно мне. Я не отдам вам этот футляр. Я доведу всё до конца и попробую всё-таки взять от жизни всё, чего ты, Райда Эбера, меня лишил!
Она договорила всё это спокойно, с лёгкой улыбкой. В устах Вероники эти чужие слова звучали страшновато. Душа пожилой несчастной женщины всё ещё надеялась, что в этом молодом и симпатичном теле её ждёт что-то хорошее.
Вот чего я никогда бы не представила раньше – что я смогу пожалеть их обоих. И того, кто однажды цинично мной воспользовался, и ту, которая убила моего парня. Но вот, оказывается, я не то ещё могу.
Алиша-Вероника раздражённо смахнула с глаз непослушную рыжую прядь и, прошагав к выходу, исчезла.
– М-да, – обронил Райда, проводив её взглядом. – Прошу прощения у всех присутствующих. Не планировал представлять тут драму из жизни двоедушников – оно, как говорится, само выскочило… Итак, о чём мы? А, да…
Он рассеянно прокашлялся и продолжил:
– Я сменю Алише футляр. Не спрашивайте, как. Не ваша забота. Я с этим разберусь… – Райда серьёзно посмотрел на Макса и развёл руками. – Но увы, Серов. Или ты остаёшься здесь, чтобы и дальше меня контролировать, и теряешь драгоценное время, или вы доверяете мне и отправляетесь восвояси домой. Мне всё равно. Выбирай.
Макс покачал головой:
– Ты думаешь, зачем я за тобой сюда потащился? Мне нужна гарантия, что никто из моих близких больше не будет вовлечён в твои дела.
– Я же сказал: я всё сделаю!
– А ты сможешь? – вздохнул Макс. – После того, что мы видели у стены, я что-то сомневаюсь.
– Работа с трансформациями требует иных навыков, и с ними у меня всё в порядке, – отмахнулся Райда. – И вообще, Серов, не тупи! Послушай Корышева – никто не знает меня лучше него! Я даю тебе слово! Моё слово что-то да значит, осознай это наконец!
Макс хотел что-то сказать, но тут раздался озабоченный голос Ариаса:
– Благородные господа! Вы взялись выяснять очень важный вопрос. Но вам не кажется, что думать сейчас очень стоит несколько о другом?
Мы все повернулись в сторону принца.
– На вашем, господин Эбера, месте я пошёл бы к тому помещению, где лежит в коконе эта суровая дама, и запер бы его понадёжнее, – отчеканил Ариас. – Очень понадёжнее. Но сдаётся мне, вы опоздали.
– Опоздал? – раздражённо фыркнул Райда. – О чём вы вообще?
– Я один обратил внимание на её последние слова? «Я доведу всё до конца»? Я один очень крепко задумался, что именно она имела в виду?
Райда изменился в лице и рванул вон из гостиной. На пороге тормознул, вернулся, схватил свой брошенный в кресло рюкзак и помчался через главный холл наверх к недавно вскрытому коридору.
Глава 26
Мы догнали Райду, когда он ломился в дверь зала с кроватью-скорлупкой.
– Что тут у тебя? – выкрикнул Макс, подбегая.
– Да обе они там, внутри! – Райда в отчаянии засадил кулаком по двери. – Алиша дверь заблокировала!..
– Так почему не откроешь? – удивился Макс.
– Пытался – реакции нет, – безнадёжно вздохнул Райда. – Она сменила последовательность кодов… Мы с ней раньше на равных были. И она, в отличие от меня, силу не потеряла… А я – идиот!..
– А просто выбить? – предложил Макс, оглядывая дверь.
Райда только фыркнул и покачал головой. Видимо, техническая сторона этой постройки тоже была проработана на совесть.
– А мусорка? – вмешался Ариас. – Очень обыкновенная мусорка? Чего уж проще?
Райда в ответ только хлопнул себя по бёдрам и развёл руками.
– Вы плохо подготовились, господин Эбера, – вздохнул Ариас, полез глубоко в карман, вынул небольшой контейнер, открыл его и подал Райде что-то совсем маленькое и тёмное. – Стирайте, быстрее! Или мне сделать?
– Я сам!
Райда с минуту топтался и примерялся, а потом забормотал что-то, и дверь постепенно растаяла, оставив огромный проём с неровными краями.
Райда ринулся в помещение, а мы рванули было следом, но остались на пороге.
Честно говоря, видеть такое лишний раз совсем не хотелось бы. А уж если приходится, лучше наблюдать из коридора.
Кровь была везде. Не так уж много – ручьями не текло, но кровавые пятна виднелись повсюду: на полу – в виде кровавых отпечатков небольших женских ботиночек, на стене – в виде весёлых ярких красных ладошек, на тряпках, которыми была покрыта кровать-скорлупка… ну, там да – там пятно широко растеклось.
В скорлупке лежала спящая Алиша. Она была бледной ещё до кокона, когда мы видели её в коридоре, а теперь лицо её совсем потеряло краску, и не удивительно: в груди её торчал клинок, снаружи виднелась только рукоятка.
Если воткнуть такой куда следует, можно убить сразу наповал, а можно – при желании – обеспечить агонию должной продолжительности. Алиша выбрала для своего несчастного тела второй вариант: тощая белая рука, брошенная на окровавленную накидку, мелко подрагивала. Тело было ещё живо. Рядом со скорлупкой на небольшом столике что-то мерно мерцало, словно далёкая звезда.
Алиша в своём футляре ползала на корточках вдоль стены и, оставляя на светлой обивке постепенно бледнеющие красные ладошки, нервно обыскивала ящички и полочки, притаившиеся в стене.
Когда Райда ворвался в зал, она встретила его гневными воплями. Я даже не подозревала, что Вероника может так орать. Правда, Райда на крики не отреагировал, а первым делом бросился к телу. Осмотрел, потрогал, отступил, зажмурился. А потом резко повернулся к Веронике и что-то коротко отрывисто сказал. Она замерла у очередного ящичка, повернулась с вытаращенными глазами, выпрямилась, и её окровавленные ладошки медленно сжались в кулаки. Заворчала что-то грозное…
– Ребята, – проговорил Райда. – Придержите её!
Можно сколь угодно сильно ненавидеть своего заклятого врага, но бывают моменты, когда ты интуитивно понимаешь: сейчас он лучше знает, что и как надо делать, а значит, не грех и подчиниться – не убудет от тебя и твоей праведной ненависти, если поступишь разумно.
Я едва успела посторониться: Макс и Ариас рванули к Веронике.
Она больше не орала, она рвалась молча и отчаянно, но с двумя сильными мужчинами справиться не могла.
Я подошла к Райде.
– Что можно сделать?! Говори.
– Для неё? – Райда кивнул на тело. – Уже ничего.
Он взял со столика маленькую мерцающую штучку. Даже разглядеть её было невозможно, только пульсирующий голубоватый свет.
– Что это?
– Тарк, – ответил он. – Тарк бессмертия. Активирован.
– Как же?!.. Что же теперь? Тело умрёт, и Веронике не помочь?!
– Если тело умрёт в коконе, а души в этот момент в нём не будет, личность ис