Мстислава кивнула. Денис отсалютовал наполненным бокалом. Объявил:
— За прекрасных дам! Отвага которых сравнится разве что…
— Да погоди ты! — Я потёр лоб. — Может мне кто-нибудь объяснить, какого хрена Маэстро надо было городить этот огород? Почему было просто не подчинить меня? Не явиться сюда сразу после побега, не наплести вам слезливой ерунды, позволить мне типа продолжить работу — а самому толкать меня в сторону своих целей? Разыскивать артефакт?
Мстислава нахмурилась. Переглянулась с Ваном и Денисом.
— Какой еще артефакт?
— Который снабжает отель нужной энергетикой и притягивает к себе неподготовленные души, — повторил я слова Маэстро, как запомнил.
— Что за чушь? — рассмеялся Денис. — Нет здесь никаких арте…
Но тут он посмотрел на выражение лица Мстиславы и осекся.
— В смысле? — пробормотал с таким видом, будто ему любимая клиентка во время сеанса массажа воткнула заточку между рёбрами.
— «В смысле»? — хриплым голосом повторила Мстислава, начав забивать трубку. — В том, милый, смысле, что об этих артефактах знают только смотрящие и Ангел.
— То есть, мы не должны были знать? — возмутилась Изольда.
Мстислава невозмутимо покачала головой.
— Не должны. И не знали. А Маэстро откуда-то узнал. И вывод отсюда только один, но нам и этого одного — с головой хватит.
Все молчали в ожидании вывода, который, наверное, уже сделали сами. Но произнести его вслух не решались. Молчала и Мстислава — она раскуривала трубку. Тогда я решил взять на себя ответственность и нарушить гнетущую тишину.
— Кто-то из смотрящих в сговоре с Маэстро?
Мстислава наклонила голову в знак согласия.
— А… возможность предательства Ангела мы не рассматриваем?
Вот тут Мстислава нешуточно вздрогнула. Во взгляде, которым на меня посмотрела, читался ужас, равного которому не испытывали персонажи Лавкрафта.
— Если так — нам уже ничто не поможет.
Я вернулся в свой номер. Здесь ничего не изменилось, разве что прошла уборка. Пахло чистотой и свежими цветами. Я посмотрел на вазу с букетом, пытаясь понять, к кому нужно обращаться, чтобы донести мысль о том, что цветы мне, вообще, не обязательны. Изольда вроде как до сих пор в формальном отпуске, а к её сменщицам обращаться не хотелось.
Почему-то ярко представлялось, как, положив трубку, девушка обращается к напарнице: «Этот, странный, из люкса, просит цветы не ставить. Кто он вообще такой? Он же не регистрировался». «Да он аквариум чистит, — отвечает напарница. — У главного». «Что, так хорошо чистит, что его поселили в люксе?» «Ну, может, ещё что делает…» «Что⁈ Они же мужики! Оба!» «Да я не об этом, дура. Может, аквариум — это прикрытие, а на самом деле он конкурентов устраняет!»
Я помотал головой, пытаясь вытрясти оттуда сплетничающих девчонок. Подумал, что и вправду положение моё в отеле странное и трактовать его можно как угодно.
Может, получив зарплату, съехать от греха подальше? Сниму себе неподалёку однушку тыщ за двадцать. Пять — коммуналка. Вполне прилично остаётся на жизнь. Особенно если учесть, что разъездов — ноль, а столоваться можно у Мстиславы Мстиславовны. Одним выстрелом двух зайцев: во-первых, вопросов меньше будет со стороны непосвящённых, а во-вторых, проведу чёткую грань между работой и личной жизнью. Эти две сферы, в идеале, пересекаться не должны, а я в буквальном смысле живу на работе.
Впрочем, все эти мысли выветрились у меня из головы уже через несколько секунд. Рановато строить столь далеко идущие планы, когда я двойной агент. Или уже тройной? Так, я, с молчаливого согласия своих, внедрился к Маэстро — раз, он меня внедрил обратно — два, сейчас мои подготовятся и начнут сливать Маэстро какую-нибудь дезу — три… Ну да, тройной. Или когда между двумя сторонами туда-сюда — это не считается? Тогда возьмём Никиту. Я ведь на него официально работаю, а он понятия не имеет, чем я реально занимаюсь. Во, всё — тройной агент, по-взрослому, без шуток.
Вспомнив про Никиту, я почувствовал себя неуютно. Когда последний раз видел его и Олега, они остались в очень неоднозначном положении, Олега вообще арестовали. У меня, конечно, тоже с тех пор веселья было — хоть отбавляй, но вежливость элементарную пока никто не отменял.
Было без десяти одиннадцать, когда я завалился на кровать и открыл ноутбук. Лишь только он подключился к местной сети, открыл браузер и вошёл в социальную сеть. Там обнаружилось сообщение. Я поморщился.
Активным жителем интернета никогда не был. По студенчеству соцсеть была нужна для того, чтобы общаться с одногруппниками на такие животрепещущие темы, как где выцепить нужного препода. А потом меня затянула оффлайновая жизнь. Так что от сообщений я ничего, кроме спама, не ждал.
И приятно удивился, обнаружив, что сообщение — от Евы, пришло ещё сегодня утром.
«привет есть время встретиться».
Орфография и пунктуация автора сохранены.
«Найду, — отпечатал я в ответ. — Что-то случилось?»
После почти суточного игнора я не ожидал быстрого ответа. Нормальная девушка должна была бы почувствовать себя оскорблённой, проигнорить меня в течение двух суток, а потом бросить в ответ: «Да ничего особенного».
