С другой — тревога скребла когтями где-то под рёбрами. Столько проблем накопилось за время отсутствия, количество угроз только увеличилось. И всё же, несмотря на груз сложностей, не мог сдержать улыбку. Я дома, среди своих.
Гормональная буря в детском теле постепенно утихала. Эмоции пытались взять верх над разумом, но опыт прошлой жизни помогал контролировать себя. Нужно быстро входить в курс дела, принимать решения, отдавать приказы.
Охрана и прислуга расступались, пропуская хозяина. Дисциплина работала безотказно, даже если командир выглядит как подросток.
Я добрался до своих покоев, закрыл дверь, выдохнул с облегчением. Посмотрел в зеркало и поморщился: отражение было жалким. Грязная одежда, исцарапанное лицо, взъерошенные волосы. Выглядел, как беспризорник.
Прошёл в ванную, включил холодную воду. Нужно привести мысли в порядок и смыть грязь путешествия. Ледяная вода ударила шоком, мгновенно отрезвила. Грязь и пот последних дней смылись, кровь с царапин окрасила воду розовым.
Накинул махровый халат, вышел из ванной. Стук в дверь.
— Господин! — поклонился Жора. — Кристаллы доставлены.
Он открыл дверь, и в комнату внесли тяжёлый деревянный ящик с металлическими уголками. Я взглядом показал, чтобы оставили меня одного.
За дверью слышались женские голоса. Девушки хотели поговорить, узнать подробности, но сейчас не время для бесед.
Сел на кровать, взял кристаллы размером с куриное яйцо в каждую руку. Грани сверкали, внутри пульсировала энергия. Закрыл глаза, потянул силу в себя. Магия ворвалась в истощённый организм потоком, каналы жадно впитывали энергию.
— Ах-хах! — вырвалось само собой, тело выгнулось дугой.
Ощущение было почти физическим. Как глоток воды в пустыне, как пища после долгого голода.
Истощение оказалось полным. Путешествие выжало все соки, а перед этим — спасение дирижабля, раны, постоянные бои. Маленькое тело работало на пределе. Детский организм не выдерживал взрослых нагрузок, нужно срочно восстанавливаться. Глянул на тонкие пальцы, сжимающие кристаллы. Появилось головокружение от резкого притока энергии, эмоции последних дней рвались наружу.
Взял следующую партию камней. Источник одиннадцатого ранга поглощал энергию, как ненасытная бездна. Кристаллы растворились за секунды. Третий. Пятый. Десятый. Драгоценные камни превращались в серую пыль. То, что убило бы обычного мага перегрузкой, для меня было лёгкой закуской. Сорок камней превратились в пыль.
Надеялся, что магическая подпитка ускорит физическое развитие, вернёт взрослое тело, но изменений не было. Тело оставалось детским. Процесс шёл по собственным законам, не подчиняясь желаниям. Дрожь в руках исчезла, мышцы перестали ныть. Голова прояснилась, энергия восстановилась на четверть.
Поднялся, надел костюм, глянул в зеркало и поморщился. Детское тело, до сих пор не могу привыкнуть.
Странное ощущение — словно разум и тело постоянно конфликтуют. Голова помнит опыт прошлой жизни, стратегическое мышление военного, холодный расчёт командира. А тело… Тело хочет бегать, прыгать, играть. Время от времени накатывает волной детская импульсивность. Хочется сорваться с места, закричать от восторга, залезть куда-нибудь повыше.
Сжал кулаки, почувствовал, как ногти впиваются в ладони. Боль отрезвляет, возвращает контроль. Не позволю этому телу диктовать мне свои правила. Я — Магинский Павел, граф, бей, глава рода. Пусть теперь в облике мальчишки, но с опытом и волей взрослого мужчины
— Павел Александрович! Все ждут в зале, — прозвучал голос Жоры за дверью.
Время настало.
— Идём! — бросил слуге, когда вышел.
Старик кивнул, направился по коридору размеренным шагом. Зашли в зал, и началось новое представление.
Лейпниш выглядел так, словно увидел призрака. Его обычно каменное лицо застыло в гротескной маске изумления. Брови взлетели вверх, глаза расширились, рот приоткрылся.
Медведь потёр глаза, моргнул несколько раз, словно не доверяя собственному зрению. Его огромные ручищи нервно теребили эфес меча. Взгляд метался между мной и дверью, как будто он искал объяснение своей галлюцинации.
Смирнов замер, сжимая в руке какую-то бумагу. Секунду назад он что-то объяснял присутствующим, но теперь застыл на полуслове, с поднятой для жеста ладонью. Документ медленно выскользнул из его пальцев и плавно опустился на пол. Никто даже не заметил.
Только Ольга не выглядела полностью ошеломлённой. В её глазах читалось скорее научное любопытство, чем шок. Алхимик до мозга костей. Её уже, видимо, заинтересовал механизм трансформации.
Евлампий же не смог сдержать эмоций, хотя это скорее дядя Стёпа. Он хохотал так, что согнулся пополам, хватаясь за живот. Слёзы текли по его лицу, плечи тряслись.
— Ах-а-ха-ха-ха-ха! — взрывался смехом алхимик. — Маленький Магинский… Это же умора! Что вы не смеётесь? Нет! Стоп! Срочно фотокамеру, нам нужно это запечатлеть. Лично мне одну копию.
— Успокоился! — произнёс я детским голосом.
