Голос его звучал уверенно, даже торжествующе. Видно, что он считает дело уже выигранным.
— Кроме того, подозревается в сговоре с султаном Османской империи, — продолжал обвинитель. — Что доказывает его брак с представительницей враждебного государства и получение земель в виде взятки, как и титула.
Мои брови поползли вверх от удивления. Откуда они это вообще взяли? И что за диверсионная деятельность? Я думал, с этой темой вопрос закрыт.
Сюсюкин рядом снова покрылся потом — видимо, такие обвинения не входили в его план защиты. Я толкнул адвоката локтем.
— А? — обратил он внимание на меня мутными от волнения глазами.
— Мы протестуем, — шепнул ему.
— М-мы про-протестуем! — промямлил Сюсюкин, вскакивая с места.
Обвинитель повернулся к нам с довольной улыбкой. Его лицо выражало плохо скрываемое превосходство.
Адвокат начал трястись ещё сильнее. Ладно, пора слегка ободрить. Я выпустил струйку магии льда в его тело — совсем чуть-чуть, чтобы привести в чувства.
Тут же взвыла сирена. Пронзительный звук заполнил зал, а красные лампочки под потолком замигали тревожным светом. Сотрудники охраны вскочили с мест, руки их потянулись к оружию.
— Тишина! — рявкнул судья, стуча молотком. — Применение магии в суде категорически запрещено! Граф, вы грубо нарушили правила судопроизводства. Ещё одна попытка, и вас закуют в наручники с подавлением магии. Штраф — полмиллиона рублей.
— Простите, — выдавил мой защитник сдавленным голосом.
— Мы протестуем, ваша честь! — произнёс я, пока адвокат приходил в себя.
— По какому поводу? — поднял бровь судья.
Сюсюкин глубоко вдохнул, собрался с мыслями и заговорил более уверенно:
— Вопросы, касающиеся договора между Российской империей и Османской… — выдохнул адвокат. — Они являются государственной тайной. Пакт о перемирии заключён в военное время и военными лицами. А сейчас гражданский суд. Мне стыдно, что господин обвинитель этого не знал.
Теперь его голос звучал твёрдо, профессионально. Холодок магии привёл нервы в порядок, позволил сосредоточиться.
Противоположная сторона обменялась взглядами. Улыбка на лице майора слегка поблёкла.
— Возражение принимается, — кивнул судья после паузы. — Вопросы договоров с Османской империей исключаются из рассмотрения.
Но его тон будто подсказывал: этот ход обвинения был неслучайным. Они явно что-то задумали, раз решили поднять тему моих турецких земель.
— Стороны, зачитайте ваши вступительные речи, — продолжил судья, листая документы.
Майор Камнев поднялся с места, расправил плечи и обвёл зал властным взглядом. В его позе читалась уверенность человека, привыкшего к победам.
— Уважаемый суд, — начал он звучным голосом, — перед вами дело о вопиющем нарушении закона. Граф Магинский, пользуясь своим положением, грубо нарушил договор с Его Величеством императором.
Обвинитель прошёлся перед судейским местом, как актёр на сцене.
— Первое: подсудимый напал на солдат императора, исполнявших свой долг. Применил боевую магию против людей в форме. Есть свидетели, есть документы.
Он поднял папку с бумагами, демонстрируя её присяжным.
— Второе: граф сорвал добычу кристаллов, не допустил императорских рабочих к месторождению, тем самым лишил казну миллионов. Помимо того, что это стратегический ресурс нашей страны, у нас война и шаткий мир. Понимаете, какой это урон?
Голос майора становился всё более обвинительным.
— Третье: не обеспечил безопасность людей, работавших на его земле. По его вине пострадали граждане империи.
Камнев остановился, окинул зал торжествующим взглядом.
— Подсудимый считает, что ему всё позволено, что титул земельного аристократа даёт право попирать законы империи. Мы докажем обратное.
Он сел, довольный произведённым эффектом. Присяжные кивали, судья делал пометки. Картина складывалась не в мою пользу.
Сюсюкин медленно поднялся. Руки его больше не дрожали, спина выпрямилась. Магия льда сделала своё дело: нервы успокоились, разум прояснился.
— Уважаемый суд, — начал он тихо, но внятно. — Позвольте напомнить о фундаментальных принципах нашего права.
Адвокат подошёл к присяжным, заглянул каждому в глаза.
— Земельный аристократ — не просто титул. Это ответственность, обязанность защищать свою землю и людей любой ценой.
Его голос окреп, зазвучал увереннее.
— Кодекс императора Алексея Третьего, том второй, статья сорок семь: «Земельный аристократ имеет право на защиту своих владений всеми доступными средствами при условии непосредственной угрозы роду или подданным».
Сюсюкин цитировал по памяти, не заглядывая в книги.
— Все доступные средства, господа присяжные, включая применение магии против тех, кто угрожает его землям.
Он повернулся к обвинителю:
— А теперь о фактах. На земли графа Магинского напали вооружённые люди, убивали его подданных, грабили имущество. Что должен был делать аристократ? Смотреть, как уничтожают род?
