— Вы что, сукины дети, на себя огонь вызвали? Герои!
— Что же мы, самоубийцы? — возмутился Оноре. — Хотели как лучше. А вы чего ушли с позиции?
— Нету больше позиции — стену снесло первым же залпом, — объяснил Лазарус и посмотрел наверх. — Смотри, эти сволочи нам крышу зажгли.
Все посмотрели наверх, и через пробоины в перекрытиях увидели начинающийся на крыше пожар.
— Зажигательные снаряды, — догадался Левкович.
— Как же ты их наводил, Лева? — с укоризной спросил Лазарус.
— Я сказал им, что мы в красном здании, а бить нужно по желтому и двум белым. По-моему, ошибиться трудно, — пожал плечами Левкович.
— Трудно, — кивнул Оноре Тоцци, — если наводчик не дальтоник. Давай, Лева, связывайся еще раз и отменяй все эти дела, а то они, чего доброго, повторят еще раз.
Несколько минут операторша не отвечала, а потом Отто услышал ее вечно недовольный голос:
— Оператор слушает, говорите.
— Девушка, я хотел бы отменить заказ.
— Какой заказ?
— На артиллерийскую поддержку. По желтому и по двум белым зданиям. На окраине города возле парка.
— Заказ отстрелян.
— Ну и прекрасно. Пусть больше не стреляют, а то нас так накрыли, что теперь крыша горит.
— Ну-ка постой, какой у вас номер дома? — заволновалась операторша.
— Да разве теперь различишь?
— Сколько этажей?
— Было шесть.
— Дом из красного кирпича?
— Ну да.
— Так это ж стратегический наблюдательный пункт! Его сохранить надо! — неожиданно закричала операторша. — Так, говоришь, горит он?
— Да, крыша горит, а там какая-то смола.
— Понятно! Держитесь, ребята. Крышу мы сейчас потушим, а чуть позже ждите три сотни пехоты — прибудут из резерва.
— Спасибо, — поблагодарил Левкович и положил рацию на колени.
— За что спасибо-то? — спросил капрал Кришпер.
— Обещали крышу потушить и прислать три сотни пехоты.
— Это дело, — удовлетворенно кивнул капрал.
— А как они будут тушить крышу? — снова посмотрев наверх, спросил Лазарус.
Не находя подходящего варианта для объяснений, никто ему не ответил. Горящая смола с крыши здания начала протекать вниз, и солдаты отошли подальше от пробоин в потолке, чтобы не попасть под раскаленный водопад. Дыму становилось все больше, а пожарная команда все не появлялась.
— Ох, — разлепив ссохшиеся губы, прохрипел Лазарус, — сейчас бы водички.
Левкович почувствовал, что тоже хочет пить. Свою флягу он потерял во время отступления, да и воды в ней было совсем мало. Все отделение еще вчера опорожнило свои фляги, чтобы сварить на костре суп. И вот теперь, когда их зажали в горящем доме…
Левкович прислушался. На грохот далекой канонады начал накладываться другой ритмичный шум. Постепенно он усилился, и вскоре можно было разобрать, что это геликоптер. Тяжелый геликоптер типа «Галифакс» — летающий танкер грузоподъемностью сорок тонн.
— О, кажется, пожарная команда! — обрадовался Оноре Тоцци. Теперь уже все поняли, что геликоптер летит в их сторону. Наконец огромная машина зависла над горящей крышей, и из открывшегося трюма вниз обрушилось сорок тонн речной воды.
Снося стропила, расшатанные перегородки и горы битого кирпича, ревущая стихия устремилась по лестничным маршам, проникая через дыры в перекрытиях и выплескиваясь через выбитые оконные проемы.
Едва не довершив разрушение здания, грязевой поток заполнил весь первый этаж и как настоящий сель устремился вниз под гору.
Доходившая до груди грязная вода наконец начала спадать, и солдаты получили возможность опустить тяжелые «грифоны», которые пришлось держать над головой.
Оноре Тоции осторожно вышел на середину обмытого помещения и, посмотрев через дырку в потолке, сказал:
— Цель достигнута — крыша больше не горит, — затем сплюнул кирпичную крошку и добавил:
— Потому что никакой крыши больше нет. Только чистое небо.
66
Когда солнце уже клонилось к горизонту и отделение готовилось встречать ночь в одиночестве, послышался мерный топот сотен ног, и со стороны парка появился большой отряд.
Солдаты выглядели очень странно — невысокого роста, с маленькими головами и непомерно огромными кулаками. Поначалу отделение Кришпера приготовилось к отражению атаки, но потом капрал разглядел сержанта императорских войск, и все успокоились.
С удивлением, граничащим с испугом и брезгливостью, Тощди, Лазарус и Левкович смотрели на своих «коллег», все теснее набивавшихся в разрушенный дом, а капрал Кришпер на правах хозяина разговаривал с сопровождавшим отряд сержантом.
— Слушай, а ведь я думал, что брешут люди, — оглядываясь на роящихся, как насекомые, «баддистеров», сказал Кришпер.
— Нет, не брешут. Под утро начнем вышибать десант Масе из домов и сам увидишь, что они умеют, — снисходительно улыбался сержант Талбот, в котором угадывался обладатель университетского диплома.
— А чего же вас утром не было? Нас тут так погнали, что пятки в задницу втыкались. Еле ноги унесли.
— Утром мы еще на орбите в транспорте сидели, а потом поступила команда — и вот мы здесь.
