— Ну-ка стойте, — скомандовал капрал, внимательно глядя на приближающиеся винтокрылые машины.
— Это же «технологи», Рон! — определил Опоре, — Почему никто не стреляет?
Первые ракеты ударили в склон, взметнув в воздух куски чернозема, и солдаты бросились обратно, к спасительным развалинам зданий. Однако геликоптеры уже прекратили огонь и начали садиться на траву. Едва машины касались земли, из их трюмов выпрыгивали десантники и с ходу открывали огонь, преследуя императорских солдат.
— Если я не ошибаюсь, это пехотинцы. Масе! — прокричал запыхавшийся Оноре. Пули пропели совсем рядом.
— Стой! — скомандовал капрал Кришпер, и отделение развернулось в сторону преследователей. То же самое, немного неуклюже, сделал и Левкович. Он еще только целился, а его старшие товарищи уже открыли огонь из своих «грифонов». Лазарус и капрал Кришпер стреляли пулями, а Оноре Тоцци вел прицельный огонь из подствольного гранатомета.
Одна из его гранат залетела в открытые двери транспортного геликоптера и разорвалась внутри. На борту начался пожар, и это временно отвлекло внимание преследователей.
Отделение снова побежало в гору и еще два раза останавливалось, чтобы дать залп по преследователям. Оба раза Левкович не успевал еще прицелиться, а отделение уже вскакивало, чтобы бежать дальше. Когда до спасительного здания оставалось не больше пятидесяти метров, одна из пуль догнала Оноре Тоцци.
Его тотчас подхватили Лазарус и Кришпер. Отто тоже было попытался ухватить раненого за ноги, но капрал Кришпер повернул к Левковичу страшное лицо и прокричал:
— Прикрой лучше, придурок!
Отто кивнул и, встав на одно колено, как это делали ветераны, поднял свой «грифон». Только сейчас увидел, что прицельная планка передвинута слишком далеко.
«Вот почему я ни в кого не мог попасть…» — подумал Отто и передвинул планку на нужное место. Затем снова поднял комплекс и, поймав на мушку бегущий силуэт, плавно нажал на курок. Противник упал, и Отто перевел мушку на следующего — и снова удачный выстрел.
«У меня здорово получается…» — обрадовался Левкович и неожиданно обнаружил, что монотонное жужжание, которое он слышал, издают пролетающие рядом пули. Они буквально взрывали землю вокруг него, и он чудом оставался жив.
Новобранца Левковича охватила паника, и, вскочив на ноги, он что есть духу побежал догонять свое отделение.
Пули все били и били в землю вокруг Отто, а он все бежал, спотыкался и снова бежал. Споткнувшись в очередной раз, оп растянулся во весь рост, едва не выронив свой «грифон».
«Вот и все — это смерть. Меня сейчас догонят», — пронеслось в его голове. Однако в этот момент позади него раздалось несколько раскатистых взрывов. Отто перекатился на спину и увидел звено «маэстро».
Сбросив бомбы на десант, штурмовики сделали еще один разворот и теперь били из пушек по пытавшимся подняться в воздух геликоптерам.
Несколько винтокрылых машин уже горели, другие, дымя поврежденными турбинами, уходили в сторону реки. Израсходовав боезапас, убрались и «маэстро», а вслед за этим начали подниматься с земли залегшие пехотинцы Масе.
Увидев их совсем близко, Левкович вскочил на ноги и стремительным броском преодолел последние два десятка метров, отделявших его от развалин.
Едва он заскочил за угол, как в стену врезалась граната, и мелкие крошки красного кирпича разлетелись во все стороны. В испуге Левкович вжался в фундамент.
— Молодец, парень, — послышался голос Оноре Тоцци. — Вставай, теперь уже не страшно.
Отто приподнял голову и, узнав Тоцци, удивленно спросил:
— Ты жив, Оноре?
— Ага, в этот раз повезло. Небольшая контузия — пуля прошла под углом, — и, повернувшись спиной, Тоцци продемонстрировал распоротый пулей бронежилет.
— Ого! — удивился Левкович.
— Вот тебе и «ого». Я и сам подумал, что все — прибыл, но, видать, не в этот раз.
В здании застучали короткие очереди. Левкович схватился за свой «грифон», но Оноре его остановил:
— Сиди, сейчас они сюда не пойдут Рон и Тео заставят их выбрать другой дом. Эй, а где твои наплечник?
Левкович посмотрел, куда указывал Оноре, и увидел лишь кровоточащую ссадину на голом плече. Защитного наплечника и довольно приличного клока обмундирования как не бывало — они оказались сорваны тяжелой пулей.
— А я даже не заметил, — удивился Левкович.
Над самым зданием снова прошли несколько «маэстро», но бомбы не сбросили и, развернувшись, ушли в сторону тыла.
— О чем это говорит? — спросил Оноре, кивнув на удаляющиеся штурмовики. Левкович пожал плечами.
— Это говорит о том, парень, что десант Масе благополучно добрался до развалин и теперь несколько сотен этих мерзавцев прячется вокруг нас
— И что теперь?
— Что теперь? Не будем спать всю ночь. С этими ребятами шутки плохи — и сами не спят, и другим не дают. А уж ножами поработать, — Оноре сокрушенно покачал головой, — большие любители. Случалось, придешь с ночной разведки к своему взводу, а живых никого нет — всех ночью перерезали. Эти, — кивнул Тоцци в сторону соседнего здания, — фанатики всех порешили.
— Как же быть?
