— Значит, вы еще и крысы, бегущие с корабля? Но если вы такие мудрые и великие, что вам стоит предотвратить гибель планеты? Это ваша вторая родина, не свинство ли бросать ее в трудный час?
— Есть только одна родина — родина предков. Наша колыбель. А Земля? Нельзя же любить место каторги, ссылки. Наш срок истекает. Мы должны собрать воедино каждый ген, рассеянный на этой планете. В конце концов, ваше согласие не так уж важно. Мы можем просто вычленить из вас все нужное. А остальное, земное, выбраковать… И все же я не сторонник насилия. Выбирайте — или свой народ, или этот бульон, который вот-вот выкипит и испарится бесследно.
— А если по морде? — недипломатично спросил Веселов, лохматя и без того нечесаные волосы.
Черняк растянул губы в улыбке и попривычке чмокнул в конце.
— Да выплюньте вы конфету изо рта! — сорвался Веселов. — Мало вас били!
— Это бессмысленно, — снисходительно сказал Черняк. — Мне лезть в драку? Мне?
Он сидел за столом и, не меняя позы, заколебался, затуманился, и тут же сгусток серого тумана появился у окна, быстро потемнел, и вот уже Черняк стоит там и слегка кланяется, и улыбается, и причмокивает, как фокусник после удавшегося фокуса.
— Клопы! — сказал Веселов, подворачивая рукава халата. — Паразиты вселенские! А глистогонного не пробовал, а?!
Подошел к двери, повернул ключ и, подбросив его в воздух, ловко поймал.
— Долго не покрутишься, все равно достану.
— Идиот, — фыркнул Черняк. — Я вернусь на два дня назад, и вы с ошарашенной рожей тупицы ничем не помешаете мне выйти из кабинета. Мне нужно верить, Веселов. У вас мало времени на раздумья. У нас очень большой опыт…
— Ах ты, солитер! Еще и угрожаешь! — не выдержал Веселов и ухватился за стул.
— Бастард, — презрительно сказал Черняк и просто исчез из комнаты.
И Веселов, понял, что искать его бессмысленно, ибо два дня назад он сам дал Черняку уйти из кабинета. Безнаказанно и просто. Поэтому он опустил стул, напился прямо из графина, пригладил волосы у зеркала, а потом вышел, бросив ключ на пол у двери.
Страха не было. Досада на свою несдержанность, брезгливость, быть может, растерянность, это да, это было. Единственное, что он знал наверняка, — надо действовать, время болтовни, сна, ожидания истекало. Еще не так давно время казалось ему разреженным, замедленным, бесконечно-растянутым, теперь же оно обрело плотность, остроугольность, то и дело приходилось натыкаться на ранящие грани. Словно бредешь в темноте по лабиринту, обставленному ловушками, утыканному остриями мечей и копий, и не дано предугадать, что ждет тебя…
На повороте дороги, ведущей из больницы, его поджидал Алеша Васильев. Великий мститель взбудоражено переминался с ноги на ногу, лицо его было загадочно и напряженно. Веселов издали махнул ему рукой, тот состроил жуткую гримасу и прижал палец ко рту. «Будем играть в шпионов», — невесело подумал Веселов. Скрываться было поздно, да и некуда. Он подошел к нему, хотел было остановиться, протянуть руку и сказать что-нибудь простое, но Алеша отвернулся и громко прошептал:
— Не останавливайся, нас могут увидеть вместе. Там ждет такси. Садись на заднее сиденье. Мы с тобой незнакомы.
Пожал плечами Веселов, вздохнул, ну и сделал все так, как его просили.
Алеша сел рядом с водителем, назвал адрес, вернее — место: рощу на границе города; Ехали молча. Веселов думал о своем, а о чем думал Алеша, пока было неизвестно. «Должно быть, обнаружил очередное доказательство вины моего бедного отца, — решил Веселов. — Знал бы Алеша всю правду…»
Но оказалось, что Алеша знал именно правду. Выйдя из такси, они долго шли по весеннему лесу, по размокшей тропинке, Мимо черно-белых берез. Когда скрылись последние дома, Алеша тщательно осмотрелся по сторонам и тихо спросил:
— Клопов нет? — и покосился на сумку, перекинутую через плечо Веселова.
— А если попроще?
— Микрофонов?
— А-а… Слушай, давай напрямую. Ей-богу, не до игр.
— Я все знаю, — трагически прошептал Алеша. — Я разговаривал с твоим отцом.
— Что?! — Веселов даже остановился.
— С твоим отцом, — повторил Алеша. — Он мне все рассказал. Не спрашивай, как я его нашел. Или он меня. Это неважно. Главное, я знаю о заговоре. Надо спасать Землю…
Вот так, ни больше, ни меньше… Из недомолвок, восклицаний, цитат из «Тиля Уленшпигеля» Веселов все же выяснил следующее.
Алеша виделся с человеком, называвшимся Геннадием Веселовым. Алеша было ему не поверил, но человек в подробностях рассказал ему историю, случившуюся с ним и с Васильевым-старшим на границе с Норвегией. Факты были те же, только вот версия Алешу не устроила, и он затеял дискуссию. И тогда ему рассказали другую историю, тоже знакомую Алеше. О том, как и почему Геннадий Веселов должен был уйти из дома. Женщина, приходившая накануне побега, была Наследницей (Веселов вздрогнул при этом слове), ее условия были жесткие, пришлось уйти, петлять в пространстве, менять города и фамилии. «Возможно, — сказал тогда Алеша, — но что из этого?» И тогда он узнал всю правду.
