Тишина, воцарившаяся в гостиной, была столь густой и плотной, что ее можно было резать ножом.
— Она снова сделала это, — выдохнул Джереми недовольный разговором, что состоялся между ними. Он был в ужасе от вероломства собственной матери и того, что мог до конца жизни прожить с удобной матери женщиной, а не Викой. — Ушла, оставляя последнее слово за собой и так не ответив на ваши вопросы.
— Я сам поговорю с ней, — хрипло и потерянно произнес Бенджамин.
— Не думаю, что это хороший вариант. Нам нужно выяснить, как мать во все это ввязалась, — напомнил Вильям.
— Я поговорю с ней и сам все выясню, — с нажимом сказал отец. — Идите. Нам с матерью надо о многом побеседовать, как оказывается. А вас… я поздравляю, и поспешите раз вы обратили пару, то она нуждается в вашем присутствии. Не мучьте девочку.
Джереми выдохнул как-то устало, потер виски. Вильям ответил за брата.
— Завтра к полудню мы придем за ответами.
Отец лишь кивнул сыновьям, тяжело опускаясь на диван. Он как-то вмиг пострел и осунулся.
Джереми и Вильяму пришлось оставить родителей. Им и вправду было о чем поговорить. Да и мужчин уже съедала тревога и нетерпение. Они и сами нуждались в своей маленькой волчице.
***
На руках Раймонда была так уютно, что слезать с них даже не возникло мысли. Я лишь обхватила покрепче за шею и уткнулась в ключицу.
— Оборачивайся, маленькая моя.
— М, не хочу, — вяло произнесла я и втянула свежий с нотками горечи аромат Раймонда.
— Хочешь войти в отель в голой?
— Там все равно никого нет. Все постояльцы съехали, а новые пугаются ремонта, что устроили на первом этаже. Так что и моя башня пустует.
— Ты правильно заметила. Но рабочих временно поселили в твоем крыле.
— И почему я не в курсе? — проворчала я.
— У тебя и так много потрясений в последние дни. Берг все взял на себя.
— За ваш счет, разумеется, — фыркнула в шею мужчины.
— Разумеется, — хохотнул Раймонд. Я вздохнула и обратилась в волчицу. Мир стал еще более ярче и насыщеннее. Да и желание, что ленивой негой блуждало в крови, начало разгораться. Моя хвостатая натура была весьма любвеобильной особой. Раймонд рассмеялся.
«Ты тоже читаешь мои мысли?»
— Улавливаю отголоски. Конечно, как твои истинные я не смогу этого делать, но даже этой тонкой нити связи между нами я рад, — тихо проговорил Раймонд. И столько горечи вперемежку с любовью было в его голосе, что я вывернулась и лизнула его в щеку. Потом еще и еще раз, пока тот хрипло не рассмеялся. Он устроил меня поудобнее на своем теле. Я положила свою морду вместе с лапами ему на плечо. Тот поглаживал мне спинку, а я млела от этого. Хорошо, что мой размер не слишком большой. Путешествовать на руках у оборотня было очень удобно.
Раймонд снова хмыкнул. А я лишь закатила глаза, а потом буквально немного на один клычок прикусила того за плечо. И это он еще смеет расстраивается, что связь между нами не транслирует ему дословно весь тот хоровод мыслей, что обычно блуждает у меня в голове. Да пусть скажет спасибо, ведь в моих мыслях я порой и сама не могу навести порядка и понять себя. Постичь, так сказать, всю глубину противоречивой женской души. Да и к тому же Раймонд и так все понимает!
Меня уже начало укачивать по новой, как я почувствовала еще один божественный аромат. Слюнки потекли. Я заерзала на руках, понимая, что где-то совсем рядом Вильям и Джереми. Раймонд снова погладил меня.
— Подожди. Уже скоро, — и буквально через пару минут мы вышли из лесного массива, и меня тут же передали в руки Вильяму. Я лизнула его в щеку, в шею и вообще туда куда попадала. Тот рассмеялся. Джереми приблизился ко мне и тоже получил лизуна в щеку. Была бы кошкой заурчала от удовольствия. Я прищурилась и умостилась на руках Вильяма, голову утроила на плече, как и лапы. И вообще, кататься на руках у своих мужчин было просто замур-р-рчательно! Сейчас я ощущала себя как живая домашняя животинка (и не могу сказать, что подобное мне не нравилось!) только вот мне тоже хотелось помять бочка моим мужчинам и потоптаться по ним.
Братья Краспери рассмеялись, я лишь тяжело вздохнула о своем нелегкой судьбе. Мысли в этой ипостаси были вовсе не моими единственными, а достоянием нашего тесного четырехугольника.
— Я пока отойду. Приведу себя в порядок, — веселясь за мой счет, проговорил Раймонд и, обойдя Вильяма со спины, погладил меня по морде. Не удержалась и прикусила не больно его руку. Тот усмехнулся.
А потом меня отнесли в комнату. Я вывернулась и спрыгнула на пол. Дверь захлопнулась. Я заскочила на кровать, покружилась и стала укладываться в центре, но стоило только взглянуть на двух разгоряченных мужчин, как я решила отползти от греха подальше, и поближе к изголовью. Кажется, меня будут соблазнять!
— Оборачивайся, Вика, — голосом змея искусителя прошептал Вильям. Джереми не стал терять зря время и начал сноровисто освобождать себя из одежды. Я сглотнула. С трудом удержала язык в пасти и не вывалила его. Но все равно не удержалась и облизнулась, когда камзол полетел в сторону, а полы рубашки распахнулись. Я мотнула головой. Улеглась и положила морду на лапы. Я — кремень.
