– В машину все… – скомандовал дежурный капитан. – Со двора заедем… Там место не простреливается…
– Один момент… – Капитан Ламберт не поленился, прыгнул, не разгибаясь, из положения присевшего, боком и коленом проскользил по верхней ступени, ухватил срикошетившую пулю, еще не успевшую остыть, перевернулся и через мгновение снова оказался под прикрытием машины. Нового выстрела, к счастью, не последовало. Еще одно подтверждение того, что стреляли из винтовки с оптикой. Оптический прицел переводить следует плавно и осторожно. А быстро перемещающуюся цель в такой прицел поймать, как говорят сами снайперы практически невозможно. Пулю Толя мне на раскрытой ладошке показал. Необычная пуля, объемная и увесистая, что можно определить даже после деформации и рикошета от стальной двери.
Я зажал пулю пальцами. Пальцы жгло, но примерный вес определить можно было. Следовательно, можно было навскидку, приблизительно, определить даже калибр.
– «Дальнобойка»[11]… Дверь не пробила – значит, стреляли издалека… – сделал я вывод. – Скорее всего, с трубы… Со стройки дверь прошила бы… – Я выглянул из-за двигателя машины, чтобы на трубу глянуть. – Отстреливаться бесполезно… Быстро в машину, и еще быстрее за дом…
Ни один на свете бронежилет не способен удержать пулю дальнобойной снайперской винтовки, даже издалека выпущенную. И наша защита, вывешенная на дверцах, едва ли смогла бы стать преградой для такой пули. Разве что снизила бы убойную силу. Но в нас почему-то уже не стреляли. Скорее всего, стрелок ожидал нашей быстрой ответной реакции, предполагал, что его вычислят, и покинул огневую точку. На всякий случай я все же сразу набрал на мобильнике номер подполковника Капустина. Начал без предисловий:
– Игорь Евгеньевич, в меня только что стреляли из дальнобойной крупнокалиберной снайперской винтовки. Лазерный прицел… Только из-за машины вышел, красную точку увидел… Скорее всего, со строящейся трубы… Вы ближе к ней находитесь, можете успеть перехватить стрелка. Он, видимо, еще спускается… Возьми нашу БМП с личным составом…
– Работаем! Тревожная группа! – Последняя фраза прозвучала громко и была обращена уже не ко мне. – Сам-то…
– Среагировал… Еще… Неподалеку вертолет летел… Тоже в пределах двух километров… Попробуй с ними связаться. Может, посмотрят сверху…
– Я пошел… – Капустин отключил телефон.
Деловой человек, понимает…
Машина объехала здание, и мы направились к черному ходу. Только перед тем как зайти, дежурный капитан все же козырнул и четко доложил:
– Товарищ подполковник, сводный отряд спецназа ГРУ занят выполнением боевых задач. Свободная от выполнения задач команда отдыхает, резерв занят планированием профилактическим мероприятий. Дежурный по отряду капитан Рудаков…
Я слышал про капитана Рудакова, которому недавно вручили звезду Героя России. Наверное, есть за что, потому что я только что собственными глазами видел, как действовал он после выстрела снайпера – правильно и не задумываясь. Чувствуется высокий класс подготовки. Человек нашей группы крови…
– Вольно… – сказал я спокойно и похлопал дежурного по повязке, показывая, что и на меня происшествие не произвело большого впечатления. – Начальник штаба здесь?
– Ждет… – сказал с порога подполковник Чередниченко. – Заходи и принимай хозяйство, поскольку тебя опять сюда новым хозяином назначили…
Я шагнул вперед, и с удовольствием пожал руку Сергею Сергеевичу, своему старому, доброму и надежному приятелю, с которым мы в одной роте в Афгане воевали еще лейтенантами, но с тех пор встречались только изредка. Впрочем, когда неделю назад я передавал дела командиру сменного отряда, Сергей Сергеевич при этом присутствовал.
– Группу к трубе посылать будем? – сразу спросил Чередниченко.
Он все просчитал самостоятельно, должно быть, наблюдал из окна за нашим прибытием. Но при этом Сергей Сергеевич пулю не видел и не знает, что стреляли из дальнобойки.
– Почему решил, что с трубы стреляли?