Оказывается, Землю захватили пришельцы, попавшие к нам из глубин космоса в незапамятные времена. Их целью был не захват власти, а расселение среди земных народов и постепенное направление прогресса в нужную для них сторону. Эти существа умеют принимать любой облик, любой образ жизни, свободно передвигаться в пространстве и во времени, но они способны только влиять, а не действовать, все они делают руками ничего не подозревающих землян. Оказывается (при этих словах Алеша непритворно побледнел и снизил голос до шепота), они повинны во всех земных бедах: в бесчисленных войнах, в эпидемиях, в религиозных распрях, в чудовищных открытиях ученых и даже в том, что теперь Земле угрожает всеуничтожающая ядерная война…
Володя, притворившийся удивленным, спросил, для чего же это им нужно, разве они сами не погибнут вместе с планетой? На что Алеша с готовностью выпалил:
— Нет! Они хотят вернуться на свою планету. Им не нужны космические корабли. Им нужна энергия. Огромная освобожденная энергия! Когда ухнут все ядерные запасы Земли, они пожрут всю энергию и тотчас окажутся на своей планете. Им нет никакого дела, что мы все погибнем. Они специально веками подталкивали нас к этому. В этом их цель!
— В чем же твоя цель?
— Бороться с ними, — твердо сказал Алеша и сжал кулаки.
— А мой отец рассказал тебе, кто он на самом деле?
— Да. Он сын одного из тех. Но он с нами, землянами. Он сказал, чтобы я нашел тебя и рассказал правду.
— А ты сам не боишься слишком много знать?
— Об этом должны узнать все! — воскликнул Алеша и настороженно оглянулся. — Мне сразу же стало все ясно. Без них вся история пошла бы по-другому. Все было бы намного лучше. И сейчас мы бы не висели на волоске. Пока не поздно, надо бороться! Ведь ты с нами?
— С кем это, с вами?
— С нами, с землянами. Неужели не ясно?
— А кто же я по-твоему?
— В тебе ведь есть наследственность этих. Немного, но есть. Вдруг она проявится, ты переметнешься в стан врага.
— Ну и терминология у тебя, — поморщился Веселов. — Это что, ваш северный диалект?
— Это жестокая реальность. Мы не можем полностью доверять тебе. Выбирай — или с нами, или против нас.
— Третьего не дано? И почему ты говоришь от имени всех землян? Ты у них спросил разрешения?
— Я патриот Земли, и мне дороги идеалы человечества. Каждый честный гражданин планеты встает в ряды борцов.
— Послушай, Тиль, твой любимый герой обладал неоценимым качеством — чувством юмора. Тебе бы хоть каплю этого великого дара.
— Сейчас не время шутить. Ты так и не сказал, на чьей ты стороне.
— Я скажу, скажу… А как ты представляешь себе эту борьбу? Выкрикивать лозунги? Писать воззвания на стенах? Хватать прохожих за рукав и рассказывать им о заговоре? А чем это кончится, знаешь? Статьей в психиатрическом журнале об интересном больном В. В лучшем случае.
— У меня есть ружье. И я знаю дорогу к логову. Отдать жизнь для великой цели — счастье.
— Экстремист чертов, — проворчал Веселов. — Да против кого ты будешь бороться? Что у них, печать на лбу?
— Нет — так будет, — спокойно заявил Алеша. — Мы заклеймим их.
— Дивлюсь я на тебя и печалюсь. Кроме вреда, ты ничего не принесешь, Алеша.
— Если ты против меня, то против человечества, — объявил побледневший, с горящими глазами непримиримого мстителя Алексей.
— Я не против тебя. Но и не с тобой. Ты сам придумал правила, а я их просто не принимаю. Уж прости, но у меня свой взгляд на все это. И я совсем в другом положении, чем ты.
И тут все, что копилось исподволь в Алеше, взорвалось.
— Ты в положении ренегата, изменника, отщепенца, труса! Думаешь выслужиться перед своими? Тебе наплевать на Землю, лишь бы шкура была цела! Открылся наконец, каиново семя! Я тебя давно подозревал!
Нет, не хотел Веселов драться, но Алеша ударил первым, и не было Оксаны, чтобы разнять их…
Значит, так, растрепанные, облепленные мокрым снегом, вдоволь покричав и посопев, возвращались они по узкой тропе, впереди Веселов, шагах в десяти — Алеша. Ему казалось унизительным идти той же тропой, он то и дело пытался свернуть, но тут же вязнул в снегу и возвращался на полосу, утоптанную чужими ногами.
15
Утром на большой планерке привычно сел рядом с Оленевым в глубине зала, вдалеке от всех. Отчитывались дежурные врачи, распекал их Черняк, поблескивая очками. Оленев умудрялся читать толстую книгу, ну, а Веселов лохматил вихры, строил издали вызывающие гримасы и разве что язык не показывал и кукиш до времени держал на коленях. Его подмывало сделать какую-нибудь глупость, умом-то понимал, что ни к чему, но вот чертик, сидевший в нем, развеселился не на шутку.
— Прекрати, — сказал вдруг Оленев, не отрываясь от книги. — Привлекут за мелкое хулиганство или откроют у тебя гебефреническую форму шизофрении. Что дергаешься? Будто веревочки привязали…