Тайлер почувствовал, что у Прист голова идет кругом.
— Ты в порядке?
— Это не совсем то, чего я ожидала.
Он извинился и сообщил:
— У нас с Рукером разные планы. О’Мейли — его друг, и ему неприятно, что его используют. Он согласен с тем, что предыдущие аварии, в которых виноват Альварес, — это только разогрев. Так сказать, подготовка к большому фейерверку.
— Он не прав. В новом поезде используется совершенно другая технология. Альварес не сможет повредить подшипники «F-A-S-Т Трэка». У него нет ни малейшего шанса. Так что эти грузовые поезда — для него просто потеря времени. В этой теории просто нет никакого смысла.
Он шагнул к ней, наклонился и мягко поцеловал в губы. Передвинул кресло, чтобы сидеть лицом к ней. Ее смутил этот поцелуй, но Тайлер надеялся, что это смущение скрывает за собой желание.
— Ты собираешься попросить меня о чем-то, — хрипловатым шепотом сказала Нелл. Тайлеру казалось, что ее губы, все еще влажные от поцелуя, просили о другом. Он кивнул. Воздух казался неподвижным, небольшое пространство между ними давило на Тайлера.
— Именно это тебе и нужно — чтобы я снова тебе помогла.
— Это не все, что мне нужно, — прошептал он.
— Не все? — Она придвинулась ближе. Тишина в комнате казалась неестественной.
Он протянул руку и провел кончиками пальцев от ее уха вниз, к шее, затем ладонью обхватил ее за шею и привлек к себе.
Она остановила его, когда их губы уже были готовы соприкоснуться.
— Мы смешиваем работу с удовольствием, — предупредила Нелл. — Почему бы сначала тебе не попросить меня о том, что тебе нужно?
Рука Тайлера соскользнула с ее шеи на грудь и в конце концов нашла ее руку. Держась за его ладонь, она откинулась на спинку кресла. Ее глаза были прозрачны, а на губах блуждала легкая, почти призрачная улыбка.
Она сжала его руку.
— Если пытаешься подкупить меня, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я хочу, чтобы ты помогла мне пробраться на этот поезд, — прямо сказал Тайлер. — На «F-A-S-T Трэк». До начала испытательного пробега.
Нелл отпустила его руку и выпрямилась.
— И каким образом я это сделаю?
— На борту экспресса должна находиться группа технического персонала. Если я пройду с ними, возможно, мне удастся остаться незамеченным. Кому нужны парни в синих комбинезонах?
Она еле заметно кивнула.
— А на самом деле, униформа техника даст тебе доступ к любой части поезда?
— Именно.
— А если О’Мейли тебя вычислит?
— Я понимаю, это несколько рискованная операция, — сказал Тайлер.
— Ты что, шутишь? Двенадцать охранников. Все и вся тщательно проверяется.
— Должны же быть какие-нибудь специальные значки, — предположил он. — Цепляешь такой значок и натягиваешь комбинезон. А под комбинезон я надену все, что нужно.
— А если я не хочу, чтобы ты был на этом поезде?
— Мне показалось, ты говорила, что Альварес не сможет пустить его под откос.
— Даже если и так.
— А ты на нем будешь?
— Предполагалось, что я буду личным телохранителем Гретхен Гоин. Она собиралась отметить знаменательное событие под боком у папочки. Но теперь ходят слухи, что у них там не все в порядке, и он не хочет, чтобы Гретхен участвовала в испытаниях. Пока что я еду, но кто знает? О’Мейли любит менять планы в последний момент, и я не могу сказать наверняка, в чем будет заключаться моя задача.
Тайлер больше не мог говорить о работе. Теперь, когда Рукер ушел, ему хотелось перейти к тому, что для него имело гораздо большее значение.
— Я скучал по тебе, жутко скучал.
— Ты только что обеспечил себе пропуск и синий комбинезон, — ответила Нелл. На какое-то мгновение ему показалось, что она издевается. Но затем она упала в его объятия, и комната закружилась у него перед глазами, и Тайлеру уже не было больше дела до ни Альвареса, ни до Рукера, ни даже до Честера Вашингтона. Он не считал, что это любовь — не так быстро — но, чем бы это ни было, это было чертовски прекрасно…
Глава 26
Основная сложность заключалась в том, чтобы пустить под откос поезд, битком набитый журналистами и прочими знаменитостями и движущийся со скоростью сто восемьдесят миль в час, не допустив при этом ни одной травмы и уж, тем более, смертельного исхода. Любой преподаватель осознает важность учебы, и Умберто Альварес не был исключением. После нескольких рискованных набегов на штаб-квартиру «Нозерн Юнион» на Парк-авеню, предпринятых им в течение последних месяцев, он располагал достаточными сведениями о системах безопасности, управления и стабилизации, не говоря уже о расписании движения и маршрутах обширного грузового парка «Нозерн Юнион».
В четверг, 18 декабря, в 3:58 пополудни ранние зимние сумерки окутали железнодорожное депо Медоуз серым предзакатным туманом. Альварес намеренно выбрал четырехчасовую смену из-за тусклого вечернего освещения, в котором глаза могли с трудом разобрать какие-либо подробности. Если у него и был шанс пройти через главные ворота, этот момент был самым подходящим.
После бесконечных сомнений по поводу того, каким образом пробраться в отлично охраняемый двор депо, Альварес все-таки решил схитрить. Он был прекрасно осведомлен о том, что все прибывающие на станцию вагоны проверялись самым тщательным образом. Он мог рискнуть, подбросив свой груз на один из поездов, но он не хотел рисковать жизнью. Одно дело — спрятать небольшой черный рюкзак, и совсем другое — человека.
