– Ничего не понимаю, – отозвался тот. – Каким образом она это делает?
– Что делает? Камни?
Ник покосился на парня и холодно обронил:
– Очень смешно.
– Простите. – Стажер поднял руку и почесал всклокоченную голову. Потом поправил очки и произнес извиняющимся голосом: – Она научилась имитировать не только форму предметов и их цвет, но и их молекулярную структуру. В сущности, мы с вами ничем не отличаемся друг от друга. Конечно, кроме возраста, способа создания и реальности воспоминаний.
Бойцов ничего на это не сказал. Денис выжидательно помолчал, потом заговорил снова:
– Можно вас спросить?
– Валяй, спрашивай.
– Каково это – знать, что все твое прошлое – фальшивка, и что сам ты – человек, которого неведомая сила слепила из нанопыли?
Ник дернул уголками губ.
– А разве у тебя иначе? – иронично вопросил он.
Денис наморщил лоб, поразмышлял, потом кивнул:
– Пожалуй, то же самое. Но мое прошлое – настоящее.
– Откуда ты знаешь?
Стажер нахмурился, поправил пальцем очки и сказал:
– Так можно поставить под сомнение все на свете.
– Верно, – согласился Ник и вставил в губы сигарету. – Знаешь, несколько часов назад у меня тоже было прошлое, – сказал он. – Тебе это может показаться странным, но я тоже считал его настоящим.
Стажер обдумал слова детектива, но печать сомнения и недоверия не исчезла с его лица. Еще несколько минут они молча шагали по безлюдному кварталу мертворожденного города. Денису было тяжело выносить тишину, и он снова прервал молчание:
– Хотел вам сказать – вы здорово держитесь, Ник. Я бы так не смог.
Детектив выпустил изо рта облачко сизого дыма и пожал плечами:
– По большому счету, для меня ничего не изменилось. Я все еще люблю свою бывшую жену. Для тебя она никогда не существовала, но для меня… Для меня она – моя жизнь. Как все, о чем я помню.
– Но разве знание истины не дискредитирует ваши воспоминания? – прищурившись, спросил Денис. – Разве знание Истины не превращает их в пыль?
– Знание истины неспособно отменить любовь, – сказал Ник. – Для меня мое прошлое гораздо реальнее тебя, Илионы и всего этого кошмара, который я вижу вокруг.
Денис вздохнул и вдруг задумчиво процитировал:
– Да, ты мой сон. Ты выдумка моя.
Зачем же ты приходишь ежечасно,
Глядишь в глаза и мучаешь меня,
Как будто я над выдумкой не властна?
Ты словно шум прошедшего дождя,
Живешь во мне. Но как мне быть иною?
Ведь если ты и выдумка моя —
Моя любовь не выдумана мною.
Стажер замолчал. Ник Бойцов посмотрел на него удивленным взглядом.
– Что это за стихи?
Денис пожал плечами:
– Не знаю. Мать мне в детстве читала.
Ник посмотрел на худое, бледное лицо парня, на его мерцающие очки и спросил:
– Почему ты мне все рассказал? Зачем я тебе понадобился?
– Я устал быть один, – ответил Денис. – Я хочу покончить с Илионой и вернуться домой. Но один я этого сделать не смогу. Я нуждался в союзнике, и я его получил. – Денис повернул голову и встретился взглядом с Ником. – Вы ведь мне поможете, правда?
– Если не рассыплюсь к тому времени, – невесело пошутил Ник.
Денис улыбнулся, оценив шутку.
– Знаете, Илиона не склонит голову под топор, – сказал он затем. – Она обезумела и будет защищаться до последнего.
– Я тоже крепкий орешек, – заверил его Ник. – В конце концов, это она создала меня таким.
– О, да. – Денис хмыкнул. – По своему образу и подобию.
Лицо Ника снова стало спокойным и жестким, словно у человека, смирившегося со своей участью и готового на последний, полный холодного отчаяния шаг.
– Поспешим, – сказал Ник. – Я не знаю, на сколько меня еще хватит.
10
Вокруг безликой детской площадки плясало несколько пылевых смерчей. Они росли и подрагивали, как танцующие сгустки сумрака, как закрученные в жгуты эманации темной силы.
Ник заметил их первым – темные фигуры, вырастающие из земли, вначале призрачные, с неясными контурами, но затем, по прошествии нескольких секунд, вполне плотные, высокие, словно закутанные в песчаные, ветреные плащи.
– Стой! – тихо окликнул Ник и схватил парня за руку. – Взгляни туда! – Он кивнул подбородком в сторону фигур.
Теперь их увидел и Денис.
– Твою мать! – тихо выругался он.
– Что происходит? – спросил Ник. – Что это за существа?
– Опыли!
– Твари, созданные из нанопыли?
– Да!
– Мы можем рассеять их по ветру?
– Я – нет. А вы… – Денис покосился на Ника. – …Вы можете попробовать.
– Потому что я – такая же тварь, как эти опыли? – приподняв бровь, уточнил Ник.
– Я не это имел в виду.
– Ладно, проехали. Я попробую. Спрячься за мою спину и не высовывайся.
– Где-то я это уже слышал, – проворчал Денис.
– Если хочешь еще когда-нибудь услышать – не лезь в пекло, а держись в стороне.
Ник достал из кобуры пистолет.