Майор нахмурился, речь адвоката шла не по его сценарию.
— Дело барона Шуйского, тысяча восемьсот тридцать второй год, — продолжал Сюсюкин. — Губернатор послал войска на его земли без согласия. Барон применил магию, убил семерых солдат. И суд его оправдал.
Присяжные переглянулись. Видно, что не все знали об этом прецеденте.
— Превышение полномочий чиновником аннулирует защиту для подчинённых, — объяснил адвокат. — Если ставленник императора действует вне закона, его люди становятся обычными нарушителями.
Теперь Сюсюкин говорил совершенно спокойно, каждое слово было выверено.
— Граф Толстой, тысяча восемьсот сорок первый год. Князь Вяземский, тысяча восемьсот пятьдесят третий. Оба требовали суда равных, оба его получили.
— Возражение! — вскочил майор. — Эти законы устарели!
— О! — улыбнулся Сюсюкин. — Господин обвинитель считает древние законы недействительными?
Он повернулся к судье:
— Тогда я требую пересмотра соглашения о передаче кристаллов императору. Оно основано на том же законе того же времени.
В зале повисла тишина. Судья побледнел, майор открыл рот от удивления.
— Если суд признает один древний закон недействительным, — невозмутимо продолжал адвокат, — то и остальные теряют силу. Все кристаллы с земель графа принадлежат исключительно ему. Мы требуем вернуть всё добытое немедленно. Плюс неустойка за пользование и компенсация за моральный ущерб.
Присяжные зашептались между собой, такого поворота никто не ожидал.
— Более того, — Сюсюкин достал толстую папку, — я требую суда равных для моего подзащитного на основании закона императора Петра Второго.
— Этот закон не применялся сто лет! — возразил обвинитель.
— Неправда, — спокойно ответил адвокат. — Дело князя Вяземского, пятьдесят третий год. Не так уж давно.
Он раскрыл книгу, зачитал:
— Статья двенадцатая: «Суд равных составляется исключительно из лиц, равных подсудимому по званию и роду деятельности». Граф Магинский — военный земельный аристократ. Судить его могут только военные земельные аристократы.
Сюсюкин окинул взглядом присяжных:
— Из семи судей только двое имеют военный опыт, остальные — гражданские чиновники. А значит, состав незаконен. Я требую присяжных — военных аристократов, как и судью.
Тем временем судья нервно перелистывал документы, что-то проверял.
— Кроме того, — добавил адвокат, — есть существенные процедурные нарушения. Граф должен был получить уведомление о заседании за месяц, а не за три дня. Попытка ареста без судебного решения недопустима. Принуждение к ношению следящего артефакта нарушает права аристократа.
Каждое обвинение он подкреплял ссылками на законы, цитировал точные статьи. Феноменальная память работала безотказно.
— И наконец, — Сюсюкин повысил голос, — самое главное. Граф Магинский исполнял воинский долг на турецкой границе, в то время на его род напали. Государство было обязано защитить семью военного, но не сделало этого.
Он обвёл взглядом весь зал:
— Нарушение пакта о воинской службе даёт графу право на компенсацию — в денежном выражении или территориями. А также освобождение от налогов и военных обязательств.
Майор попытался что-то возразить, но Сюсюкин его опередил:
— Более того, согласно закону времён императора Петра Шестого, если государство не защищает земельного аристократа, он имеет право покинуть империю. Причём со всеми землями и подданными.
В зале стало слышно, как муха летает. Даже судья перестал делать записи, уставившись на адвоката.
— Вы хотите сказать?.. — начал он.
— Я хочу сказать, что мой подзащитный имеет право объявить свои земли независимыми, — невозмутимо ответил Сюсюкин. — Если, конечно, суд откажет ему в справедливом разбирательстве.
Обвинители переглянулись. Такого развития событий они точно не ожидали.
— Но я не требую столь крайних мер, — улыбнулся адвокат. — Я требую лишь справедливости. Суда равных, как положено по закону.
Сюсюкин вернулся на своё место, собрал бумаги. Его лицо светилось триумфом.
— Защита закончила вступительную речь, — объявил он.
Судья долго молчал, листая кодексы. Присяжные шептались, майор что-то яростно писал в блокноте.
— Суд удаляется для принятия решения, — наконец произнёс председательствующий. — Перерыв на час.
Все встали. Судья и присяжные покинули зал через боковую дверь. Обвинители остались за своим столом, но выглядели уже не так уверенно.
— Как я выступил? — спросил Сюсюкин шёпотом.
— Блестяще! — ответил я искренне.
Адвокат сиял от гордости. Из заикающегося неудачника он превратился в грозного противника.
Час ожидания тянулся мучительно долго. Сюсюкин перебирал документы, что-то подчёркивал, делал пометки на полях. Его уверенность после блестящей речи была заразительной, и даже я почувствовал прилив оптимизма.
Обвинители сидели за своим столом, тихо переговариваясь. Майор Камнев уже не выглядел таким самодовольным. Его помощник что-то лихорадочно искал в толстых папках, видимо, пытаясь найти контраргументы.