формально, опять же, Игорь, формально подпадает под юрисдикцию Конягина, который у нас тут руководит Новошахтерским районом, весь город и вся округа знают: Конягин — кукла, его слова — мои слова и все, что он делает, делается только с моего разрешения!
Говоря так, Поляк подался вперед, выдвинувшись из своего кресла-убежища, но вдруг умерил пыл, наткнувшись на неожиданно жесткий взгляд Шеремета.
— Гусля, — произнес тот, чеканя слова. — А ты не забыл, что все эти расклады, когда ты главный в нашем родном городе и контролируешь окрестности, работают только потому, что такая ситуация выгодна и в Донецке, и в Киеве, и еще черт знает где? Думал ты над этим?
— Думал. — Поляк сглотнул тяжелый ком и снова вернулся в недра кресла. — Думал, Игорь. Потому все, что происходит у Шульца, прямо ведет не только ко мне, но и ко всем нам. В Донецк, в Киев и еще черт знает куда. Или не так?
— Кто эту связь захочет отслеживать? Кондрат? Так он сразу срубит, что ты крутых против него за себя подписал. Больше эти дела никого не волновали и волновать не должны.
— Начнется стрельба, Игорь. Обязательно начнется, в воскресенье ее не избежать. И стрелять будут не в заведении у Шульца, за закрытыми стенами. Ты милицию совсем в свой расклад не включаешь?
— Ментов? — Валет поперхнулся очередным глотком виски. — Они как завели дело по факту стрельбы на свадьбе твоего племяша, так и закрыли. Все стрелявшие — ранее судимые, хотели свадьбу ограбить, знали, что жирная будет. Сто свидетелей есть, сто уважаемых людей видели, кто стрелял.
А их самих постреляли охранники из «Сармата-2», которые обеспечивали порядок! Вот тебе и все ментовское расследование! Дело раскрыто за несколько часов и вроде даже уже закрыто. Судить некого. — Он хохотнул. — Не думал я, что ты, господин мэр, как в раннем детстве дядю милиционера боишься…
— Шубин для себя эту историю не закрыл. Мне начальник милиции намекал.
— Шубин ваш через месяц работать не будет! — оскалился Шеремет. — Пускай только Жираф со своих Мальдив прилетит и власть включит. Я тебе, Гусля, зуб даю — в сентябре этого дотошного майора не будет в вашем городском розыске! Его или переведут с повышением, или уволят по служебному несоответствию!
— Пока он на своем месте. И вполне соответствует. Он обязательно будет расследовать то, что случится в воскресенье.
— Давай, Гусля, закроем тему. Шубина мы не боимся, ясно? Начнет под ногами крутиться — еще раньше уберем этого офицера с доски. Партию, как говорит Жираф, доиграем без офицера. А жираф, сам знаешь, большой, ему видней. Это тебе раз. — Допив очередную порцию, Валет налил себе еще, медленно, но уверенно отдаваясь во власть хмеля. — К нам сюда по нашему же приглашению заваливается туева кучка крутых пацанов. Если верить Неверову, главный у них — вообще круче яиц. И пускай они лучше будут у Шульца, чтобы я мог их крутизну контролировать, чем такая команда начнет шариться сама по себе. Это тебе два. И пункт три — что там у нас на воскресенье готовится?
— Ударными темпами. — Поляк был рад сменить тему.
— Ты выписал кого-то пошустрить за ведущего? Ну, какую-то морду известную из телека?
— Август месяц, Игорь. Время отпусков. Даже популярные телеведущие отдыхают.
— Ага, знаю я этих… Ты их найди, денежку покажи — прилетят на крыльях любви, пусть даже через океан! Так что, никого не вызываем?
— Не тот случай, Игорь. Сам понимаешь. Праздник мы делаем не для себя, а для Кондрата.
— Пускай так. — Шеремет пожал плечами. — Кстати, я сюда к тебе заехал уже надолго. До воскресенья минимум, там как у крутых твоих… пардон… наших дело пойдет. Заодно пойду познакомлюсь. Надо ж посмотреть, кому мы… пардон, кому ты денежку платишь. Кофе можешь мне организовать?
Глядя, как на глазах менялся друг его юности, Аркадий Поляк сделал вдруг еще один вывод: это началось, когда появился Кондрат и всплыла та история.
Может быть, Игорь Шеремет тоже чувствует свою вину? Вот и пьет, заливая совесть… Это сегодня ее у Валета не осталось, а тогда ведь была, была…
Нажав кнопку селектора, Поляк попросил у секретаря два кофе. И почувствовал, что тоже не отказался бы от алкоголя, не одному же Валету с совестью договариваться. Так, как он, Аркадий Борисович не мог пить никогда, потому попросил добавить себе в кофе немножко коньяка. Хватит… пока.
8
Увидев, куда они приехали, Виктор Хижняк очень удивился.
Выдвинулись с утра из Бахчисарая. Как обещано, их ждали два мощных джипа. Один тут же оседлал Волох, как знающий дорогу, и потому эта машина стала головной, за руль второй устроился Виктор. Расселись по трое, и Хижняк сразу понял: команда сама, произвольно, разбилась на тройки. Так он планировал сделать по прибытии на место, поставив старшим своего неофициального зама Волоха. Значит, решил он, будет так, как есть: с Волохом сели Крамер и Лещ, к нему в машину пошли Воронов и Пастух. За все эти дни, что они притирались друг к другу в горах, Хижняк так и не смог просчитать парня до конца, потому решил на всякий случай держать его возле себя. Но, как оказалось, Олег сам захотел держаться поближе к нему.
