– Я имею в виду тебя и Сару. Ее машина стояла у твоего дома в ту ночь, когда я прилетела из Нью-Йорка после встречи с Шеймусом О'Мара.
– И, прикинув, что это может означать, ты в результате попала пальцем в небо! - К ее удивлению, он вовсе не рассердился. Ситуация явно забавляла его. - Я знаю, ты склонна думать обо мне очень плохо, но, к твоему сведению, на машине Сары приезжал Дэвид, а когда уходил, то не смог ее завести. Тогда он решил прислать за ней на следующее утро шофера и уехал домой на такси. - Майлз насмешливо посмотрел на нее. - Надеюсь, я не слишком тебя разочаровал?
– Напротив, мне приятно это услышать, - приторным голосом ответила Кэсси. - Ты, оказывается, вовсе не такой негодяй, как я думала!
Вспыхнувший в его серебристо-серых глазах огонь предупреждал, что Майлз теряет самообладание, и Кэсси приготовилась к взрыву. Однако Майлз опять повел себя совершенно неожиданно.
– Означает ли это, что мы можем быть дружелюбными врагами, а не просто врагами? - учтиво поинтересовался он. - Эти несколько дней нам неизбежно придется сталкиваться, поэтому хорошо бы не опасаться, что в один прекрасный момент получишь ледяной душ, который не имеет ни малейшего отношения к кондиционированию воздуха!
Ну что ж, какая-никакая, а все же оливковая ветвь мира. Кэсси заставила себя проглотить обиду и принять его предложение. Во всяком случае, так будет спокойнее, тем более что их стенды рядом.
– Привет, Майлз. Рад тебя видеть! - К ним подошел Клайв. - Если ты не занят, может, поужинаешь сегодня вечером с нами?
От досады Кэсси готова была убить его. Неужели он не понимает, что им с Майлзом меньше всего хотелось бы именно этого? Но, к ее удивлению, Майлз согласно кивнул.
– Хорошая мысль. В котором часу?
– Договоритесь с Кэсси. Я спешу до закрытия пробежаться по магазинам.
– Встретимся в ресторане в половине девятого, - сказала она, когда Клайв отошел. - Прихвати с собой кого-нибудь, если хочешь.
– Если ты намекаешь на женщину, то я здесь один.
Черт бы его побрал, он читает в ее мыслях как в открытой книге, а вот о ней этого не скажешь!
– Только не говори мне, что тебе нравится быть монахом, - съязвила она.
– Мне нравится любить.
Ее будто ножом ударили.
– Значит, скоро тебя можно будет поздравить?
– Нет.
– Иными словами, не суй свой нос куда не надо, - усмехнулась она. - С нетерпением буду ждать объявления в газетах.
Как и было условленно, ужинали они в отеле. Кэсси, затянутая в вечернее платье из черного крепа, выглядела ослепительной красавицей, и все присутствующие мужчины глаз не сводили с ее прекрасной фигуры. Единственным исключением, увы, был Майлз, который, коротко, с непроницаемым видом поздоровавшись, почти весь вечер говорил с Клайвом. Однако он не остался равнодушен к ее чарам, и она это заметила - заметила, как его пальцы невольно сжимались всякий раз, когда она ненароком касалась его руки, как трепетали его губы, когда она откидывалась на спинку стула и приглаживала волосы жестом, приковывавшим взгляды окружающих к очертаниям ее полной груди.
Непосредственно к ней он обратился только за кофе:
– А здесь недурно кормят, ты не находишь? Конечно, не так, как в "Ле Гаврош", но раки и шафрановый соус просто выше похвал. Что же до суфле из малины… - С веселыми искорками в глазах Майлз поцеловал кончики пальцев. - Ты согласна со мной, а, Кэсси?
– Вполне. Какая жалость, что у них не принято продавать всю эту роскошь клиентам на дом!
– Думаю, при желании можно их уговорить.
Кэсси невольно потупилась. Он либо догадался о ее уловке, либо успел с тех пор побывать в "Ле Гаврош" и видел эти блюда в меню.
Клайв недоуменно смотрел на них, понимая, что оба намекают на что-то, ему неизвестное. Кэсси вовсе не собиралась просвещать его на этот счет, да и Майлз, видимо, тоже, поскольку он внезапно заговорил о другом.
– Как твой новый "БМВ"? - спросил он Клайва.
Затем последовал долгий разговор о достоинствах и недостатках дорогих иностранных машин. Кэсси слушала вполуха, ее внимание было направлено в основном на Майлза - почему, почему они здесь не вдвоем! Ей так страстно этого хотелось, что она вдруг осознала: ее любовь не уменьшилась ни на йоту и надежды, что она забудет его и начнет все сначала, с кемнибудь другим, смехотворно малы. При мысли об этом у Кэсси перехватило дыхание, и она резко поднялась.
– Простите, что прерываю ваш увлекательный разговор о машинах, но я, пожалуй, пойду спать. Ужасно разболелась голова.
– Может быть, принести таблетки? - мгновенно откликнулся Майлз.
– Спасибо, не надо. У меня наверху есть свои.