Но зелёный индикатор онлайна появился рядом с ником Евы сразу же, как только я отправил сообщение. И ответ прилетел моментально:
«уже да»
А потом посреди экрана выплыла аватарка Евы и назойливо запиликала, убеждая принять вызов. Я непроизвольно закатил глаза. Ещё только видеосозвонов со вчерашними школьницами мне не хватало на ночь глядя. Но здравый смысл пересилил. Вряд ли Ева вдруг воспылала ко мне страстью неземной.
Кликнул «Принять вызов» и увидел Еву. Она звонила с телефона, держа его перед собой. Сидела в полутёмной комнате, видимо, на кровати. На заднем плане на стене угадывались плакаты «Dirty kisses!!».
— Слушай, — заговорила Ева приглушённым голосом, — я тут чуть-чуть на измене сижу. Смотри, какая тема. После той фигни, в клубе, я наутро начала их видеть.
— Кого?
— Призраков! С утра пошла в кафеху, иду как черепаха, думаю, откуда столько народу, блин. Как будто, не знаю, праздник какой-то проспала, типа день города, только круче. Так минут двадцать, короче. Психанула, записала рилс.
— Кого записала?
— Блин, ну, клип, типа. Видос, короче. Типа, посмотрите, какая фигня, чё я проспала, кто все эти люди⁈ Я ж, типа, инфлюэнсер.
Я с важным видом кивнул — мол, да, конечно, если инфлюэнсер — без рилсов действительно никуда, понимаю, сам такой.
— Ну и, в общем, хорошо, что пересмотрела, прежде чем выложить. Я там стою посреди пустой почти улицы, снимаю эту пустую улицу, а мимо какой-то скуф только прошёл и смотрит как на дуру.
— Пустышки, — сказал я.
— То есть это вот это оно и есть⁈
— Ну, да. Наверное, из-за дашкиного вселения у тебя там какая-то настройка сбилась. Это нормально, не парься. Они же потом исчезли?
Я думал, что Ева стала кем-то вроде Даниила Петровича. Но она разбила это предположение вдребезги.
— Нет, — сказала Ева. — Потом вообще какая-то дичь пошла.
Рассказ был сбивчивым, девчонка толком ничего не понимала. А для меня картина была яснее ясного.
Ева зашла в кафе, постоянно «мерцая». Она то проваливалась в призрачный мир, то выпадала оттуда. И зрение тоже штормило от призрачного к реальному с наложением призраков, потом к реальному без призраков.
Заказ Еве удалось сделать с третьего раза. Первые два официантка проносила поднос мимо и не реагировала на окрики — для неё столик пустовал, поскольку Ева проваливалась в призрачный мир.
Получив, наконец, заказ, Ева позавтракала, но рассчитаться не смогла, как ни пыталась. В итоге просто ретировалась в смешанных чувствах. Пришла домой и написала в панике мне. Ответа не получила. И в результате «как дура весь день дома просидела, от меня уже нафталином пахнет».
Я сильно сомневался, что Ева знает, что такое нафталин. Учитывая то, что я и сам этого не знал. Но суть понял.
— Чё мне делать, а? — жалобно спросила Ева. — Как эту фигню выключить?
— Ну… Есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
— Слушай, давай с хорошей, а?
— Окей, вот хорошая: зато ты теперь избранная.
Ева даже не сразу ответила. Переваривала информацию. Потом протянула:
— Бли-и-ин… А плохая — этого не выключить, да? Вообще никак?
— Шаришь.
— И мне, типа, придётся теперь работать, как тебе?
— Не обязательно. Выбор за тобой. Но в любом случае тебе лучше приехать к нам в отель и поговорить с Мстиславой Мстиславовной. Потренируешься. То, что происходит, можно контролировать. Перемещения между мирами, зрение…
— Мне дико стрёмно, Тимур.
— Понимаю, сам недавно среди видящих.
— Нифига ты не понимаешь!
— Ещё как понимаю.
— Нет, не понимаешь! Не трогай мой комп, ты!.. Уйди вообще, ты меня бесишь! Ща, Тимур, погоди.
Телефон упал на кровать, видимо, оперся на подушку, и я получил обзор комнаты Евы. Звучало всё так, будто в комнату запёрся младший братишка. Но выглядело иначе. Ева стояла посреди комнаты и отчитывала пустой стул. Через несколько секунд вернулась, схватила телефон и повернула фронталкой к себе.
— Видел?
— Нет.
— А, блин, камера не берёт же. Короче, у меня соседка через стену, бабка, мы её ведьмой прозвали. Злая, как собака, постоянно на всех рычала. Я вдруг услышала, как она кричит. Через стену. Громко так. А предки ничего не слышали, прикинь! А у меня уши закладывало. Через час скорая приехала. А потом эта ведьма ко мне в комнату пришла — хотя и дверь, и окно закрыты! И сидит тут. Про это я уже предкам говорить не стала, конечно. Скажут, что совсем я со своими интернетами с ума сошла, и к врачу потащат… Тимур, чё мне делать, а? Я не могу спать, когда она тут сидит! А она сидит! И смотрит.
Глава 8
Олегу я так и не написал.
К дому Евы мы подъехали с Ваном на его Haval-е. Ева вышла на балкон третьего этажа. Рядом с ней стояла и вправду жуткого вида бабулька. Лет сто бы я ей точно дал. И глаза — злющие. При этом, что характерно, не пустышка и не пожиратель. Наш клиент.