Лампа продолжал хохотать, не воспринимая угрозу всерьёз. Слишком забавным казался ему ребёнок, изображающий грозного хозяина.
Кулак врезался под рёбра с хирургической точностью. Болевой шок отключил диафрагму мгновенно. Лампа согнулся пополам, хватая ртом воздух. Смех оборвался как по команде. Вместо ржания — хрипы и судорожные попытки вдохнуть.
— Господин Магинский! — Лейпниш наконец обрёл дар речи, но голос его звучал неестественно высоко. Он откашлялся и продолжил уже нормальным тоном: — Прошу прощения за… несдержанность некоторых присутствующих. Позвольте выразить искреннюю радость от вашего возвращения.
Слова звучали правильно, но я видел, как дёргается его левый глаз. Командир явно пытался совместить в голове образ хозяина-авторитета с ребёнком, стоящим перед ним.
— Павел Александрович, — вмешался Медведь, старательно глядя куда-то поверх моей головы, словно не решаясь встретиться взглядом. — Мы… э-э-э… не ожидали вас в таком… э-э-э…
— В таком виде, — закончил за него Смирнов, поднимая упавший документ и нервно расправляя его дрожащими пальцами. — Простите за бестактность, но… Произошла какая-то ошибка с заклинанием? Или это временный эффект эксперимента?
— Или вы на самом деле его сын? — предположила Ольга, тут же замолчав под взглядами остальных.
— Витас! — повернулся к командиру. — Как поживают твои отец и брат? Не тянет больше к джунгарам? Медведь, так и не удалось переиграть Борова?
Личная информация сработала, как отмычка. Лица изменились мгновенно — недоверие сменилось пониманием. Витас побледнел. История с семьёй была болезненной темой. Медведь нахмурился. Постоянные проигрыши Борову тоже не лучшее воспоминание.
Челюсти захлопнулись синхронно. Удивление переросло в узнавание: перед ними действительно стоит хозяин.
— Оля, я ещё обдумываю твоё предложение, которое ты озвучила по дороге в Томск. А вы, Игорь Николаевич, надеюсь, вам хватило южного путешествия?
Ольга вспыхнула до корней волос, ведь предложение руки и сердца было секретом. Смирнов кивнул молча — поездка чуть не стоила жизни.
Доказательства исчерпывающие — личные тайны, известные только мне. Спорить бессмысленно. Вот только теперь девушки сверлили друг друга взглядами.
Я сел за массивный дубовый стол.
— Начнём, — выдохнул устало. — Проблем накопилось море. Есть что-то критичное?
Вопрос повис в тяжёлом воздухе. Все переглянулись между собой многозначительно, на лицах читалась нескрываемая озабоченность.
— Да! — грянули хором.
Глава 11
Я потёр лицо, подумав: «Настолько всё весело?» Ладно… Посмотрим, что они приготовили.
— Давайте тогда по очереди, — окинул взглядом своих людей. — Сначала… Витас и Медведь.
— Господин, — кивнул мне Лейпниш. — Мы освоили всё, что смогли, в плане укрепления территории и земли: вооружение, защита, транспорт, оружие, люди. Это наш максимум на данный момент, больше пока некому и негде.
Тело ребёнка словно издевалось над моим сознанием. Видеть взрослых мужчин, которые относятся к тебе с почтением, когда сам едва достаёшь им до груди, было сюрреалистично. Каждый раз, когда я поворачивался к зеркалу, неприятное чувство раздражения поднималось внутри. Маленькие руки, слабые мышцы, почти бесполезное в бою тело. Мой разум, закалённый в боях и битвах, словно заперли в клетке.
— У нас тысяча триста охотников, и все — от обычных мужиков до наёмников и магов, — продолжил Медведь, почёсывая свою густую бороду. — Вот только блокада, которую нам устроили… Правильно я сказал?
Громила смутился сложному слову в своём лексиконе. Витас кивнул.
— Против нас минимум три тысячи имперских солдат, — закончил мысль Лейпниш. — Вооружение плюс-минус одинаковое, проблема только в людях. Если начнётся битва… Мы выиграем, я в этом уверен, но потери будут критические. Следующую атаку уже не переживём.
Я задумался. То, о чём они говорили, понимал и сам. Видел лагерь имперцев, когда мы с Клаусом пробирались домой. Укрепления, блиндажи, артиллерия, патрули — всё это запечатлел в памяти. Враги готовились к полномасштабному штурму или долгой осаде.
Можно переломить ход битвы и использовать степных ползунов и песчаных змей. Мы положим всех, но из-за того, что я не могу ими управлять, как раньше, потеряю много тварей. Очень много. По примерным оценкам, больше половины, а это стратегический резерв. Тем более я ещё не научился использовать их эффективно. Значит, останется, скорее всего, тридцать процентов. Без моего постоянного контроля ещё и свалить могут. А как мне их потом собирать? Бегать и каждого в пространственное кольцо перемещать?
Ладно, если я использую монстров, что это даст? Мы прорываем блокаду, выходим к Енисейску и пытаемся его занять. Военных, которые прибыли, — три тысячи. Уверен, что у меня выйдет их всех привлечь на свою сторону. Помогут Костёв и мои бывшие командиры отрядов. Да та же Руднева, хотя по поводу неё есть сомнения. Девушка уж очень хотела выслужиться. Может быть, она использует Колю, чтобы приблизиться ко мне и следить?..