– …Макс! – выкрикнула я, ещё не открыв глаза.
– Тихо, тихо, не шуми, я здесь, – раздался рядом спокойный голос Макса, и сердце моё гулко застучало где-то в ушах. Сразу же рука Макса легла мне на плечо. – Спокойно, не суетись. Всё в порядке, просыпайся потихоньку.
Я повернула голову на голос и открыла глаза.
Я лежала на широкой кровати под одеялом, а Макс – рядом, поверх одеяла, заложив руку за голову. Он улыбнулся мне и подмигнул:
– Ну, как ты?
– Нормально. А где мы?
– В таркалинской гостинице. Мы в ней тогда ночевали, помнишь? Она в этой местности единственная, – пояснил он. – Твой кокон не был поводом задерживаться в доме Райды. Мы перевезли тебя сюда.
– И правильно. Долго я спала?
– Четыре дня всего, – ответил Макс, хотел добавить что-то ещё, но взглянул куда-то поверх меня в сторону и строго сказал. – Павел, я кому говорил? Не трогать окно руками!
Я повернула голову. Окно в номере было большим, подоконник – широким, а на этом подоконнике сидел Павлик, забравшись туда с ногами.
– О, Павлик?! – удивилась я. – И ты здесь?
– И я, – подтвердил смышлёный малыш и, насупившись, покачал головой отцу. – Я не трогаю руками!
– Ну, я же не слепой! – ещё строже повторил Макс. – Не трогай. Окно возьмёт и растает! И выпадешь с третьего этажа. Если не можешь сидеть смирно, лучше слезь!
Повернувшись ко мне, он сказал вполголоса:
– Может, и не растает, конечно, но я не разобрался, как эти современные окна открываются. А ну как нажмёт не туда, вывалится ещё…
Павлик, хоть и любил побаловаться, на редкость хорошо понимал интонации отцовского голоса, поэтому решил от греха подальше слезть с подоконника и запрыгнул к нам на кровать.
– Макс, а как он здесь оказался? Ты успел за ним съездить?
– Нет, я… – начал Макс, но Павлик опередил его:
– Меня дядя принц привёз, вот!
– Ух ты! А дедушка Викан где?
– Там остался, – мальчик махнул себе за спину. – А я домой хочу, вот. Мы там с Филом кошку лепим! А ещё Фил волнуется – он же не знает, что я нашёлся. А ещё…
– Так, парень, а ну-ка, пойдём, выйдем, – решительно заявил Макс, слез с кровати и взял сына под мышку. – Ладе надо привести себя в порядок, и мы с тобой тут лишние.
Он подмигнул мне и унёс повизгивающего от восторга Павлика.
Я откинула одеяло, оглядела на себе какую-то странную, но удобную пижаму – видимо, специально для коконов. Обнаружила на столике все снятые с меня тряпки – мои собственные, что на себе из нашего мира принесла. Всё было выстирано и благоухало.
Всё было слишком хорошо, комфортно и пристойно. Я такого даже не ожидала. Когда, уже после душа, переоделась и выпила пару литров очень вкусной прохладной воды, я была готова немедленно разобраться с любыми проблемами.
Макс вошёл в комнату один.
– Куда ты дел ребёнка?
– С Вероникой гуляет вокруг гостиницы, – ответил Макс и улыбнулся. – Ну, ты как – всё нормально? Ну и хорошо. Скоро домой пойдём.
– И сколько нас пойдёт домой?
– Как сколько? Вот все, кто есть, и пойдём: ты, я, Павлик и Вероника, – Макс пожал плечами – дескать, странные вопросы я задаю. – Ариас вызвался помочь перенести Павлика. Отец дал нужный тарк, а принц в этом деле профи, я ему доверяю. Вероника успела запомнить и перенять от Алиши несколько полезностей и уверяет, что с переходом справится сама. Мы с тобой, как обычно, пойдём вместе. А стандартных тарков проникновения у меня теперь с запасом.
– Макс, объясни мне, пожалуйста, что происходит?
– Происходит? – откликнулся он непонимающим эхом.
– Ну, или уже произошло. Что с тобой? Это из-за Ариаса?
Макс опустился на край кровати и только бессильно всплеснул руками:
– Ладка, ну при чём здесь Ариас?! Ты, конечно, нормально так нашла подходящий момент для оглашения правды, но как бы то ни было, принц – железный мужик. Он как-то это всё в себе переварил и никаких подробностей не выспрашивал. Просто взял с меня слово, что мы с тобой больше никому не будем распространяться о подлинной судьбе принца Тайвила… Так что всё, забудь от этом. Вопрос с Карпенко закрыт.
– Да я не про Карпенко вообще-то. Я про то предложение принца. Ну, о партнёрстве… Ты ему что-нибудь ответил?
– А, это, – с каким-то раздражённым облегчением вздохнул Макс. – Мы с ним тут долго всё это обсуждали. Я согласился. Хотя мне было трудно принять его план.
– Какой план? Тот самый, с чертенями? А что не так с этим планом?
Макс развёл руки, обрисовывая, вероятно, весь подлунный мир, и сказал задумчиво:
– Да прекрасный у него план. Если это вообще реально сделать – а Ариас утверждает, что в теории возможно… Если у нас получится, то между мирами возникнет физически непреодолимая граница.
– Ну, и разве не замечательно?
