Рука не дрогнула. Всё шло отлично. Мне не хватило мгновения.
Зоя смотрела не на Маэстро, а на меня. И успела вскрикнуть. Этого хватило Маэстро, чтобы отреагировать.
Если бы он мог, как я, видеть свет, источаемый артефактом, наверное, у меня бы получилось. Маэстро замер бы, потрясённый. Но он видел лишь драгоценность, которая для него, призрака, никакой драгоценностью не являлась. Его ничто не отвлекало, и он, как всегда, был настороже. Если и потерял бдительность, то очень ненадолго.
Маэстро даже не повернулся в привычном смысле этого слова. Просто там, где только что был затылок, образовалось лицо, спина пиджака сменилась застёгнутыми пуговицами, изменились изгибы суставов.
А мне в голову врезался набалдашник трости.
Глава 27
Сознание вернулось через боль. Болела голова — от души так, до хруста в ушах. Болели запястья и лодыжки, болела спина. Ещё прежде чем получилось открыть глаза, я понял: меня связали. Причём, не как в кино, в духе «а теперь я вытащу из рукава лезвие и тихонько разрежу верёвки», а по-настоящему.
Запястья стянули так, что пальцы могли максимум переплестись между собой. А потом привязали запястья к лодыжкам. Я лежал, выгнувшись, как профессиональный гимнаст, коим не являлся. Позвоночник выл в голос, квадрицепсы вторили ему.
— Быстро очухался, гадёныш.
Я лежал на боку в ординаторской. Передо мной остановились ноги в туфлях. Одна из этих туфель недавно давила окурок на асфальте.
Я приподнял голову и всё ещё мутным взглядом окинул Зою. Она стояла надо мной, держа в руке кинжал, которым предполагалось убить Маэстро.
— Ткха, — выдал я максимум, что мог.
— Чего?
— Тх… Тьфу. Таких игр у меня ещё не было. Пока не очень нравится. Но ты продолжай. Раздевайся.
Кажется, мы ещё не были готовы шутить на тему наших бурных, хотя и непродолжительных отношений. Через секунду я очень близко познакомился с туфлёй, которую до сих пор знал только издали.
— Круто. — Я сплюнул на пол бледно-розовой призрачной кровью. — А стоп-слово есть? Давай только что-нибудь на русском. Я патриот…
— Я сейчас перережу тебе глотку, — прошипела Зоя, резко опустившись на корточки.
Лезвие кинжала коснулось моего кадыка.
— Норм, — прохрипел я. — Легко запомнить.
— Так и будешь пытаться шутить? Не спросишь, где Маэстро? Что с твоими друзьями?
— Друзьями?.. — пробормотал я.
— Ага, друзьями. — Зоя гнусно оскалилась. — Думаешь, он не понял, что ты действовал не один? Что твои тупые собратья по разуму освобождают души? И вы, идиоты, надеялись переиграть Маэстро!
— А, эти друзья… Не, про этих спрашивать не стану, ты всё равно не в курсе. Я думал, ты про других.
— Про каких других? — нахмурилась Зоя.
— Про нас, — сказала Изольда.
Зоя вскочила, развернулась и нанесла удар. Её реакции можно было только позавидовать. Но Изольда однозначно была не из завистливых. Она перехватила запястье, заломила руку Зои так, будто последние десять лет служила в ОМОНе. Кинжал шлёпнулся на ковёр, а лицо Зои оказалось прижатым к полу рядом с моим.
— Стоп-слово: «Я сейчас перережу тебе глотку», — сказал я ей. — Помнишь?
Зоя зарычала. Всё её тело напряглось, но без толку. Изольда сидела сверху. Я поймал её взгляд.
— Ты как? — спросила она.
— Паршиво. Всё накрылось медным тазом, надо срочно лететь к Денису с Евой.
— Там все обходчики. Не пропадут, — прокаркала Мстислава.
В ординаторской слышались шаги не одного человека, но с моего ракурса я видел только Зою и немножко Изольды. Последнюю — только если выворачивал шею до треска в позвонках.
— Маэстро, может, и уйдёт, но хотя бы его шпиона мы раскрыли и обезвредили. Убедился?
— Слышал. Видел, — услышал я голос Вадима.
Зоя судорожно вдохнула, дёрнулась.
— Вадик! — закричала она. — Это… Я не… Ты не понимаешь!
— Да-да, это другое, — подтвердил я.
— Я не предавала тебя! — верещала Зоя. — Если бы ты знал… Я так боюсь смерти, Вадик! И если бы ты прислушался к тому, что говорит Маэстро…
— Зоя. Ты послала меня забрать ноутбук, зная, что меня с ним возьмут видящие. Если это не предательство, то я даже не знаю.
Туфли Вадима появились в поле моего зрения. Он присел. Его рука скользнула между полом и Зоей, вылетела наружу, сжимая светящийся камень. Два конца оборванной цепочки звякнули чуть слышно.
— Как он мог узнать об этом камне? Как увидел его? Скажи мне. Ведь я сто раз тебя предупреждал, что никто не должен его видеть.
Зоя тихонько завыла.
— Предатель в одном — предатель во всём, — припечатал Вадим и встал. — Мне очень жаль, что я совершил ошибку, полюбив гадину. Жаль, что был так слеп. А теперь прошу меня простить — я должен заняться пациенткой.
Изольда, связав чем-то руки Зои, слезла с неё. Мстислава зашла сзади и, кряхтя, принялась кромсать верёвки, стягивающие меня. Первым делом разрезала ту, что соединяла руки и ноги. Я с наслаждением выпрямил колени.