Беседа происходила при постоянном шуме, который издавали суетящиеся «баддистеры». Они то приседали, то вставали, то выглядывали в оконные проемы, прицеливаясь из роторных пусковых установок в невидимые цели. Солдат отделения Кришпера они осторожно обходили, как будто это были неодушевленные предметы.
— Уважают людей-то, — заметил капрал Кришпер.
— Только не врагов, — усмехнулся Талбот. — Видишь на их левой руке алмазный крюк?
— Ну…
— Ребята с Зиги-Боб говорили, что в рукопашной этим крюком «бадди» запросто перерубает тяжелого пехотинца.
— Да, — уважительно кивнул капрал, — силища, наука и компьютеры.
— Это еще что, следующие модификации будут еще лучше.
— Да ну? И какие же будут следующие?
— Не могу сказать. Сам понимаешь, до поры до времени — секретная информация.
— Понятно, — согласился Кришпер. — Ну ладно, чего мы стоим? Пойдем к моим ребятам — присядем.
— Да тут так грязно, что и присесть негде, — поморщился сержант.
— Не обращай внимание, когда новая заморочка начнется, ты за пять минут превратишься в такой же кусок дерьма, как и все мы, — пообещал капрал. — Давай сумку — ох, тяжелая!
— Сумку вам передали. Паек, вода…
— О, спасибо, друг, это нам очень кстати. — Кришпер легко поднял сумку и начал опасливо пробираться через беспокойное стадо «баддистеров».
Вслед за ним, старательно перешагивая через ямки с жидкой грязью, шел сержант Талбот.
— Вот, ребята, это сержант Талбот, — представил гостя Кришпер. — Разбирай гостинцы, Оноре, давай чем-нибудь закусим. Теперь, под прикрытием этих ребят, — кивнул капрал на «баддистеров», — я даже есть захотел.
— Так-так, сейчас посмотрим, — начал инспектировать содержимое сумки Оноре Тоцци.
— Давай быстрее, Оноре, а то я что-то сильно проголодался, — присел к сумке Кришпер и, не дожидаясь, пока Тоцци закончит разбирать продукты, начал закусывать галетами.
Со стороны занятых противником домов послышался хлопок, и на один из верхних этажей влетела граната. Ее взрыв поднял тучу пыли, но не причинил никому вреда. Однако Талбот забеспокоился и, достав из кармана прибор, похожий на калькулятор, начал быстро нажимать кнопки.
Солдаты замерли, с интересом наблюдая за действиями сержанта.
— Что это вы делаете, сэр? — спросил Левкович.
— Программирую охранный режим. Десять «бадди» в смену по два часа. Вот так. Нажимаем ввод.
Едва Талбот ткнул пальцем последний раз, хаотичное движение «баддистеров» прекратилось, и они начали разбираться по сменам, а первые десять из них немедленно вышли на улицу.
Они тотчас увидели противника, и густые сумерки озарились вспышками стартующих ракет.
Видимо, стрельба была эффективной, поскольку ответных выстрелов не последовало.
— Толковые машинки, — заметил Лазарус.
Сержант Талбот довольно улыбнулся. Между тем Тоцци разогрел еду, и солдаты приступили к ужину.
Некоторое время все молча ели. Было слышно, как суетятся беспокойные «баддистеры» да капает вода, оставшаяся с последнего полива.
— Так, значит, утром в атаку? — уточнил Лазарус.
— Да вам-то не нужно. Мои «бадди» будут выбивать десант, а вы будете на улице — для страховки.
— Все равно я буду волноваться, — сказал Оноре. — Всегда перед утренним боем волнуюсь. Вот среди дня ничего — скомандовали, и я вперед, а вот ждать с ночи утра — это большое волнение.
67
Когда унесли остатки завтрака, в каюту вошел адмирал Саид-Шах. Он приходил каждое утро, чтобы сообщить последние сводки с фронтов. Адмирал встал возле двери, ожидая разрешения пройти к столу.
Джон повернулся к адмиралу и кивнул. Это означало, что можно начинать доклад.
Адмирал поклонился и прошел на свое обычное место. Затем раскрыл папку и, откашлявшись, спросил.
— Что сначала, Ваше Величество, территории или флот?
— Территории.
— На Зиги-Боб продолжаются тяжелые бои. Самое яростное сопротивление оказывают, как и следовало ожидать, фанатики Ордена Масе. Они бьются до последнего и позволяют вступить на свои позиции, только когда мертвы. Особенно упорное сопротивление оказывается в направлении городов Рибонд и Кафриер. Похоже, противник догадался о нашем намерении захватить управление Железной Головой,
— Догадаться было нетрудно, — заметил Джон. — Какие силы участвуют в боях на Зиги?
— В основном гвардейские части, Ваше Величество. Ударные бригады генералов Солтейера, фон Габахта, Сафэ и ударная авиация Фархада. В общей сложности — пять с половиной миллионов солдат, четыреста тысяч стволов артиллерии, триста пятьдесят тысяч танков и двести тысяч бортов штурмовой авиации. Ну и, конечно, «баддистеры». С начала кампании их было поставлено восемь миллионов. Сейчас в наличии только три. Остальные записаны в потери.
— Неужели они так ненадежны?
— Дело в том, Ваше Величество, что «баддистеров» пускают в самое пекло, а гвардейцы врываются уже на «их плечах». Поэтому гвардейские части несут минимальные потери, а «баддистеры» — наоборот.