— Мне кажется, что кто-то решил нас нагло игнорировать, — сделал вывод Вильям, только вот нисколько не растворился. Наоборот, его глаза блеснули азартом. А мой хвост-предатель зажил своей жизнью и захлестал из стороны в сторону в нетерпении нашего противостояния. От мужчин это не укрылось. Я поерзала на постели.
— Видимо, сладкого мы и сегодня не дождемся, — показательно вздохнул Вил. Я облизнулась. Моя волчица была против оставлять ее мальчиков на голодном пайке. Мужчины уже обнажились по пояс и хрипло рассмеялись. «Знали, на что давить, наглецы».
— Ты ведь не думала, что мы не почувствуем то, чем ты с Раймондом занималась, м? Ты хоть понимаешь, как соблазнительно пахнешь? — Вильям сбросил обувь, остался босиком. А потом снял и штаны. Джереми тоже последовал за ним. Их лица были больно хитрыми. Становилось опасно.
«Пора рвать когти!»
Отчетливый запах возбуждения повис в воздухе. Обнаженные, в полной боевой готовности, наперевес с внушительными достоинствами, и такие вкусные обольстители начали заходить ко мне с двух сторон. Снова мои мысли не стали секретом для моих истинных. Они передвигались медленно и осторожно, словно боялись спугнуть. Я встала на четыре лапы и затопталась на месте. Моя глаза бегали по комнате. Волчица просилась отдаться, а я сама не могла дать себе добро на все это непотребство, которое тут явно назревало. Противоречивые чувства одолели меня. Это когда хочется и колется.
А потом эти двое хищников кинулись на меня и повалили на кровати. Я взвизгнула, но меня тут же принялись чесать и гладить в четыре руки. Мне мяли животик, бока, чесали за ушками. Знали наглецы, как успокоить даму в стрессе. Я расплылась ленивой лужицей, не желая двигаться. Возбуждение никуда не ушло, просто снизило градус. Сама не заметила, как отпустила контроль над зверем и обернулась. Даже не сразу обратила внимание, что их руки уже гуляют по моему обнаженному, особенно чувствительному телу, подолгу задерживаясь на груди, ребрам и плоскому животику. А когда поняла, что это был их коварный план по соблазнению, было уже поздно.
Вильям навис надо мной, сверкая желтыми волчьим глазами, под его кожей играли стальные мышцы. Он был напряжен, от веселой игривости не осталось и следа. Я читала по его лицу, что если я захочу, то он отступится. Я повернула голову в сторону. Джереми сидел рядом, сверкая своей обнаженной красотой. Тот нежно гладил меня по лицу, обводил ключицы и тоже внимательно, даже как-то с опаской, смотрел на меня.
— Только без акробатических номеров и «бутербродов». К таким откровениям я пока не готова, — мужчины облегченно рассмеялись. А я мысленно махнула рукой и решила пуститься во все тяжкие со своими истинными.
— Конечно. Не сейчас, — прошептал Вильям и я, наконец, почувствовала тяжесть его тела.
Вильям впился голодным и жадным поцелуем в мои губы. Я охнула от резкой волны удовольствия, что накатила на меня. «Да он меня сожрать, что ли, решил?!». Я прикусила его за губу, но Вильяма было уже не остановить. Да и не хотелось, если честно. Я понимала, что если сейчас снова откажу, то еще не скоро наберусь смелости и откроюсь для своих мужчин. А ведь они мои! Окончательно и бесповоротно!
А еще я чувствовала, что именно сейчас я нужна моим мужчинам как воздух, как вода для заплутавшего путника в пустыне. И жизненно необходимы мои страсть, любовь, ласка. Вильям так же, как и Джереми, в эту самую минуту нуждаются во мне, в моих чувствах. Их волки были растеряны как только они появились на пороге отеля. Видимо, и Раймонд почувствовал подобное, раз оставил нас и до сих пор не вернулся. Я хотела остановить Вила и расспросить его о разговоре с матерью, но тот отстранился лишь на мгновение, рыкнул, качнул головой.
— Все завтра, Вика, девочка моя, волчица. Хочу, чтобы в твоих мыслях были только мы… никаких вопросов и… проблем.
Дальше последовал еще один поцелуй, как заявление своих прав на меня. Я вцепилась в плечи Вила, раня когтями, как некогда Раймонда. Но Вильям не останавливал меня, на мгновение я даже забыла о Джереми. Только тот не забыл обо мне. Его руки поползли к моей груди, огладили два полушария и сжали, перекатывая острые вершинки между пальцами. Я несдержанно застонала в рот Вила, перестала отвечать на его поцелуй-поглощение, ведь именно на это и были похожи его грубые и сумасшедшие действия губами. Язык Вильяма не дал мне и шанса привыкнуть ко второй паре рук, стоило только начать отвечать, как Вил снова нагло проник в мой рот и стал бороться за власть с моим. А потом Вильям резко отстранился, оскалился, его черты лица заострились, а я по-новому посмотрела на его. И то, что я видела: как горели его глаза при виде меня, какую мучительную жажду тот испытывал, мне безумно нравилось. Я вжалась затылком в кровать, открывая вид на беззащитную хрупкую шею и мой оборотень несдержанно облизал ее. Лишь слегка прикусил клыками, показывая, что сейчас со мной совсем не человек, а зверь. Мое сердце забилось как сумасшедшее, я признавала его власть и силу. Я подчинялась ему. Хотела, чтобы тот укусил меня как Раймонд, чтобы впился в кожу клыками, но мой мужчина вознамерился меня помучить.