— Мам, там тётя Лена пришла, — прокомментировала девочка. Побежала к двери. Кошка смотрела на нас из-за её плеча и шипела.
Мы с Изольдой переглянулись
— Теперь — оба хороши, — прокомментировала она.
Я кивнул.
— Сюда. — Изольда показала на плотно закрытую дверь.
Мы прошли её насквозь. Эта комната была поменьше, чем та, из которой выскочила девочка. Я понял, что если мы вернёмся в реальный мир, снова почувствуем тяжёлый запах лекарств.
На стене висел ковёр, рядом стояла кровать, накрытая пледом. Тумбочка — с которой ещё не все лекарства убрали.
— Старик был лежачий, — сказала Изольда. Показала мне на приткнувшийся в углу раскладной столик. Такие ставят на кровати в больницах. — И, судя по всему, лежал не один год.
— Да. Я тоже так подумал. — Я посмотрел на надорванную упаковку памперсов для взрослых. — Но, может, до того, как слёг?..
— Судя по лекарствам, у него была деменция. — Изольда подвигала пальцем таблетки на тумбочке и вздохнула. — Сомневаюсь, что старик — тот, кто нам нужен.
Мы выбрались обратно в коридор. Девочка открыла дверь и оживлённо болтала с мамой и соседкой одновременно. Пыталась их убедить, что своими глазами видела в коридоре лохматого дядю и красивую тётю, но, судя по голосу, сама уже чем дальше, тем меньше в это верила.
— Мстислава любит повторять, что вот так и рождаются городские легенды, — сказала Изольда, когда мы вышли на улицу. — И что за такие вещи видящим головы отрывать надо.
— Ну, Мстиславе о рождении пары новых легенд знать не обязательно, мне кажется.
— Я тоже так думаю. Едем в отель? Или дальше по адресам?
— Да получается, что в отель. Больше сегодня уже никуда не успеем. А вечером у меня важная встреча.
— С кем?
Угу. То есть, Изольда не в курсе. Ну, с другой стороны — и к лучшему. Ни к чему ей знать, это Мстислава правильно решила.
— Даниил Петрович обещал познакомить с ещё одним держателем аквариума. Мне лишний заработок не помешает.
— Ясно. — Изольда поскучнела и больше ни о чём не спрашивала.
В отеле мы разошлись по своим номерам. В кафетерий заходить я не стал.
Результата ведь пока нет, и не факт, что будет. Особенно с учётом встречи, которую мне предстоит пережить ночью. Если Маэстро заподозрил, что я затеваю, и почему отдал ему Анастасию Феликсовну… Ладно, разберемся. Мы ведь собирались обсудить планы. Вот как раз перед встречей с Маэстро, на свежую голову всё и порешаем.
На этой оптимистичной ноте я поставил будильник. Закрыл глаза и тут же вырубился.
С Маэстро мы встретились как и было условленно, за парковкой. И сразу пошли в сторону от дороги, мимо скейт-парка, чтобы не мозолить глаза обходчикам.
Я подумал, что ночью люди мрут ничуть не хуже, чем днём, а следовательно, вся эта небольшая горстка обходчиков пашет ещё и в две смены. Наверняка с лютыми переработками.
В этот момент мне захотелось убить Маэстро ещё сильнее. За Афанасия. Да и вообще, за то, что организовал этих чёртовых пожирателей. Обдурил несчастные души.
Причём, ладно бы что-то толковое придумал! Втюхивал бы какой-нибудь рай на земле. Тогда ещё понятно. А он — что? Пожирателям — тупо сидеть тут и жрать от пуза. Но этим ладно, этим ничего больше и не хочется. Но душам? Сидеть в сером унылом мире, подпитывая своими силами тех же пожирателей до покуда не растворятся. То есть, по сути, неинтересный пересказ обычной человеческой жизни, а в финале — тьма и никакой надежды. И как на эти перспективы кто-то ведётся⁈
Но медленно и неохотно в голову заползало понимание, что именно на такое и ведутся. Те, кто предлагают рай, кажутся мошенниками. Те, кто предлагают ад — безумцами. А те, кто предлагают серое ничто, заставляют как минимум задуматься. Их деятельность не слишком выбивается из того, что представляет собой мир. Их программы правдоподобны. Да, они предлагают какое-то дерьмо, но в это дерьмо легко поверить, и оно не требует каких-то особых телодвижений.
И уже на этот немудрёный скелет можно наматывать какую угодно философию. Конечно, вся намотка рушится от серии из нескольких подряд заданных вопросов: «Зачем?» — но кто ж их будет задавать? Людям — душам и пожирателям — нужно во что-то верить. Они не копают даже детским совочком.
Ну, кроме одного.
Маэстро сегодня выглядел позитивнее, чем вчера. Складывалось впечатление, что мне наконец поверил. Или, вернее, поверил, что в его пользу я тоже играю. Тростью помахивал, как мальчишка — палочкой, предвкушая интересную игру типа битвы с зарослями крапивы.
— В отеле работает мой агент, — начал разговор Маэстро.
— Не будем показывать пальцами, — хмыкнул я.
— Речь не о тебе. О другом.
Я вспомнил Алину.
— Внезапно оказалось, что этого агента я лишился, — продолжил Маэстро. — Он больше со мной не работает.
— А я тут при чём?
— Разберись, почему так произошло.
— Кгхм…
— Проблемы?
— Вопросы. Много.
— Задавай.
— Ну, во-первых, кто это?
— Девушка, которую зовут Алина.
