ое мнение, если вам всё ещё это интересно.
– С такими взглядами вы тоже в каком-то смысле отлучённый, – я невольно улыбнулась. – Отлучённый от ваших стойких общественных традиций.
– Да, так и есть, – пожал плечами принц. – Мне очень стало бы нелегко, если бы о моих взглядах узнали. Возможно, у меня здесь, дома, есть единомышленники, но я их не вижу вокруг себя. Я, знаете ли, формально очень законопослушный, а неформально – очень ответственный за то, что происходит. Все знают, что законопослушным быть правильно, и боятся, что их рвение сочтут недостаточным. Поэтому у меня здесь нет союзников. И вот здесь, госпожа Лада, мы подходим к главному ответу на ваш вопрос, зачем я за вами хожу, езжу и вообще навязываюсь. Я вам говорил уже, что сделал Макесаре предложение стать моим компаньоном в серьёзном деле. И я хожу за вами в ожидании его ответа. Потому что если да, то тянуть нечего, сразу же и приступить.
– И что это за серьёзное дело?
Ариас недовольно поморщился:
– Раз Макесара с вами до сих пор этим не поделился, я боюсь, он не склонен соглашаться на моё предложение.
– Может быть, он ещё думает, – пробормотала я, вспоминая, каким смурным и задумчивым ходил Макс целый день. – Но я догадываюсь, что вы ему предложили. Вы, должно быть, знаете, как это всё прекратить?
Ариас покусал губу и пожал плечами:
– Дело в том, что никаких правовых способов не существует. Я уже говорил: здесь никто не откажется от применения этих технологий. Активное долголетие неспящих!.. Здесь всё вращается вокруг этого. Люди, вошедшие во вкус, никогда не откажутся от таких возможностей по доброй воле. Можно, конечно, долго рассказывать, доказывать, убеждать, но боюсь, что пройдут века, прежде чем достаточное количество людей здесь хотя бы устыдятся того, что они делают.
– А тогда как быть?
Ариас уверенно усмехнулся:
– Способ сейчас может быть только очень радикальный.
– Например?
– Физически лишить возможности проникать из Пограничья в материальный мир. Конечно, те, кто уже стали неспящими, таковыми и останутся, как это ни печально. Они даже могут стать чёрными, а потом и футлярами, потому что для второго и третьего этапа трансформации не нужен личный контакт – можно удалённо. Но вот проводить первый этап станет некому и нечем. Изведут тарки трансформации, уже принесённые в ваш мир, а новых, как вы их называете, ки-ки-мор взять будет негде. Не в один день это прекратится, но, если не поступить решительно, это не прекратится никогда.
– Ну, и как можно лишить вас возможности проникать отсюда к нам? Запретить Викану Сарме и таким, как он, делать тарки проникновения?
Ариас нахмурился и покачал головой:
– Нет – это, увы, неэффективно. Викан Сарма делает уникальные вещи, но даже если ему запретить самым суровым образом, останутся все остальные. Делать простые стандартные тарки проникновения не слишком сложно. Немного ума, капля таланта и побольше старания при обучении, и с этим делом справится каждый желающий.
– А тогда как?
Ариас вздохнул и сказал холодно и серьёзно:
– Только не сочтите меня очень сумасшедшим. Я думаю, надо уничтожить портальную башню.
Очень сумасшедшим – возможно, и нет, но слегка ненормальным Ариас был определённо. Даже мне было понятно, что эта башня в мироздании должна быть покруче любой священной коровы. Да и поди, уничтожь то, что не в этом мире родилось и живёт по законам, которые никто в точности не представляет.
Ариас внимательно смотрел на меня – видимо, чтобы оценить впечатление, произведённое его очень радикальным предложением.
– Взять да и уничтожить башню? – переспросила я. – Вот прямо так?
– Вот прямо так, – подтвердил Ариас. – К этим… – он прищёлкнул пальцами, – а, точно: к чертеням собачьим!
Я уставилась на него, не зная, что сказать.
– Только, если честно, – пробормотал Ариас, – я не представляю, при чём тут чертеня.
– Примерно при том же, при чём и собаки.
– А, – он дёрнул головой. – У вас иногда такие сложные шутки.
– То есть вы пошутили? – переспросила я почти с облегчением.
– Про чертеней – да, – кивнул Ариас. – Про башню – нет.
Услышанное немного встряхнуло меня, даже чугунная от усталости голова прояснилась.
– Как странно… Вы так вдохновенно работали с Виканом Сармой – аж согласились состариться преждевременно… Семью кормили, делали на всём этом бизнес, и вдруг… Вдруг решили всех чужих пожалеть? Внезапно?
– Не внезапно. Не вдруг!.. – Ариас немного разволновался. – Я мог бы сейчас рассказать вам о себе больше правды, чем раньше, когда ещё плохо знал вас. Но не буду изводить вас историей, как и почему менялись мои убеждения. Попробуйте поверить: ничего не было вдруг!
– Ну, хорошо, ладно. И что, вы знаете, как это сделать? Чтобы к чертеням?
– Знаю. Вернее, думаю, что знаю. Я уже проделал всю подготовительную работу. То, что осталось сделать – довольно просто. Технически – просто. Но мне нужен очень надёжный и заинтересованный человек. Такой, как Макесара Сарма. Поэтому я так очень настойчиво жду его ответа.
– Что ж, Ариас, мне тоже интересно, что он вам ответит.