– Второго выстрела не было… С такой дистанции прицеливаться надо долго, потому и не было… – Вывод был прост. – Так что группу я поднял, ждут команду…
– Я уже послал парней из РОСО, с которыми приехал, – сообщил я и показал деформированную пулю. – Стреляли из дальнобойки… С трубы, как ты правильно решил… Я разрешил взять в поддержку нашу БМП…
– Если из дальнобойки, могли из вертолета. – Сергей Сергеевич почесал гладко выбритый подбородок. Подбородок у него такой, какой обычно называют боксерским. Правда, на мой взгляд, это определение не верное. Скорее, нужно быть высококлассным боксером-тяжеловесом, чтобы кулаком доставить такому подбородку неприятности. Тяжелая, прямо скажу, вещь… – Вертолет в стороне пролетал… В пределах вероятной дальности…
– Маловероятно, – возразил я. – Вертолет я видел… Но я не верю во всемогущество боевиков… Я сомневаюсь в том, что они свободно летают над Грозным на вертолетах… Хотя резон в подозрениях есть… Если бы стреляли с трубы, по логике, должно бы быть несколько выстрелов… Хотя бы по машине могли еще раз ударить… А вертолет пролетел, и уже позиция сменилась, стрелять неудобно…
– Всего, Андрей Васильевич, можно ждать, – вздохнул Чередниченко. – Рассказывай, как ты дошел до жизни такой… Нам уже и из ГРУ шифровку прислали, и твой командир бригады сам звонил, предупреждал… У нас весь отряд на дыбы готов встать, чтобы тебя в обиду не дать… Мы всю агентуру задействовали, ищем концы, чтобы ухватиться за заказчика…
– Это потом, сначала вводи меня в курс дела по всем текущим вопросам, потом поеду представляться в РОШ,[12] хотя там я давно представлен…
– Да… Еще необходимо будет представиться новому человеку… – сообщил Чередниченко хмуро. – Неделю назад, сразу после вашего отъезда, ввели какую-то должность в правительстве – заместитель министра внутренних дел по координации совместных действий федеральных и республиканских силовых структур. Некий Ачемез Хасанович Башаев, полковник местного МВД… Пытается взять нашу работу под полный контроль, чтобы без его согласия мы шагу ступить не могли… Мы уже убедились, что после такой координации на семьдесят процентов снижается эффективность каждой операции… Но против решения сверху даже на танке, как говорится, туго… Сам понимаешь…
– За неделю с небольшим, как я уехал, – столько изменений… – Я не сумел сдержать вздоха сожаления. – Как в другое место попал… Впрочем, об этом координаторе что-то говорили уже несколько месяцев тому как… Помнится, Москва с нашей подачи упиралась. Нас вообще первоначально, помню, хотели переподчинить местным силовикам, чтобы мы к ним под командование приезжали. Ладно… Не передали, и то хорошо… Не люблю, когда мной со стороны командуют… Познакомимся и с этим полковником… – согласился я и попытался вспомнить, откуда мне знакомо имя нового координатора. Должно быть, уже доводилось встречаться, потому что с местным МВД нам часто приходилось работать совместно, практически, в каждую командировку… – Докладывай о текущих делах, потом будем знакомиться с личным составом…
– До представления, может, еще подоспеют наши ребята – четыре человека отправились на встречу с информатором. Ищут, кто передавал заказ Шарани Гочияеву. Могут добраться и до самого посредника, а потом и до заказчика…
– Не думаю, что все так просто… Если что-то интересное будет, сообщай мне сразу, даже если я уеду…
Начальник штаба разложил на столе карты районов, где в настоящее время тремя группами работали наши. Обычное профилактическое патрулирование мест, где, согласно донесениям разведки, возможно появление боевиков. Постоянная связь на случай обострения ситуации. Все как положено. Это ежедневная работа, привычная, не слишком утомительная и в нынешние более-менее спокойные времена дающая результат в одном случае из ста выходов.
Мы просматривали карты, когда позвонил подполковник Капустин.
– Андрей Васильевич, как ты? – Он опять перешел на «ты», значит, побывал в боевой обстановке, и захотелось чем-то поделиться.
– Включаюсь в работу, Игорь Евгеньевич… Хотя не совсем еще из нее выключился… – Форму обращения я поддержал. В местной обстановке как-то непривычно разговаривать сугубо официально.
– А я уже включился… И тоже не выключался, поскольку продолжаю делать то, что у себя в городе делал – тебя оберегать…
– Я не против… Что у тебя с рейдом к трубе?
Подполковнику Капустину еще издалека показалось, что им подготовили почти торжественную встречу. Правда, праздничного строя не наблюдалось, но это же обычно говорило о том, что где-то накрыт праздничный, хотя и походный стол – а как иначе воспринимать тот факт, что почти весь личный состав отряда, который они приехали сменить, высыпал на улицу встретить автобусы. Но еще до того, как автобусы остановились, Игорю Евгеньевичу позвонил подполковник Буслаев. Капустин стоял на ступеньке возле двери автобуса, чтобы выйти, как и положено всякому уважающему себя командиру, первым. И даже не ответив на звонок, он уже отчего-то догадался, что на Буслаева совершено очередное, можно сказать, штатное покушение. Вообще-то эта мысль была шутливой, но в каждое шутке, как известно, есть значительная доля истины, а его шутка, хотя и не была произнесена вслух, точно попала в цель.
Из автобуса Игорь Евгеньевич вышел с трубкой в руке, а вторую руку протянул для рукопожатию встретившему его майору Стриженову, командиру сменяемого отряда. И сразу после рукопожатия, еще продолжая разговор, подполковник сделал знак рукой капитану Силантьеву, прибывшему вместе со мной со своей группой захвата. Силантьев жест заметил, догадался о значимости ситуации по выражению лица подполковника, понял, что предстоит работа, и шагнул к Игорю Евгеньевичу, еще не выгрузив свой объемный рюкзак. Он и в автобусе возглавлял тревожную группу, которую Капустин выделил по совету подполковника Буслаева, и потому оказался сразу же готовым к выезду.