– Думаете, ваше оружие нам поможет?
Бойцов посмотрел на пистолет, задумчиво сдвинул брови.
– Ты прав. – Он спрятал пистолет обратно в кобуру и снял с пояса «кирлиан». – В полицейской академии меня учили, что оружие – это продолжение руки. Никогда не думал, что это стоит воспринимать буквально.
– Да, это смешно, – подтвердил Денис. И добавил тихо: – Особенно, если учесть, что ни в какой академии вы никогда не учились.
Ник метнул на него холодный взгляд и процедил:
– Не сыпь мне соль на рану, шкет.
Опыли с тихим гулом двинулись навстречу людям. Ник сдвинул рычажок винтовки, и когда она, сверкнув хромированным боком, изготовилась к стрельбе, поднял ее, прицелился и несколько раз нажал на спусковой крючок. Один из опылей рассыпался в прах, но другие принялись ловко уворачиваться, одновременно сгущаясь и меняя форму.
Один из смерчей превратился в огромную черную фигуру. Вглядевшись в нее, Ник похолодел от ужаса. Громадное человекоподобное создание, чье «тело» было соткано из подвижного облака призрачных каркающих воронов. Вороны били крыльями, то выпархивая из гущи, то вновь присоединяясь к своим собратьям, и огромная черная фигура, подрагивая и подергиваясь, шагала к Нику и Денису.
Ник припомнил, что читал о ментальных зарядах. Мощность их зависит от духовной силы стрелка. Да, именно так и было написано в учебном пособии: «Воля и сила духа стрелка оказывают влияние на силу заряда».
Времени на медитацию не было, и Ник постарался восстановить правильное дыхание. Сделать это Бойцову помогла долгая практика. Сердце его забилось ровно и спокойно, страх покинул душу. Ник прицелился и выстрелил.
Черная фигура вспыхнула, как факел, и сотни пылающих воронов с карканьем разлетелись в стороны. Воздух наполнился запахом жженой плоти. Ник выстрелил еще раз. Многоголосое карканье оборвалось, и черное облако обрушилось на землю шквалом пылающей пыли.
Но в бой вступил второй фантом, сотканный из дрожащего горячего воздуха – прозрачный, человекоподобный, источающий жар. Фантом с гулом ринулся на Ника. Последовал еще один выстрел. Монстр замер, по конечностям его пробежала дрожь… А через секунду фантом превратился в прозрачную ледяную фигуру. Следующим выстрелом Ник довершил дело – ледяная фигура взорвалась облаком сверкающих осколков. Осколки падали на асфальт и с шипением испарились, оставив после себя темные сгустки грязи.
Третий монстр, сотворенный из нанопыли чужеродным разумом, был создан не из раскаленного пара и не из сотен крикливых птичьих тел. Трехметровая человеческая фигура, надвигающаяся на беглецов, напоминала ожившую тучу, и алые молнии со зловещим грохотом, напоминавшим отдаленные раскаты грома, вспарывали ее пылающее брюхо.
Монстр взмахнул рукой, и огромный кулак обрушился Нику на лицо. Детектив взлетел в воздух, пролетел несколько метров и рухнул спиной на асфальт. Куртка на нем дымилась, лицо было обожжено, но он быстро поднялся на ноги и выстрелил в приближающегося монстра в упор. Чудовище, созданное из грозового облака и адского пламени, замерло на месте, а затем стало стремительно таять. Пепельно-серое марево истончалось и рассеивалось и вскоре исчезло совсем.
Ник опустил винтовку и вытер рукавом куртки потный, обожженный лоб. Он повернулся к Денису и хотел что-то сказать, но вдруг покачнулся и прижал левую руку к груди.
– Что? – хрипло спросил Денис.
– Ничего. – Ник сглотнул слюну и опустил руку. – Просто сердце.
– У тебя больное сердце? Как такое может быть?
Ник усмехнулся обожженными губами.
– Очередной «брак», я полагаю. Но я рад этому.
– Почему?
– Эта боль – единственное, что во мне есть по-настоящему человеческого.
Глава 8
1
Черный автолет-фургон вышел на глиссаду и мягко приземлился у кромки, разделяющей ровное полотно асфальта и тот кошмар, в который превращался асфальт дальше.
Сидевшие в фургоне спецназовцы молча взирали на то, что открылось их глазам за лобовым стеклом вертушки. Первым молчание прервал спецназовец с азиатским узкоглазым лицом.
– Капитан, это похоже на оптический обман, – сказал он.
– Пригород выглядит так, будто подвергся бомбардировке, – добавил второй боец, конопатый, с рыжими бровями.
– А листва на деревьях неподвижна, и это несмотря на ветер, – заявил третий спецназовец, востроносый и длиннозубый, похожий на грызуна. – Капитан, что, по-вашему, это означает?
Двадцать Пятый не ответил. Он хмуро смотрел перед собой – на унылый, бесцветный, сюрреалистический пейзаж, простиравшийся за лобовым стеклом машины. Небо, нависшее над кривыми домами и оцепеневшими деревьями, было тяжелым и серым.
В руке у капитана ожила видеорация.
– Бойцы, вы меня слышите? – хрипло проговорил с осветившегося экрана генерал Якуба.
– Капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять на связи.
– Капитан, где вы находитесь?
– На западной границе города.