– Если уж тебе очень нужно проверить квартиру… – начала она. – Резон в этом есть, конечно. Особенно, если там с коммуникациями что-то неладно. Отпустить тебя сейчас я по регламенту не имею права. Но я съезжу с тобой, если потом ты берёшься за свой счёт доставить меня в участок.
– Вот для этого я и сдаю квартиру, чтобы у меня всегда были средства на внезапные расходы, – засмеялся Никита, и я почувствовала по его голосу, как свалился камень с его души.
Глава 30
В квартире Никиты ещё витали запахи внезапно съехавших «квартирантов»: пахло в основном детской присыпкой и травяным чаем для кормящих матерей.
– Здесь чем только не пахнет, – задумчиво сказала Мария, поводя носом. – Но только не газом, знаешь ли.
– Хорошо, если так, – невозмутимо ответил Никита. – Но я всё тщательно проверю. Вы присядьте. Я тут полазаю и приберусь заодно.
Мария прошла к столику у окна и устроилась на стуле, с любопытством оглядываясь.
– И давно ты здесь живёшь? – спросила она. – В смысле – долго тут жил до коммуны?
– Семь лет, а что?
– Это долго. А район какой-то неприятный, – сказала она будто бы не нам, а так, сама себе. – Вроде исторический центр, а жить тут… Нет, я бы не хотела. Депрессивная улица. Хотя квартира интересная. Уютно устроена. И вид такой удивительный…
Она чуть развернулась и стала смотреть в окно на крышу.
Никита взглянул на меня и кивнул в сторону Марии. Я пожала плечами: сидеть с ней рядом мне совсем не хотелось. Но Никита ещё раз дёрнул головой и посмотрел ну очень настойчиво, и мне пришлось занять место за столиком.
Вот что-что, а вести дипломатические беседы не обучалась, не умею и не хочу. Поговорить открыто – это пожалуйста. И, наверное, ничто бы не помешало мне и с надзирательницей поговорить открыто, если бы она не была бывшей возлюбленной моего парня. Но она была ею, и это оказалось проблемой. При том, что Мария мне объективно нравилась, я не могла выбросить из головы, что когда-то Никита очень её любил. Но даже не в этом дело, а в том, что эта женщина хоть и вела себя внешне очень достойно и адекватно, уже успела показать, что прошлое своё она не отпустила. Иначе зачем она сначала упрекала Никиту в чём-то, а потом звонила среди ночи, оправдываясь… Примеряя такую ситуацию к себе, а потом ещё раз посмотрев на неё со стороны, я поняла, что ревновать мне вроде ни к чему, но беспокоиться – в самый раз.
Правда, пока Мария с интересом смотрела в окно, и развлекать её не требовалось. Меня больше беспокоило, не придётся ли её отвлекать. Прикрытие в виде возможной утечки газа, которое придумал Никита, было слабовато. Понятно, зачем он решил вернуться в квартиру – ему нужно было проверить проницаемость портала. Ариас говорил про час, а прошло этих часов уже много. Значит, результат теста был бы уже стопроцентно достоверным.
Пока всё шло довольно удачно. Основная задача была решена. Эрик приехал к Марии первым, поднялся в квартиру, расписался везде, где было велено, забрал внезапно разрыдавшуюся – от счастья, надеюсь – Веронику и увёз её. Марии даже в голову не пришло спускаться и наблюдать за тем, как они уезжают, поэтому нелегальные пассажиры в машине Эрика остались никем не замеченными. Потом прибыл Фил Корышев. Павлик к тому времени уже проснулся, напился молока с шоколадкой и встретил дядюшку с восторгом. Они тоже довольно быстро уехали, получив от Марии кучу инструкций и плюшевого жирафа.
Всё дальнейшее зависело от нас с Никитой. То есть от него, конечно. Что я – я всего лишь бесплатное приложение к нему, милое, но беспомощное. Не знаешь, как действовать – не навреди тому, кто взял всё на себя.
И я старалась не навредить.
Так-то у меня тысячи вопросов вертелись на языке, пока мы ехали на такси до улицы Мира. Прежде всего, я не могла понять, как мы попадём в уже пустую квартиру через новую дверь с хитрыми замками. Спрашивать тогда при Марии я не решилась. Оставалось только надеяться, что Никита знает, что делает. Мне даже подумалось, что он хотел просто хлопнуть себя по лбу перед дверью и заявить, что ключей-то нет. После чего нам осталось бы вызвать ещё одно такси и спокойно уехать в коммуну, где Эрик к тому времени уже успеет куда-нибудь наскоро пристроить Ирину с ребёнком. Так мы бы вывели наших нелегалов из зоны видимости, а проверять портал пришлось бы уже позже.
Но план Никиты оказался и проще, и одновременно сложнее.
Ключ мы забрали в квартире на третьем этаже у того самого мужичка, который месяц назад помогал нам ломать дверь.
И вот мы с Марией сидели за кофейным столиком, а Никита перемещался по квартире, заглядывая в разные уголки, подбирая какие-то мелкие предметы и мусор, оставшиеся от его сбежавших квартирантов. Потом уединился в ванной, гремел там чем-то, стучал по трубам.
– Поломает что-нибудь, – обронила Мария.
– Не поломает, – возразила я. Стоило добавить «если это не входит в его планы», но я уж не стала.