Выдать себя за охранника во время смены персонала промозглым зимним вечером казалось весьма маловероятным способом проникнуть в депо и, следовательно, наименее ожидаемым.
На его счастье, дополнительные инструкции О’Мейли предполагали круглосуточную охрану депо командой численностью в двенадцать человек, в три раза больше обыкновенного. Чем больше народу, тем легче будет затеряться в толпе. По иронии судьбы, среди менее многочисленной команды заметить постороннего было бы гораздо легче.
Стоя посреди аллеи, ведущей к главному входу, Альварес расстегнул молнию черной нейлоновой куртки, купленной в Армии Спасения. Под курткой была надета темно-синяя форма охранника. В сочетании с нагрудной пластиковой карточкой она должна была послужить Альваресу пропуском в депо.
Оставив лыжную куртку расстегнутой — так, чтобы была видна карточка, Альварес глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Через несколько минут двенадцать охранников выйдут из ворот, чтобы разойтись по домам, а тринадцать пройдут во двор. Он взял с собой красную металлическую коробку для бутербродов, в которой лежали сэндвич с тунцом, бутылка колы и маленький пакет чипсов. В стальном термосе плескался кофе «Блю Маунтин» — пожалуй, единственный намек на то, кем он был на самом деле.
На случай непредвиденных обстоятельств у Альвареса был подготовлен план отступления. Возможность его осуществления была одной из причин, по которой он решил пробираться во двор пешком. Если бы его застукали на подъезжающем составе, он оказался бы внутри огороженного двора депо. Если же его опознают в воротах, у него будет возможность, воспользовавшись тщательно продуманным маршрутом, сбежать к ожидающему его такси, шоферу которого он заплатил пятьдесят долларов за десятиминутный простой, уже подходивший к концу.
Ламинированная пластиковая карточка, прикрепленная к нагрудному карману, болталась в такт шагам, ритмично ударяясь о пуговицу кармана. Еще за двадцать ярдов до ворот Альварес увидел, как два подошедших охранника ухватились за свои карточки и показали их кому-то невидимому, занимавшему будку проходной. Было ясно, что тщательной проверкой карточек никто заниматься не собирался; охранники прошли мимо будки, не сбавляя шага и не сказав ни слова. Его предположение оказалось верным: отсюда вторжение не ожидалось. Как оказалось, местные служащие просто выполняют рутинную работу точно так же, как это делал бы какой-нибудь каменщик или сборщик мусора. Охранники большей частью смахивали на бывших спортсменов, обладавших минимально возможным образованием и сделавших слишком большую ставку на карьеру профессиональных атлетов. Гора мускулов и не слишком много мозгов. В то время как администрация «Нозерн Юнион» опасалась возможного нападения на один из поездов, охранники депо казались более озабоченными тем, чтобы явиться на работу вовремя и не заснуть во время смены. Все новоприбывшие направлялись прямо к стоявшему на возвышении трейлеру, в котором, по всей видимости, располагался офис.
Пластиковой карточки в сочетании с соответствующей униформой было вполне достаточно, чтобы провести его через проходную. Альварес судорожно глотнул и шагнул вперед, приподняв карточку и стараясь не смотреть в сторону окна будки, как будто проделывал то же самое уже добрую сотню раз.
Никто не остановил его. Никто не закричал. Никто не собирался считать го́ловы.
Как только двое охранников скрылись за дверями трейлера, Альварес повернул направо, в глубь двора, где стояли бесконечные составы вагонов. Натриевые лампы рассеивали блеклый синеватый свет над двором депо, безуспешно сражаясь со сгущавшимися сумерками. Невдалеке Альварес разглядел грязную дворнягу, нырнувшую под один из грузовых вагонов и растворившуюся в тумане. Еще пятьдесят ярдов вдоль рельсов — и Альвареса уже никто не заметит.
За последние месяцы он провел бесчисленные часы на территории таких же железнодорожных депо, как это, и все же этот раз не походил ни на один из предыдущих. Он надеялся, что эта сортировка станет последней. Здесь он в первый и последний раз взойдет на борт сверхскоростного экспресса. Именно отсюда он нанесет решающий удар по Гоину и его корпорации — удар, от которого они не смогут оправиться. Если его план сработает, то ни один человек не пострадает, но огромная, стоимостью в миллиарды долларов, корпорация падет.
У Альвареса ушло почти два часа на то, чтобы найти поезд номер 717, — отчасти оттого, что он считал нужным до конца играть свою роль и изображать охранника депо, отчасти из-за чудовищных размеров депо Медоуз. Портативный радиосканер, болтавшийся у него на поясе, — «Юниден BC245XLT» — был не больше сотового телефона. Он сканировал три сотни каналов, включая те, которые используются водителями лимузинов и диспетчерами таксопарков. После почти часа прослушивания не умолкающей в наушниках какофонии Альваресу наконец-то удалось распознать канал, который использовала охрана «Нозерн Юнион», и переключиться на их частоту. Каждый охранник регулярно — каждые десять минут — докладывал диспетчеру, именуемому «Управление», о своем местоположении внутри двора депо. Для Альвареса регулярность этих докладов показалась весьма неприятным сюрпризом. Она означала, что диспетчерская служба была хорошо организована; диспетчер мог непрерывно распределять охранников по двору — так, чтобы ни один угол не оставался без присмотра.