— А. Ну, знаю такую, да. А во-вторых, как вообще это выглядит — работа с тобой? Алина же не видящая. Как это всё — чисто технически?
— Зачем тебе? — Маэстро метнул на меня настороженный взгляд.
— Ну, представь, что ты вызываешь мастера починить компьютер. Мастер спрашивает, где розетка, а ты спрашиваешь: «Зачем тебе?» Странно, не находишь? Чтобы что-то починить, надо сначала разобраться, как оно должно работать, разве нет?
Маэстро остановился и тяжело вздохнул. Судя по всему, опровергнуть мои аргументы у него не получилось.
— Хорошо. Обычно это — сны.
— Не понял?..
— Я могу являться людям во снах и заставлять их делать то, что мне нужно. Так было с тем… — Маэстро поморщился. — Ментом.
— Типа как в «Начале»?
— Что ты имеешь в виду?
— Не суть… Ладно. А сейчас, значит, у тебя не получается проникнуть в её сны?
— С Алиной мы встречались и наяву. Можно сказать, она могла меня видеть. Я подчинил её куриные мозги полностью. Она чувствовала моё приближение и воображала меня. Считай что видела. Была в моей власти. И внезапно — каменная стена. Я хочу понять, что случилось.
— И как я это должен сделать? Подойти и спросить: «Эй, Алина! Маэстро интересуется, зачем ты вебку заклеила?»
— Придумай что-нибудь, — помрачнел Маэстро. — Пока что польза от тебя весьма сомнительна.
— Я тебе, между прочим, подогнал душу. Это что — не считается?
— Нужны ещё две души и быстро. А старики начинают растворяться. Боюсь, что до конца они не дотянут. Так что чуть задержишься — и душ потребуется больше.
— Ну так законсервируй их.
— Что сделать?
— Шкатулка, в которой ты сидел, помнишь? В которой я вчера принёс душу. Там они сидят и не портятся, даже течения времени не замечают. А ещё, другие видящие умеют как-то стабилизировать души… Но это уже сложная магия, меня такому не учили.
При слове «шкатулка» Маэстро вздрогнул. Воспоминания о том, как в неё попал, видимо, ещё свежи. Но сумел вернуть на физиономию деловитое выражение. Повторил:
— Шкатулка… Допустим. Но я не смогу ей пользоваться. Я ведь не материален.
— Я смогу. Если снова проведёшь меня туда, где держишь души.
Маэстро задумался. Я предлагал ему прыжок веры. Если он притащит меня со шкатулкой в тайник — что мне мешает засосать в неё его самого? А потом силой выволочь души наружу и доставить в отель. Или в любой ближайший пункт оказания помощи возносящимся. Собственно, на этом история и закончится благополучно.
— Что насчёт артефакта? — резко спросил Маэстро, меняя тему.
— Работаю.
— Мне нужен результат!
— Ну, сочувствую. Если хочешь украсть Корону Российской империи, нужно подписывать на дело не младшего помощника заместителя уборщика, а кого-то рангом повыше.
— Как именно ты работаешь? — Маэстро пропустил иронию мимо ушей.
— Осмотрел подвал.
— Зачем?
— Ну а где ещё может храниться артефакт, привлекающий души? Я так понял, это должно быть что-то, что никогда не покидает пределы отеля, и при этом никто посторонний на него не наткнётся. Отель, знаешь ли, здоровенный. Пока идей, где искать, столько, что проще сказать, нет никаких идей. Хоть стены простукивай. Был бы у меня какой-нибудь артефактоискатель…
— Расположение артефакта знает старуха.
— Вот если бы его знала молодуха, у меня бы нашлись идеи. Ну, там, любовь, секс, «ты что, мне не доверяешь? Покажи артефакт, это сделает наши отношения ещё крепче». Но если я с подобным подкачу к Мстиславе, она меня в дурдом сдаст.
— Найди другой подход.
— Рад бы. Да только я тут работаю всего ничего, ко мне изначально не успело сформироваться доверие. Потом вся эта история с освобождением тебя, которая тоже не прошла бесследно. И вдруг я начинаю задавать вопросы об артефакте, о котором мне даже знать не полагается. Слушай, Маэстро, я очень хочу тебе помочь, но ты требуешь от меня чего-то нереального. Если ты хочешь, чтобы я просто спалился, хочешь лишиться глаз и ушей в отеле — так и скажи. Ничего другого мы, работая по такой методике, не добьёмся. Хочешь артефакт — работать надо вдолгую. Может быть, его можно достать где-то ещё?
— Где? — Маэстро приподнял брови.
— Ну… Отель — не единственное место, где работают видящие. Я точно знаю, что есть больница в Заднепровье. Салон красоты там же…
— Есть ещё церковь, театр и вокзал, — скучающим голосом сказал Маэстро. — Был аэропорт, но… — Тут он как-то гнусно усмехнулся. — Больше нет…
— А артефакт?
— Что?
— Артефакт аэропорта?
— Его там нет, я проверял.
— Может, совершить налёт на салон красоты? Видящая в нём, по-моему, всего одна. И салон небольшой, долго искать не придётся.
— И чьими силами ты хочешь совершить налёт?
Тут у меня логическая цепочка резко оборвалась. А ведь действительно. Призрачными руками много не поналетаешь. А таких друзей, которые, не задавая вопросов, впишутся со мной в любую уголовку, у меня нет. В каком-то плане — слава богу, конечно. Да и сам я, один, уж точно не буду врываться в салон красоты и душить телефонным проводом видящую хозяйку.