Виктор считал себя хорошим психологом. Без знания человеческой психологии он не смог бы успешно заниматься тем, чему отдал несколько лет своей жизни. Потому понял: Пастух подсознательно идет в фарватере более сильного, стало быть, себя достаточно сильным не чувствует. В нем не было той заметной уверенности в собственных силах, которая так и перла из тех же Леща или Володи Воронова. Что лишний раз подтвердило подозрения Хижняка: в этой команде Олег Пастух — случайный человек, но очень хотевший попасть именно в эту команду.
Для чего? Ответ напрашивался пока только один — ему нужно вернуться в родной Новошахтерск. Его физическая подготовка достаточна для того, чтобы не слишком выделяться на фоне остальных, а отсутствие некоторых навыков всегда можно списать на то, что Пастух, как минимум, моложе любого из своих новых товарищей.
Доехали спокойно, ровно, без происшествий. Но чего не ожидал Хижняк, так это предложенного места базирования.
— Что-то не так? — спросил Волох, когда они загнали машины во двор и вышли размяться.
— Мы на виду. Место приметное.
— Зато надежное. Кстати, я сам не знал. Мне утром позвонил Неверов и дал отмашку вести вас к Шульцу.
— Неверов сам принимает такие решения?
— Такие — нет, — согласился Волох. — Сто пудов, Шеремет озвучил. Чего ты, ребятам нравится.
Остальные и в самом деле с интересом и явным удовольствием разглядывали стилизованное под салун Дикого Запада здание.
— Индейцы будут нападать? — поинтересовался Воронов.
— Как себя поведете, — ответил Волох. — Значит, сейчас заходите, там наверху — комнаты, выбирайте, кто какую хочет, на всех хватит. Душ работает, потом пообедаем, и… — Он вопросительно глянул на Хижняка.
— Отдыхаем до вечера. Я вот с ним, — Виктор кивнул на Пастуха, — на разведку выберусь. Покажешь мне свой город заодно.
— Ты так и не довел план действий. Я слышал только, что в воскресенье что-то намечается, — заметил альбинос.
— Как приду, так и доведу. Осмотрюсь, прокачаю ситуацию.
Тем временем навстречу им по ступенькам сбежал сам Герман Шульц, уже знакомый Хижняку директор заведения. Расплывшись в улыбке, он протянул Виктору руку, а когда тот ее пожал, схватил его пятерню обеими руками и энергично встряхнул.
— Добро пожаловать! Все готово, будьте как дома! Сразу снимаю вопрос, уважаемый: пока вы тут, «У Шульца» закрыто.
— Спецобслуживание? — подмигнул Хижняк. — Или какая другая причина?
— Уважаемый, я в таком статусе, что могу не объяснять, почему решил временно закрыться. Ремонт. Переучет. Тараканов травим.
— Есть тараканы?
— Надо, чтоб были? Без проблем, сначала расплодим, потом начнем травить. Словом, посторонних здесь не будет.
— А вас?
— Меня тоже. Продукты в холодильнике, все съедите — вот он, — Шульц кивнул на Волоха, — знает, как решить эту проблему. Нужна водка или там…
— Сухой закон, — перебил его Виктор. — Отдаете нам свое заведение на разграбление?
— Тут нечего грабить. И потом, городские власти вроде компенсируют. Одно дело делаем, правда?
— Вы про что? — Хижняк изобразил святую простоту.
— Да так. — Шульц улыбнулся еще шире. — О’кей, парни, я уехал. Ростик!
Обернувшись, он позвал своего водителя. С тех пор как начало падать зрение, Герман Шульц перестал сам водить машину, наняв личным шофером своего дальнего родственника. Парнишка, как многие новошахтерцы его возраста, имел небольшое и не слишком бурное уголовное прошлое, и, чтобы не пришлось бить поклоны и залезать в долги, вытаскивая однажды родича из тюрьмы, Шульц решил посадить его за руль своей машины.
Телохранителей владелец гостинично-ресторанного комплекса «У Шульца» не держал — ни в родном городе, ни в округе ему ничто не угрожало, а в последние годы Герман Шульц покидал родные края очень редко.
На странную с виду группу суровых мужчин, заехавших на территорию его хозяина как к себе домой и даже потеснивших самого Шульца, водитель смотрел с заметным интересом. Но, повинуясь хозяйскому окрику, перестал пялиться на команду и суетливо распахнул перед Шульцем переднюю дверь его «мерседеса» со стороны пассажира. Махнув на прощание рукой, тем самым до конца придерживаясь правил приличия и законов гостеприимства и сохранив лицо, Шульц нырнул в кондиционированный салон. Водитель Ростик сел на свое место, машина выехала за ворота и быстро удалилась в облаке пыли.
Час на приведение в порядок и обед Хижняк дал скорее себе и Пастуху, чем остальным, — этим пока не нужно было спешить. По знакомой уже лестнице у бара он поднялся на второй этаж и обнаружил, что по странной иронии судьбы ребята оставили для него ту самую комнату, в которой две недели назад работающий на Кондрата бармен спрятал оружие. Поддавшись необъяснимому порыву, Виктор опустился на четвереньки и заглянул под кровать, думая увидеть там еще какой-то забытый с прошлого раза арсенал. Там, как и следовало ожидать, ничего не было, и Хижняк затолкал туда свою сумку, перед тем вытащ