У себя в номере Кэсси разделась, но в постель не легла, зная, что все равно не заснет. Из коридора доносились голоса, стук открывающихся и закрывающихся дверей. Возвратившись в мыслях к тем месяцам, которые она провела с Майлзом, Кэсси спрашивала себя, не могло ли все обернуться иначе, если бы она рассказала ему правду о себе, не дожидаясь, когда он выяснит все сам. Впрочем, думать об этом нет смысла. Ну действительно, что толку мучить себя бесконечными "если бы да кабы"? Что сделано, то сделано, время вспять не повернешь.
В конце концов она встала, сняла халат. Из коридора не доносилось больше ни звука. Она уже собиралась юркнуть в постель, когда в дверь тихонько постучали.
– Кто там? - спросила она.
– Это я… Майлз.
Кэсси застыла от изумления.
– В чем дело? Что тебе нужно?
– Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
– А что со мной может случиться? - спросила она, забыв о своей мнимой головной боли, но тотчас спохватилась: - А-а, голова… Я приняла аспирин и теперь чувствую себя нормально, благодарю.
– Тогда, может быть, ты позволишь мне войти? Я хотел бы поговорить с тобой.
– Сейчас два часа ночи!
– Это очень важно. Прошу тебя, Кэсси.
В его голосе слышалась такая тревога и настойчивость, что Кэсси не смогла отказать. Набросив халат, она впустила его и быстро посторонилась, давая ему возможность закрыть за собой дверь.
Майлз был все в том же вечернем костюме и сверкающей безупречной белизной рубашке, что и за ужином, только верхняя пуговица оказалась расстегнутой, а галстук съехал набок. Он был бледен и учащенно дышал, как после марафона. Никогда еще он не выглядел столь притягательным, и Кэсси остро почувствовала свою незащищенность и уязвимость.
– Надеюсь, из коридора никто не подглядывает, - сказала она, прячась под защиту иронии. - Вряд ли столь поздний час можно счесть подходящим для делового визита.
– Не делового, а личного.
Он шагнул к ней и резко остановился, заметив тревогу в ее расширившихся глазах. Кэсси не то чтобы испугалась. Она брала уроки самообороны и в случае чего могла без особых усилий обезвредить его. Но где найти защиту от собственного непослушного сердца, гулко стучащего в груди?
– Нельзя ли подождать с этим до утра? - спросила она.
– К тому времени я совсем дойду до ручки. И так-то уже ни на что не гожусь. - Майлз нервно провел рукой по лицу, что было совершенно на него не похоже. - Я пришел, чтобы… - Он откашлялся. - Я пришел просить тебя выйти за меня замуж.
Онемев от изумления, Кэсси во все глаза смотрела на него.
– Я прекрасно понимаю, что для тебя это своего рода шок, - с трудом выговорил он, - но ради всего святого, скажи хоть что-нибудь!
– Уходи! Этого достаточно?
– Меня это не удивляет, скажем так. При одном воспоминании о том, как я вел себя в ту ночь, я готов перерезать себе горло.
– Ну и перережь, Майлз. Я буду только рада.
Его и без того уже бледное лицо стало белым как мел.
– Я знаю, ты оскорблена и злишься, но прошу, выслушай меня по крайней мере. Я люблю тебя, Кэсси, и хочу всю жизнь доказывать, как сильна моя любовь.
Кэсси мечтала о такой минуте, молилась, чтобы она стала реальностью. Но теперь, когда это свершилось, не могла поверить его признаниям.
– У тебя весьма странное чувство юмора, Майлз, и мне не нравится твоя шутка. Если ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель, почему бы не сказать об этом прямо? Нет никакой нужды каждый раз предлагать мне руку и сердце!
– По-твоему, мне нужно только это? Лечь с тобой в постель? Я люблю тебя. Люблю!
Она ждала, не шевелясь, не смея дышать, ждала, что вот сейчас встрепенется, и оживет, и почувствует восторженную радость оттого, что может разделить свою жизнь с Майлзом.
Увы, она не чувствовала ничего. Ни малейшего движения души.
– Пожалуйста, Кэсси, - умоляюще сказал Майлз. - Не разрушай наши жизни из-за моего проступка. Я бы все отдал, чтобы этого не было, но прошлого не исправить. Мы можем лишь надеяться на будущее, и я прошу тебя, не отказывай мне!
Ах, как бы ей этого хотелось. Но, к сожалению, он просит невозможного. До этой минуты она и не предполагала, насколько это невозможно. И вообще, она никогда не думала, что все произойдет именно так. Ей рисовалась совершенно иная картина: однажды Майлз придет и скажет, что любит ее и сожалеет о том, что натворил. Только эта мысль и поддерживала ее в минувшие долгие и горькие месяцы. И вот он сказал эти самые слова - а она его отвергла!
Отвергла, потому что он лгал. Однажды он уже проделал это с необыкновенной легкостью, и вот опять. Кэсси не сомневалась в его желании физически обладать ею - достаточно было видеть, как он вел себя за ужином. Но предложение выйти за него замуж - совсем другое дело. Может быть, причини в том, что успехи его издательства отнюдь не столь хороши, как все думают? У него работали по контракту несколько весьма известных авторов, но только Шеймус О'Мара мог похвастать по-настоящему большим читательским спросом, и Майлзу еще предстояло сколотить группу писателей, поставляющих беспроигрышную литературу на средний вкус, - иначе его компания не обеспечит себе необходимого постоянного дохода. Самый простой и быстрый способ достичь этого - слияние с "Барлоу", пусть даже ценой женитьбы на владелице!