— Будем ждать, когда пришлют подкрепление и с очень большой кровью начнем их выкуривать
— Эй, Оноре, ты с кем разговариваешь? — крикнул из глубины дома Лазарус.
— Лева вернулся, — пояснил Оноре.
— Надо же, а я думал, что Левы с нами больше нет.
— Не обижайся, — улыбнулся Оноре погрустневшему Левковичу, — это он так шутит. На войне других шуток не бывает.
После этих слов Тоцци без всякого перехода отшвырнул молодого солдата в сторону и, вскинув «грифон», открыл огонь. Он бил длинными очередями, пока не закончился магазин, а затем переключил оружие на гранаты и начал стрелять из подствольного гранатомета
Наконец он опустил дымящийся «грифон» и, выдохнув воздух, сказал:
— Давай, Лева, потихоньку заползай внутрь. Чую, что в одного я не попал.
Левковичу не нужно было повторять два раза, и он ужом проскользнул в изуродованный дверной проем. Оказавшись под защитой кирпичных стен, он облегченно вздохнул и негромко позвал
— Оноре.
— Чего тебе?
— Помощь нужна?
— Подожди пока.
«Ну, подожди так подожди…» — рассудил Левкович и, сняв перчатку, дотронулся до ободранного плеча — рана неприятно саднила.
— Ага… — послышался голос Тоцци, а затем одиночный выстрел гранатомета.
Граната взорвалась где-то в соседнем здании, и спустя минуту Оноре заполз внутрь укрытия. Передернув затвор и дослав патрон в ствол, ветеран оглянулся на полуразбитый лестничный пролет и крикнул:
— Эй, собакоед!
— Чего тебе? — отозвался капрал Кришпер.
— Давай вызывай подкрепление! У нас патронов — кот наплакал.
— Сейчас попробуем, — ответил Кришпер и вскоре начал что-то бормотать.
Минут через десять он выругался, что можно было расценить как конец связи.
— Ну что? — крикнул Тоцци.
— Сказали, что подкрепление будет не скоро — людей нет. Но мы можем вызвать авиацию или навести артиллерию.
— Это как?
— Они код и пароль дали.
— Ты запиши коды и пароли прямо сейчас, а то забудешь.
— Чем я тебе напишу?
— Да куском кирпича на стене!
Какое-то время капрал не отзывался, и Отто Левкович невольно представил, как этот заскорузлый вояка выписывает на стене кривые каракули, высунув от усердия язык.
— Оноре, сам авиацию вызовешь? Я тебе рацию дам.
— Ладно, сейчас я Леву пришлю, — ответил Тоцци и, обращаясь к Левковичу, сказал:
— Возьмешь рацию и запомнишь пароли, а потом обратно.
Отто кивнул и пошел выполнять поручение. Через пять минут он вернулся с рацией.
— Так быстро? Молодец, — похвалил Тоцци и тут же отмахнулся от рации:
— Нет, ты сам включай.
Левкович включил рацию и почти сразу услышал женский голос:
— Дежурный оператор слушает — говорите.
— Нам нужна огневая поддержка.
— Авиация, артиллерия?
— Одну минуточку, я сейчас узнаю. — Левкович прикрыл рацию рукой и обратился к Тоцци:
— Артиллерию или авиацию?
— Давай артиллерию, — махнул рукой Оноре.
— Нам нужна артиллерийская поддержка, — сообщил Отто.
— Хорошо, говорите код и пароль.
— Так, минуточку, два — тридцать шесть, «синица».
— Да не «синица», а «брусника», — недовольно поправила Левковича операторша. — Вечно все путают. Говорите координаты.
— А мы их не знаем. Последовала длинная пауза.
— Ладно, парень, опиши хотя бы местность, а координаты нам сообщит воздушный разведчик.
— Мы находимся в угловом доме — это последняя череда зданий перед склоном возле парка.
— Так, понятно. Куда удар наносить будем?
— По трем ближайшим зданиям. Одно желтое, другое белое и третье… тоже белое.
— Качество удара.
— То есть?
— Сколько снарядов и каких? Осколочных, зажигательных, бетонобойных. Чего-нибудь слышал об этом, солдатик?
— Да, мадам, нам пожалуйста… э… всего, что вы перечислили по… по семь раз, э… в каждое место.
— В каждое место ему, — проворчала операторша. — Хорошо, ваш заказ принят. Исполнение в течение получаса. Ждите.
— Ну что? — спросил Тоцци.
— Сказала в течение получаса, — пожал плечами Левкович.
— Прямо как будто пиццу заказывали.
Какое-то время они посидели молча, прислушиваясь к звукам далекой бомбардировки. Оноре достал галету и начал ее жевать. Затем достал вторую, протянул ее Левковичу:
— На поешь — успокаивает.
— Спасибо, не надо. Что-то не хочется.
В этот момент в воздухе послышалось нарастающее шипение, и первая серия снарядов ударила точно в соседний дом. Они ложились волна за волной ровно семь раз, как и просил Отто Левкович.
— Вот дают ребята, — восхитился Оноре. — Чистая работа, зря я на них наезжал.
Соседнее здание оказалось полностью разрушенным, и следующий удар артиллеристы нанесли с большим перелетом — снаряды легли на пустынный склон горы.
— Ну вот — перехвалил, — прокомментировал Тоцци, и в ту же секунду полновесный залп батареи накрыл дом, в котором пряталось отделение. На запыленном лестничном марше показались отплевывающиеся Лазарус и капрал Кришпер.