«Не слишком же много тебе известно», — заметил про себя Джон.
— Ваше Величество может поговорить с ней в этом кабинете или в ее э… — комендант хотел сказать привычное «в камере», но передумал, — в ее апартаментах.
— Лучше в апартаментах, — выбрал Джон. — Только не нужно ее подготавливать. Я хочу прийти неожиданно. Или она сейчас спит?
— Нет, Ваше Величество, она не ложится раньше одиннадцати, а сейчас только десять. Прошу вас, следуйте за мной.
Шаги кованых сапог полковника гулко отдавались под сводами длинных коридоров. Через каждые сто метров приходилось открывать снабженные электронными замками двери. Комендант набирал код под строгим наблюдением беспристрастных часовых. Одна ошибка при наборе, и охранники готовы были пустить в ход оружие.
Джон с интересом рассматривал многочисленные видеокамеры, сканеры и датчики, висевшие во всех углах. Время от времени они с полковником проходили через участки, заполненные светящимися нитями лучей.
— Зачем все это? — спросил коменданта Джон.
— Это контрольные объемы, Ваше Величество, мы можем пересекать лучи только в одну сторону. Вернуться уже нельзя.
— А как же выходить?
— По другому коридору. У нас везде движение только в одну сторону.
— От вас не сбежишь.
— Не сбежишь, Ваше Величество, — довольно заулыбался комендант, — ни за что не сбежишь. Ну вот мы и пришли. За этой дверью мисс Бруэс.
— Так быстро? — задал Джон глупый вопрос. Его ноги будто пристыли к полу, и он не мог сделать ни одного шага. — А… как же я войду, ведь дверь, наверное, на замке?
— Да, Ваше Величество, на замке, но только если открывать ее изнутри. А снаружи пожалуйста, потянул за ручку — и она открылась.
— Хитро придумано.
— Стараемся, Ваше Величество. И еще, Ваше Величество, у меня небольшая проблема.
— Какая проблема? — не понял Джон.
— С одной стороны, этические нормы, а с другой — долг. Внутри установлена видеокамера — так положено, но в данном случае, я полагаю, ее можно отключить? — заговорщицким тоном уточнил комендант.
— Лучше отключить, — сказал Джон, чувствуя, что краснеет.
— Так я и думал. Ну я пойду, а как только вы выйдете, я уже буду тут как тут.
Полковник ушел, а император Джон остался в коридоре среди побеленных стен и таких же белых дверей камер. В воздухе стоял легкий запах дезинфекции.
«Как в госпитале… — подумал Джон. — Что я увижу, когда зайду? Ту же ретивую сучку, которая все эти годы прыгала из постели в постель и добывала информацию для Ордена Масе. И убивала. Еще не поздно уйти, Джон. Еще не поздно уйти».
На негнущихся ногах император преодолел последние несколько метров и, взявшись за ручку двери, с замиранием сердца потянул на себя.
Дверь открылась бесшумно. В первой комнате никого не было, и Джон даже растерялся, не ожидая, что в камере может быть еще одно помещение.
Император шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Безусловно, это была настоящая тюремная камера, в спешке переделанная под некое подобие нормального жилья. Натуральные ковры на стенах, люстра, стол, мягкие стулья. Здесь даже пахло по-домашнему.
Джон стоял на пороге и не решался пройти дальше, туда, где за очередным дверным проемом, по всей видимости, и находилась Линда.
Послышались шаги и легкое шуршание платья, занавески разошлись, и вошла Линда Бруэс.
Она совсем не изменилась, будто и не было этих пятнадцати лет. Линда остановилась и в первую минуту не поняла, кто перед ней, но спустя мгновение по ее лицу пробежала мучительная судорога, и она обессиленно выдохнула:
— Джон.
Девушка качнулась и, чтобы не упасть, оперлась на край стола. Джон успел подхватить ее и посадить на стул, а сам сел рядом, бережно придерживая ее за плечи.
— О, Джон. Ты здесь, — слабым голосом проговорила Линда. — Я надеялась, но… — тут она всхлипнула, — не была уверена, что ты придешь. Ведь тебе столько про меня наговорили. Всякого. — И Линда опустила голову. Ее горячие слезы закапали на колено императора.
— Не надо, Линда, прошу тебя. Не плачь.
— Да, хорошо. Я не буду, — пообещала Линда, но, взглянув на Джона, снова залилась слезами. Наконец она справилась с собой и, встав со стула, подошла к висящему на стене зеркалу.
— Ой, какая я стала некрасивая. А теперь еще нос красный.
— Ты совершенно не изменилась, — заметил император, начавший понемногу приходить в себя.
— Нет, Джон, я изменилась. Я не могла не измениться — все меняется.
— Удивительно, — будто не слыша ее, рассуждал Джон, — ни одной морщинки, по-моему, ты стала моложе, чем была.
— Уверяю тебя, ты ошибаешься. Просто раньше ты смотрел на меня глазами пятнадцатилетнего принца, а теперь ты император и тебе почти тридцать лет. — Линда подошла к Джону совсем близко и, взяв его за руку, заставила подняться.