– Да. Замечательно. Если другого способа остановить всё это нет, значит, придётся делать так. Но я представил, что это будет означать практически. В этом случае каждый останется по ту или другую сторону барьера навсегда, – голос Макса стал убийственно серьёзным. – Ну, или не навсегда, но на неопределённо продолжительное время. Получается, мы с тобой сейчас решаем за всех. За два мира.
– Почему за два? Мы же о наших ребятах думаем. Если всё останется, как есть, сколько ещё жизней покалечат гости из Пограничья? Так что давай думать о своём мире и решать за него.
– А чужих не жалко, да? – тихо уточнил Макс, и я почувствовала, как у меня полыхнули щёки. – Мне они не совсем чужие, понимаешь?
– Макс, так нельзя, так ты с ума сойдёшь! Оставь эту ответственность Ариасу, пусть он за Пограничье думает.
– Ты права, – кивнул он. – На самом деле решение принято – это я так, в порядке бессмысленного самокопания.
– Поэтому ты ведёшь Павлика назад? Чтобы не остаться по разные стороны?
Макс повернулся и пристально посмотрел на меня:
– Разумеется, это главная причина. Но я забрал бы сына, даже если никакого плана Ариаса не существовало бы.
– Почему? Ты же говорил, что ему лучше расти здесь. Даже сам хотел с ним остаться.
Макс вытаращил глаза:
– Ты совсем, что ли, с ума сошла? Я бы в любом случае вернулся с тобой. А оставлять тут сына… я просто передумал.
– Нет. Ты не мог просто передумать. У тебя ничего «просто» не бывает. Так почему?
– Я не хочу оставлять его с отцом, – отрезал Макс.
– Так дело в Викане?
Он молча кивнул. Его взгляд снова стал напряжённым.
– Да что случилось-то? Викан не принимает некровного внука?
– Нет, принимает всей душой… Но оказалось, что мы с отцом очень по-разному понимаем, что такое хорошо, а что такое плохо, – проговорил Макс задумчиво. – И учитывая то, что именно отец считает благом для семьи, я принял решение Павлика ему не оставлять.
– Что же такого страшного твой отец считает благом?
Макс промолчал, будто не услышал.
– Ладно, не хочешь – не говори… А что там, кстати, с Райдой?
– Не знаю. Он не пустил меня в то крыло. Он туда никого не пускает, – отозвался Макс. – На прощание я отдал ему отцовский тарк – там заряда хватит, чтобы ещё несколько раз поставить и снова снять ту стену. Он взял тарк и тут же, на моих глазах, восстановил стену и заперся внутри.
– А вдруг у него снова не хватит сил её убрать?!
– И что? – в голосе Макса зазвучал металл. – Хочешь сбегать выручить его? Не хватит сил – значит, не хватит. Но Ариас сказал, что изнутри это сделать намного проще… Лада, его никто под руку не толкал. Он себе хозяин. В конце концов, мне всё равно, чем это закончится, лишь бы он никогда больше не возникал на нашем пути.
– Не возникнет. Димка Баринов не сделает нам ничего дурного.
Макс как-то нехорошо усмехнулся.
– Ну что ты кривишься, Макс? Я же не придумываю. Баринов, оказывается, в меня влюблён, представляешь?!
Макс прижал кулак к губам, пряча улыбку. Да и по глазам видно было – смеётся.
– Что ты ржёшь?! – обиделась я.
– Ладка, ну ты открыла Америку! – жалобно вздохнул он. – Что он влюблён, я сто лет назад понял.
– Да?!
Он виновато пожал плечами.
Ох, ну я хороша клуша! А ещё дядюшку своего подкалывала, что он вокруг себя ничего не видит.
– Ну, тем более! – подытожила я. – И всё это значит, что не Райда сделал меня чёрной, так что можешь успокоиться.
– Я успокоился. Но не поэтому. Просто я знаю, кто сделал тебя чёрной.
Я молча стояла и ждала продолжения. Макс смотрел на меня снизу вверх, словно размышляя, продолжать ли. Но сказав такое «а», без «бэ» уже не обойтись.
Макс коротко вздохнул и медленно проговорил, глядя мне в глаза:
– Трансформацию запустил мой отец. Тогда утром в библиотеке, когда пригласил нас на кофе.
Я молчала.
– Сказал мне, что хотел как лучше.
Я не знала, что отвечать.
– Он считал… и считает, что сделал доброе дело: дал тебе предсказуемость коконов. И он надеялся, что уж теперь-то ты наверняка примешь решение остаться здесь навсегда.
– Подожди, подожди… – пролепетала я. – А как же договор, согласие… вот это всё, о чём он сам же и говорил?
– Семейные дела, как он мне сказал, не должны обрастать формальностями. Он лучше знает, что хорошо для его детей… – Макс замолчал, по-прежнему не отводя взгляд. – Я не знал, как тебе это сказать.
– Ну, вот и приехали! Не знал он! При помощи языка и голосовых связок – вот так люди говорят! – брякнула я, лишь бы хоть что-то сказать. – И хватит так смотреть на меня. Ты ни в чем не виноват.
– Я привёл тебя в дом, где ни что не должно было тебе угрожать. Я не мог представить себе, что там быстро и просто может произойти нечто непоправимое.
– Ладно, всё, замолчи-ка! – оборвала я его, села рядом, прижалась, чтобы чувствовать его тепло. – Давай рассуждать логически. Поищем плюсы. Я жива? Жива. С коконами теперь будет проще? Проще. Никто не собирается ко мне подселяться? Не собирается. Викан не понимает, что не так? Ну, значит, не понимает – что поделать, спишем на его нелёгкую жизнь. Прости старика и не думай об этом.