– Неужели научился руками работать? – буркнула Мария. – Когда-то в хозяйственно-бытовом плане он был совершенно беспомощен.
– С тех пор многое изменилось.
– Я вижу, – она пожала плечами. – Это хорошо.
– А скажите…
Мария повернулась ко мне и вопросительно вскинула брови.
– Скажите, это ваш отец тогда приказал замять то происшествие?
– Какое происшествие?
– Тот срыв Никиты – тогда, в интернате.
– «Срыв»?!.. – горько усмехнулась она, но тут же ответила холодно: – Я не понимаю, о чём вы.
– Никита всё мне рассказал.
– А, – равнодушно бросила она. – Как мило. И удивительно. Я была уверена: он никогда не осмелится об этом рассказать.
– Дело не в том, когда рассказать, а в том, кому.
– Тоже верно, – промямлила Мария. – Вам он рассказал даже об этом, а мне когда-то не счёл возможным настоящую фамилию назвать.
Помолчав немного, она как-то резко подобралась, приняла более официальную позу и ответила на вопрос:
– Да, отец тогда посодействовал. По моей просьбе. Приказывать, даже неформально, он ещё не мог, но связи он уже тогда имел обширные, и ему было кого просить об одолжении.
– А Никита думал, что вы просили о помощи мужа…
– Да Боже сохрани, – фыркнула она. – Раз уж вы, Лада, так много знаете о моей жизни, то скажу, что с тем человеком вообще никакие сделки были невозможны. Только разрыв.
– А с Лёхой?
– «С Лёхой»… – она снова вымученно засмеялась. – С этим совсем иначе. Этот – сам по себе человек-сделка, он из них состоит.
– Зачем же вы за него вышли? – спросила я, ожидая, что сейчас уж точно мне посоветуют заткнуться.
Но Мария улыбнулась каким-то своим мыслям:
– Есть у Алексея и некоторые несомненные достоинства, которые он, правда, демонстрирует по большей части где-то на стороне… Мои замужества – это мои ошибки. Но я вас уверяю: не самые большие и легко поправимые. В отличие от моей главной ошибки, которую уже не исправить… А это всё – да тьфу. Алексей женился на мне ради вожделенной должности. Но… – тут она взглянула на меня и лукаво усмехнулась: – Он не дурак и догадывается, что рано или поздно я не просто с ним разведусь, но и должность его займу. Причём легко и в два счёта. Мне для этого даже протекция отца не понадобится, хотя с его помощью всё встанет в один счёт. Поэтому мой муж сейчас вертится изо всех сил, чтобы оттянуть тот момент, когда мне весь этот цирк надоест…
В комнате появился Никита.
– Там всё в порядке, – уверенно сообщил он. – Теперь чердак проверю.
– Я с тобой! – рванулась я, но Никита вскинул руку:
– Не надо. Думаешь, в твоём присутствии пыли станет меньше?
Мария протянула к нему руку:
– Никита, присядь, пожалуйста! Хочу кое-что вам сказать.
Никита недовольно вздохнул, но придвинул к себе последний незанятый стул.
– Мне не хочется, – начала Мария, – иметь с вами обоими дело. Мне не очень приятно, Никита, что прошлое настолько ничего для тебя не значит, что ты легко посвятил постороннюю женщину во все подробности…
– Лада – моя жена, – перебил Никита. – А не посторонняя.
– Мне – посторонняя. Но она, по-видимому, в курсе таких событий из моей жизни, о которых я даже отцу не рассказывала! – запальчиво продолжила Мария, но вдруг осеклась, зажмурилась, провела ладонью по лицу и посмотрела на нас уже совершенно другим, спокойным взглядом. – Впрочем, мы это больше не обсуждаем, потому что это всё давно не важно. Я не знаю, когда меня перебросят на другой участок. Сама проситься не буду. Отыгрываться на вас не стану – не переживайте. Но и поблажек не получите.
– А мы просили поблажек?
– Почти просили, вопреки процедуре пытаясь улизнуть сюда без надзора, – усмехнулась Мария. – Я на самом-то деле прекрасно знаю вашу историю и историю этой квартиры. Это всё проходило в прошлом году по сводкам, плюс Алексей порой бывает в настроении рассказать пару – тройку занятных баек. Так что я знаю: именно здесь при невыясненных обстоятельствах убили предыдущего начальника вашей дружины, а немного раньше здесь при столь же загадочных обстоятельствах погиб опытный и очень добросовестный парень-надзиратель. Я в курсе, что хозяин этой квартиры – кикимора второй группы с особым статусом. Я знаю, что он также вот-вот отсудит себе право проживать со своим ребёнком. Я всё это давно знала. Не знала я лишь то, что этот человек – ты. И если бы от меня зависела возможность разобраться в этих событиях от начала и до конца, я уже давно выяснила бы всю правду. Алексей как будто бы не заинтересован в этой правде. А значит, он или уже знает её, но ему выгоднее всё скрыть, или не хочет знать, подозревая, что огребёт больше проблем, чем лавров… Мне известно, что вы так или иначе – любимцы питерской дружины. Вы можете рассчитывать на определённые послабления только потому, что у вас здесь старые дружеские связи…
Я слушала её, и у меня крепла уверенность, что да, эта дама карьеру сделает в два счёта, а то и в один, а Лёхины амбиции под её каблуком только чваркнут.