— О, какой ты стал высокий, — улыбнулась девушка. — Помнится, раньше мы были одного роста и, когда целовались, мне не приходилось вставать на носочки. А теперь — придется… — с придыханием добавила Линда.
Едва Джон почувствовал прикосновение ее губ, как тут же в нем проснулось все то, что он старательно вытравливал все эти годы. Он ошибался, когда думал, что почти излечился от болезни под названием «Линда Бруэс».
Так долго томившаяся страсть вновь обрела силу и захватила все существо императора, полностью подчинив его разум и спеленав здравый рассудок.
«Хорошо, что отключили видеокамеры, — пронеслось в голове у Джона. — А отключили ли?»
Вспышками помутненного сознания он выхватывал то изгибающуюся спину Линды, то ее лицо в бисеринках пота, то горящие жаждой глаза. Потолок камеры раскачивался из стороны в сторону, и всякий раз, падая от полного опустошения, Джон находил в себе силы начать все снова — одно прикосновение Линды вновь пробуждало в нем безудержную, безумную страсть.
36
Джон приоткрыл воспаленные глаза и осмотрелся, с трудом понимая, где он находится. Его взгляд остановился на девушке в длинном старомодном платье, сидевшей возле искусственного окна и смотревшей на далекий, нарисованный электроникой горизонт. Почувствовав взгляд, девушка обернулась:
— Ты проснулся, Джон?
— Да, — после паузы ответил он. — Я пришел в себя.
Джон попытался подняться, но тут же застонал резкая боль в паху заставила его откинуться на подушки. Собравшись с силами, он преодолел боль и сел на кровати. То, что он оказался совершенно одетым, озадачило императора.
— Приходи еще, Джон, — поняв, что он собирается уходить, попросила Линда. — Я буду ждать.
«Да, Линда», — хотел сказать Джон, но вместо этого произнес непонятное ему слово:
— Суккуб.
Девушка вздрогнула, как от укола булавкой, и спросила:
— Что ты сказал, Джон?
Но император ничего не ответил. Он с трудом поднялся с кровати и пошел к двери. Линда не окликнула его, и Джон был ей за это благодарен.
Едва он потянулся к дверной ручке, электронный замок щелкнул, и дверь широко отворилась, пропуская императора в коридор. Дверь вернулась на место, и очередной щелчок замка позволил Джону почувствовать себя защищенным.
— Ваше Величество? — раздался справа голос полковника Зальца.
— А, комендант, — обернулся Джон. — Мы можем идти?
— Конечно, Ваше Величество, — кивнул полковник и пошел вперед, показывая дорогу. Пару минут они молча шли по однообразным коридорам, с такими же железными дверями, как и в прошлый раз. Даже лица охранников казались Джону совершенно одинаковыми.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — не выдержал комендант.
— Что? Вы не выключали камер? — попытался угадать император.
— Не совсем так, Ваше Величество. Я сам сел на место дежурного и собирался отключить камеры, как только… Но я их не отключил, опасаясь за вашу безопасность.
Император недовольно поморщился от мысли, что комендант стал свидетелем их с Линдой животной страсти.
«Неужели этому болвану придет в голову шантажировать императора?» — подумал Джон.
— Ваше Величество, поймите меня правильно, если бы вы с ней… Тогда бы я сразу выключил камеры. Я понимаю, что у императора есть личная жизнь, но, Ваше Величество, когда вы спите, а она стоит у вас в головах и смотрит на вас так, как будто собирается вцепиться в горло, — это выше моих сил. Я не спал всю ночь, до того момента, пока вы не проснулись.
— Постой-постой, — остановился Джон, — что, ты говоришь, она всю ночь делала?
— Ваше Величество, здесь нельзя стоять — может сработать сирена.
Они снова пошли по коридору, и комендант стал пересказывать все с самого начала. Из его слов выходило, что император вошел к девушке, потом они о чем-то поговорили, потом поцеловались и девушка усадила гостя на кровать, а сама отошла в сторону. Император упал на подушки и заснул, а девушка встала у него в головах и в таком положении пробыла несколько часов.
— Я столько пережил. Ваше Величество, в какой-то момент мне показалось, что она высасывает из вас жизнь, — взволнованно жестикулируя, рассказывал полковник.
— Так оно и было, — задумчиво произнес император. Когда они вышли в административную часть, Джон сказал:
— Вот что, полковник, давайте зайдем к вам в кабинет. Я хочу дать вам одно поручение.
В кабинете коменданта Джон попросил ручку и бумагу.
Полковник скромно стоял возле двери и смотрел, как император что-то быстро пишет. Закончив писать, Джон поставил свою подпись и приложил императорский перстень с печатью.
— Вот, полковник Зальц, прочитайте. Комендант пробежал документ глазами и удивленно посмотрел на императора.
— Да, полковник, именно так. Если я еще хоть раз появлюсь в замке Руш, вы должны застрелить мисс Бруэс. Теперь у вас есть мой письменный приказ с печатью и подписью, так что лично вам ничего не угрожает. Могу я на вас рассчитывать?
— Конечно, Ваше Величество, хотите я пристрелю ее прямо сейчас?
— Нет, только в случае, если я захочу приехать в замок еще раз.