Как говорил мой хороший знакомый Костян: «Чувствую, что налюбили, а где — понять не могу». В словах Дениса определённо был смысл. Более того: они звучали чертовски убедительно. По сути я ничего не мог возразить. Единственное, что можно было противопоставить, это смутное чувство, ворочающееся где-то на границе между животом и грудью. Чувство, что предложенный путь — не айс. Совсем.
— Ну и каков план? — вздохнул я.
Когда на вечер запланировано что-то неприятное, напоминающее смертную казнь, которую тебе нужно не то проводить, не то наоборот, день превращается в странную материю с неопределёнными свойствами. Он, кажется, тянется бесконечно долго, мгновения растягиваются, как жвачка бабл-гам. А часы летят, как пули у виска. Или сквозь висок.
Сидеть в номере, отдыхать и набираться сил я не мог категорически. Поэтому после обеда сразу же пошёл к своей клиентке.
— Здравствуйте, — сказал, войдя в номер.
— Виделись, — буркнула старушка.
Она всё так же сидела на стуле у окна и смотрела на улицу. По ощущениям, весь день просидела.
— Предлагаю начать с самого начала, — вздохнул я и опустился на край кровати. — Как вас зовут?
Старушка задорно фыркнула. Ну да, ну да, знаю. Мой прокол. Со знакомства нужно начинать, мне ещё Изольда об этом говорила. А я… Что я? Я просто не хотел погружаться. Неприятна мне эта старушка была с самого начала, вообще не рассчитывал, что буду с ней работать.
— Анастасия Феликсовна, — сообщила клиентка.
— Ого. Прямо Феликсовна?
— Вот прямо так, да.
— А я — Тимур.
— Да знаю. Слышала.
— Ну, теперь всё официально. Скажите, Анастасия Феликсовна, на что вы смотрите?
Помолчав, старушка ответила:
— Смотрю, как люди суетятся. Ходят, думают о себе чего-то…
— Пустышки?
— Люди, сынок. Люди.
— Ну, мы их называем пустышками. Тех, кого вы видите. У них душ нет, они как автоматы.
— А сами-то вы — не такие?
— Вообще, нет.
— Да ну? Ты ко мне пришёл — не как автомат, которому задание выполнить надо?
— Это мой выбор, моё решение. Я работаю осознанно.
— Вот и они так думают.
— Они, если на них не обращать внимания, исчезнут.
— И я тоже. И сам ты. Долго протянешь, если на тебя внимания обращать не будут? Телефон твой отберут, компьютер, да на необитаемый остров отправят?
— Анастасия Феликсовна, вы что-то конкретное сказать хотите, или просто так, из вредности характера пессимизм разводите?
— Я, мальчик, хочу сказать, что есть человек или нет — не от него только зависит, а ещё и от других людей, которые его окружают. Будешь с волками жить — научишься по-волчьи выть. Будешь с людьми — человеком станешь, никуда не денешься. А останешься один — вовсе исчезнешь.
— А как же всякие святые отшельники? Что, тоже просто так исчезли, по-вашему?
Старушка улыбнулась отрешённой улыбкой.
— А с чего ты взял, что они одни оставались? Нет. Он — всегда с ними был. — Тут она чуть шевельнула головой, коротко указав взглядом вверх. Да только оно не каждому дано. Ой, не каждому…
— А вы? — спросил я.
— А что — я? Я бабка старая, глупая. Устала я, Тимур. Ничего уже не хочу. Всё повидала, во всё верила, ко всему стремилась, всего боялась. Что я тут делаю — сама не знаю. Мне бы вон туда, к ним. — Она кивнула на улицу. — Среди них всю жизнь прожила. А теперь сижу тут, как барыня, сверху вниз смотрю… Кто мне такую власть дал? Кто я такая?
— Вы… Боюсь, не понимаете. У вас душа есть! Это большая редкость. Пустышек — около восьмидесяти пяти процентов, вообще-то. А если у вас душа есть — значит, вы, осознанно или нет, её в себе создали. Из крохотной искры пламя раздули. Есть чем гордиться. Вы лучше, чем они.
— Восемьдесят пять процентов, — пробормотала Анастасия Феликсовна. — А как думаешь, мальчик, кто этот город построил? Кто весь твой мир по кирпичику сложил? Думаешь, те пятнадцать процентов? Они его только придумали, может быть. А построили — вот эти. Бездушные. Которые бездумно догоняли и перегоняли, план выполняли и перевыполняли.
— Ну… может, и так. Но если бы их не направляли…
— Ежели бы да кабы́, встали на дыбы, — усмехнулась старушка. — Не так я воспитана, чтобы нос перед простым людом драть.
— Ну хорошо. Не надо драть нос. Но душа у вас — она уже есть! Это огромный дар, если хотите. Не надо от него отказываться просто так.
— Не просила я об этом даре, Тимур. Шёл бы ты к себе. Не трать время на меня, я сама уж как-нибудь приберусь тут…
Я помолчал, глядя в пол перед собой и борясь с дикой идеей, возникшей в голове. Потом сдался. Поднял голову и сказал:
— Ладно. Я вам помочь не могу, да вам и не нужна помощь. Но как насчёт помочь мне?
Анастасия Феликсовна впервые с начала разговора повернула голову ко мне. В её взгляде блеснул интерес.
Глава 12
Маэстро, как договаривались, ждал меня за парковкой. Стоял, помахивая тростью. Как только я подошёл, он посмотрел на меня, будто пронзил взглядом.
— Всё-таки пришёл.
— Договаривались, — сухо ответил я.