– Ох, я надеялся, если честно, что ответ последует значительно быстрее, – вздохнул принц. – В господине Сарме я вижу своего единомышленника – именно такого, которого не найду здесь. И я надеюсь, что и вы, госпожа Лада, меня поддержите. То, что вы из другого мира – это важно. В случае успеха моего замысла ваш мир останется в крупном выигрыше, хоть и не будет об этом даже подозревать…
Он что-то ещё говорил: всё о том же, только несколько другими словами. А я, чувствуя, как снова медленно погружаюсь в вязкую усталость, вдруг поняла, что Макс так ничего и не рассказал Ариасу про его брата. А ведь собирался при первой возможности. Предложение выслушал, а правду так и не открыл.
– Ариас, подождите-ка… – я подняла руку, и он замолк. – Вы уверены, что мы подходим на роль ваших союзников?
– Я умею быстро оценивать людей. Я много знаю о вас…
– От Викана?
– От Викана, – кивнул Ариас. – Не беспокойтесь, я умею очищать мнения от родственных преувеличений. И мне достаточно того, что я за эти дни видел и слышал.
– Вы не слышали главного. Помните тот скандал с отлучённым на посту начальника дружины? Хорошо помните, в деталях?
– Ровно в тех деталях, которые были в отчёте Райды Эбера. Нашей правящей семье прислали тот отчёт по дипломатическим каналам. Он был очень довольно подробный, – проговорил Ариас и настороженно прищурился. – Вы к чему хотите меня подвести?
– Этот начальник дружины не был таркалинским отлучённым. Он был членом правящей семьи Траонари.
Ариас застыл, напряжённо глядя мне в глаза.
– Этого не может быть, – сказал он твёрдо. – Вы очень ошибаетесь. Я слежу за тем, что существенного происходит в семье. Разумеется, я пропускаю всякую пустую информацию, но кто родился, женился, разорился или умер – это я в уме держу, это помогает стратегически. Так вот, никто из родни мужского пола и соответствующего возраста не погибал в вашем мире. Мало того, в последний год никто не исчезал из поля зрения и не пропадал, хотя некоторым я от души пожелал бы… Но все целы и пребывают здесь.
– Никто не пропадал, кроме вашего брата Тайвила.
Ариас даже чуть отпрянул, вжавшись в угол диванчика, и поморщился:
– Бросьте, о чём вы?! Во-первых, это дело давнее, очень слишком давнее. Во-вторых, Тайвил работал с миром причин…
– Простите меня, Ариас. Но и я, и Макс, и Баринов… в смысле, футляр Райды… мы все много лет работали в дружине под началом Виталия Карпенко – того самого, кого вы считаете таркалинским отлучённым. Вы показали мне фотографию, и я узнала его сразу.
Ариас отвёл взгляд, принялся смотреть через раскрытую дверь куда-то в холл. На секунду взглянул на меня и снова уставился мимо. Пригладил волосы. Прикрыл глаза. Сглотнул. Поправил застёжку у ворота. Снова посмотрел на меня.
– Мне жаль, Ариас. Простите.
– Вам не за что извиняться, – сказал Ариас медленнее и глуше обычного. Он сидел всё так же прямо, только ещё раз с трудом сглотнул и словно в рассеянности поправил ворот своей дорожной куртки.
– Если вы сомневаетесь в моих словах, найдите Райду и покажите ему…
– Я не сомневаюсь в ваших словах, – отчеканил Ариас.
Я примолкла.
– Эбера тоже узнал Тайвила? – спросил он с равнодушием, которое, я уверена, далось ему непросто.
– Нет. Он не знал его в лицо. Кажется, Райду не интересуют судьбы дальних родственников вашего монарха.
– Тогда тем более очень не стоит его ни о чём спрашивать, – постановил Ариас и, чуть подавшись в мою сторону, мягко сказал: – Я прошу вас, госпожа Лада, оставьте мне очень исключительное право распорядиться этой информацией.
– Да, конечно.
– Я лично попрошу Макесару о том же. Видите ли… – он вежливо, но бесцветно улыбнулся. – Это в первую очередь ради моей матери. Возможно, она не самая добродетельная дама в здешнем высшем свете, но она – прекрасная мать и не заслужила этого позора.
– Ариас, я не хотела так вас расстроить!..
– Разумеется, не хотели, – кивнул он. – Но ума не переложу, как бы у вас получилось сказать такую правду и не расстроить. А за правду я вас очень благодарю.
Он встал, я шевельнулась, пытаясь приподнять пятую точку с дивана, но не особо успешно.
– Сидите, сидите! – забеспокоился Ариас и, подойдя, положил обе руки мне на плечи и легонько прижал меня к дивану. – Си-ди-те! – назидательно повторил он. – А я оставлю вас, если не возражаете. Сейчас мне очень не помешает немного одиночества.
Он взял меня за руку, галантно склонился над ней, поцеловал пальцы и быстро вышел, не оглянувшись.
Я откинулась на мягкую спинку дивана, глубоко вздохнула, закрыла глаза.
А потом меня встряхнуло и отпустило. Я поняла, что уже не сижу, а лежу совершенно горизонтально, и вокруг не пахнет старым лакированным деревом и дровяным камином. И моё сердце встало. Оно почти всегда так делает, когда я осознаю выход из кокона. Оно боится, что за время моего сна кто-то опять украл у меня самое важное.