Вадим остановился в дверях ординаторской, повернулся и встретил мой взгляд.
— Когда выйдешь отсюда, сделай одолжение, забудь обратную дорогу и удали мой номер. Если мы больше никогда не увидимся, я это переживу.
— Справедливо, — кивнул я.
Вадим скрылся. А мои руки обрели свободу. Пару секунд спустя я встал на ноги и увидел, что верёвки Мстислава резала тем самым кинжалом. Она тут же протянула мне его рукояткой вперёд.
— Да он меня к себе близко не подпустит, — сказал я.
— Он думает, что тебя здесь режет на лоскуты эта, — кивнула Мстислава на Зою. — Так что ты теперь наш единственный джокер в рукаве. Последний шанс. Отступать нельзя.
Всего кругов было восемь.
Они располагались вокруг входа в подземелье, и с высоты получившаяся картинка, наверное, напоминала цветок, нарисованный увлечённым дошколёнком, освоившим циркуль.
— Место, — приказал Маэстро, указав на свободный круг.
Он обращался к Еве, но ту как будто парализовало. Она смотрела на Маэстро, как кролик на удава, загипнотизированная, но не в силах исполнять приказов.
Если Маэстро стоит здесь, значит, Тимур не справился. Получается, он мёртв. От этой мысли по всему телу разлился мерзкий холод.
— Я сказал: место! — повторил Маэстро, и его лицо на мгновение изменилось, превратившись в морду пожирателя.
Ева вздрогнула, и это положило конец параличу. Колени затряслись. Взгляд метнулся к лестнице, уводящей вниз. Там, внизу, продолжалась неравная битва.
Маэстро поднял трость, набалдашник засветился. И одновременно с этим пожилая женщина в круге вскрикнула, схватившись за сердце.
«Я могу уйти отсюда, — подумала Ева. — Могу вернуться в реальный мир, там ничего этого нет! Там они меня не достанут!»
Но она не могла. Не могла даже попытаться. Это действие, ставшее за прошедшие дни таким естественным, как ходьба или дыхание, позабылось напрочь. Так бывает, когда летаешь во сне, а потом, проснувшись, пытаешься некоторое время вспомнить, как это делается, ведь было же так просто! Но — нет. Сон закончился. И единственная реальность, которая осталась — вот этот страшный старик со светящейся тростью. Каждый миг свечения которой высасывает силы из пленённых душ.
Ева сделала несколько шагов назад. Пересекла границу круга.
— Хорошая девочка, — кивнул Маэстро и потушил свою трость.
Женщина в соседнем кругу отняла руки от груди, но теперь сделалась ещё прозрачнее. Стоящая рядом с ней Соня поймала взгляд Евы и крикнула:
— Ты сюда нас вела, да⁈
Ева содрогнулась. Она даже ответить не могла — язык будто присох к нёбу.
Маэстро же подошёл ко входу в подземелье. Ударил тростью по верхней каменной ступеньке, и Ева ощутила под ногами вибрацию. Из подземелья тут же вылетел десяток пожирателей. Они завихрились вокруг своего господина. Который взмахом руки их остановил.
— Выходите, — крикнул Маэстро. — Всё кончено.
Спустя минуту из подземелья вышли все четверо бойцов. Кондратий, Денис, Ван и тот парень, имени которого Ева не знала. Они держали в руках оружие и в недоумении оглядывались, пытаясь понять, почему закончилась битва, и с какой такой радости Маэстро расхаживает тут с видом помещика, собравшегося поучать нерадивых крепостных.
— Прежде чем вы наделаете глупостей, — сказал Маэстро, вертя тростью, — позвольте мне кое-что объяснить. Все души, ради которых вы бились, все ваши друзья-видящие сейчас находятся в кругах. Внутри которых они в полной моей власти. Захочу — уничтожу всех одним махом. Потом начну с начала. Но я этого не хочу. Мне уже надоело начинать с начала. Поэтому я предлагаю вам сделку.
— Сделку? Ты? — Денис усмехнулся. — Конечно, отчего бы и нет. Отчего бы не заключить сделку с лживым сумасшедшим пожирателем. Лично я каждый день так делаю. Ким, ты в деле?
— Разумеется, — отозвался парень, который стоял рядом с Ваном. — Стараюсь успеть два раза перед завтраком, иначе весь день потом сам не свой хожу.
— Мне нужно восемь душ, — невозмутимо продолжал Маэстро. — Живых, мёртвых — без разницы. Сейчас готовы семь. Вы, четверо, можете освободить троих и занять их место. Либо души просто умирают, я ухожу, а вы надеетесь, что сумеете остановить меня в следующий раз. Сколько ещё крови на своих руках вы готовы выдержать? Я-то могу продолжать бесконечно. Решайте. Вот только времени много я вам дать не могу. Десять секунду. Девять. Восемь. Семь.
— Девчонку выпусти, — сказал Денис.
— Предсказуемо, — кивнул Маэстро. — Вставай в её круг.
Денис пошёл в сторону Евы. Кондратий схватил его за плечо и что-то сказал вполголоса. Денис в ответ только дёрнул плечом, скинул руку.
Границу круга он перешагнул, не колеблясь, и остановился.
— Пожалуй, всё, — сказал Маэстро. — Восемь душ, мне достаточно.
Он взмахнул тростью, и полчище пожирателей обрушилось на троих оставшихся бойцов. Ева закричала, бросилась к ним, наивно надеясь как-то помочь, но граница круга встретила её неожиданной преградой. Как будто налетела на стекло.