— Молодец. Идём.
— Далеко ходить не будем, у меня всё с собой.
— Не понял тебя?
Я вытащил из-за пазухи шкатулку.
Эффект был — моё почтение. Маэстро шарахнулся от меня на пять метров. А вокруг не пойми откуда, будто из-под земли выскочили пожиратели. На несколько секунд я даже забыл, как правильно дышать. Сердце остановилось. Потом застучало с утроенным энтузиазмом.
— Я предупреждал, что второй раз не попадусь, — рыкнул Маэстро.
— Спокойно. Убери их.
— Ты либо идиот, либо считаешь идиотом меня.
— Я считаю, что нам обоим нужно успокоиться. Под окнами отеля стоит армия пожирателей! Я и так там под колпаком. Ещё и в этом объясняться? Да меня Мстислава на фарш порубит и чебуреков наделает.
Маэстро озадаченно молчал. Я подчёркнуто медленно поставил шкатулку на асфальт, открыл её.
Вспышка, и рядом со мной появилась Анастасия Феликсовна. Я тут же захлопнул крышку.
— Вот, — кивнул на старушку. — Забирай.
Маэстро остолбенел. Анастасия Феликсовна смотрела на него равнодушно, как пустышка. Но пустышкой не была. Это он чувствовал.
— Ну? — поторопил я. — У нас был договор, что души я выберу сам. Эта не хочет Света, она хочет покоя. Её выбор. Твой клиент. Будут ещё.
Глаза Маэстро засветились хищными огнями.
— Хорошо, хорошо… Допустим. Как ты объяснишь её исчезновение?
— Скажу, что вознеслась.
— А эти ваши бусины?
— Это предмет интимный, мы ими друг перед другом не трясём.
— Если потребуют показать?
— Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Забирай душу и уходи, уводи этих. — Я обвёл широким жестом пожирателей. — Я возвращаюсь в отель. Завтра ночью встретимся здесь же и придумаем, как нам держать связь, чтобы это выглядело… Не так.
Маэстро кивнул и мгновенно переместился к Анастасии Феликсовне. Схватил её за руку и исчез. В следующее мгновение исчезла свита.
Я тяжело выдохнул и опустился на бордюр. Потряхивало.
Спустя минуту ко мне приблизился Денис. Посмотрел широко раскрытыми глазами.
— Это. Что. Сейчас. Было? — прошипел он.
— Это называется многоходовка, — пояснил я. — Если выгорит, в конце ты всё поймёшь.
— Ты только что позволил себе превратиться в чудовище, Тимур.
— Нет, Денис. Я только что, как видящий проводник, поднялся на новую ступень. А теперь помолчи. Не надо давать ему лишнюю пищу для размышлений.
— Кому?
Я показал пальцем. Денис повернулся, и в его руке тут же появилась сабля.
К нам приближался пожиратель. Увидев оружие, он замер на приличном расстоянии.
— Ну? — требовательно сказал я. — Получилось, нет?
— Получилось, — прозвучал ответ. — Я знаю, где Маэстро держит души.
— Отлично. Где?
Пожиратель подвис. После раздумья выдал:
— Объяснить не могу. Только показать.
— Сейчас я тебе покажу, что ты можешь, — грозно пообещал Денис. — Исчезнуть из этого прекрасного мира навсегда!
— Да подожди ты! — Я схватил его за руку с занесенной саблей. — Вот же, блин, хлебом не корми — дай башку снести кому-нибудь. Неужели ты не видишь? Он не нападает. И вообще ничего плохого не делает. Более того — готов нам сообщить, где Маэстро держит души.
— Тимур, ты в своём уме⁈ — Денис гневно посмотрел на меня. — Это — пожиратель! Что бы он ни нёс, на нашей стороне быть не может! Пожиратели физически не способны на созидание. Всё, что они могут — жрать!
— Я тоже раньше так думал.
— Да он тебе просто голову заморочил, вот и всё! Пользуется тем, что ты самый молодой из нас, и опыта у тебя немного.
— Хорошо. По твоему опыту — пожиратели часто пытались вступить в диалог с видящими? Вообще, часто произносили хоть какие-то слова, отличные от требований?
Денис задумался.
— Не часто.
— Я так понимаю, что более правильно — «никогда».
— Даже если так! Всё когда-нибудь бывает в первый раз.
— Вот именно. Почему бы не случиться такому, что пожиратель захотел сотрудничать с видящими?
— Тимур, чёрт тебя дери! Ты сам-то себя слышишь?
— Прекрасно слышу. Это ты меня слушать отказываешься, орёшь, как припадочный. Если не будешь за саблю хвататься, я сейчас всё объясню.
Денис опустил саблю. Процедил:
— Говори.
Я рассказал. Денис задумчиво посмотрел сначала на меня, потом на пожирателя. И вынес вердикт:
— Надо выпить.
Пили мы у него в номере на балконе. Решили, что пороть горячку не будем, и план действий разработаем потом. Например, завтра.
Денис сказал, что прямо сейчас сообщать остальным видящим о том, что я нашёл общий язык с пожирателем, не готов. Он мне, конечно, верит, и лояльного пожирателя видел своими глазами. Но как-то это всё-таки слишком радикально даже для такого отморозка, как я. Надо переварить информацию.
Закончили переваривать, когда уже светало, а Денис предлагал спеть. Петь я отказался и утопал к себе. Пел Денис в одну каску или нет, не знаю. В реальном мире никаких звуков с улицы не доносилось. Хотя, возможно, за это стоило благодарить высококачественные стеклопакеты.