Я подошёл к дяде Стёпе, который молча ждал своей очереди. В нынешнем состоянии — объединённом с Лампой — он выглядел странно. Черты лица постоянно менялись, словно лепились заново: то проступал облик рыжего мальчишки, то суровое выражение взрослого алхимика.
— Слушаю, — произнёс шёпотом.
— Рыженький и я… — лицо алхимика стало серьёзным. — Мы не сможем никогда разделиться, души наши соединились навечно. Я перепробовал всё.
В его глазах промелькнула тоска. Он не просто говорил, а признавался в поражении. Для алхимика такого уровня признать своё бессилие было почти физически больно.
— Главное, что оба живы, — парировал я.
— Это да… — кивнул и поморщился мужик. — Всю, сука, жизнь мечтал объединиться с сопляком, и так до самого конца.
Язвительность была его защитной реакцией. За ней скрывались настоящая боль и страх перед будущим. Я видел, как временами руки Лампы дрожали, — то ли от перенапряжения, то ли от внутренней борьбы двух сознаний.
— Всё? — прервал его.
— Нет! Помнишь, ты мне оставил степного ползуна и те металлические слепки из тел? — тут же собрался дядя Стёпа. — Кое-что вышло приготовить из них. Очень интересные штуки получились.
Глаза алхимика загорелись азартом. Несмотря на своё незавидное положение, он оставался исследователем до мозга костей. Новые открытия волновали его больше, чем собственное состояние.
— Молодец! — кивнул в ответ. — Чуть позже я приду, и всё покажешь. Что-то ещё?
— У меня есть идеи относительно твоего нового облика, — продолжил мужик. — Нужны несколько экспериментов, но, кажется, я смогу вернуть тебе истинное обличье.
Слова прозвучали как елей для ушей, и внутри всё заклокотало. Это бы сейчас мне очень упростило жизнь.
Посмотрел на Изольду. Быстро узнаю, что там у неё, и можно пробовать вернуть мою настоящую внешность.
— Идём прямо сейчас! — заявил я. — Минута.
Подошёл к перевёртышу, глянул на неё. Элегантная дама средних лет — статная, с идеальной осанкой и тонкими, аристократичными чертами лица.
— Павел, — мягким тоном начала мать перевёртышей. — Дело немного деликатное, поэтому я попросила обсудить лично.
Её голос был мелодичным. Она нервно теребила кружево на манжете, избегая прямого взгляда.
Да что это с девушками творится? Меня не было всего ничего. Может, заболели чем-то? А монстры вообще болеют? А те, кто наполовину люди? Тряхнул головой и прогнал мысли.
— Дальше, — кивнул я, торопя Изольду.
— Есть одна особенность у перевёртышей, о которой ты не знаешь, — её глазки блеснули. — Мы хищницы, монстры и люди.
— В курсе.
— Нам очень важно иметь хозяина… — смутилась женщина. — Наши инстинкты очень сильны. Намного больше, чем у обычных дам. Мои девочки… Они сейчас находятся в таком возрасте.
— Изольда, давай к сути! — прервал её.
Все мысли были заняты возможностью вернуть свой облик. Однако что-то в голосе матери перевёртышей, в том, как она нервничала, заставило меня насторожиться.
— Они сейчас в стадии и возрасте для продолжения рода, — выдала перевёртыш. — Если не понесут, то потом… — её голос стал тише, почти шёпотом. — Лишатся этой возможности навсегда, как я. Таковы особенности нашего искусственного вида. Если это произойдёт, то Вероника и Елена очень сильно изменятся. Станут агрессивными и неуправляемыми.
Женщина замолчала, ожидая моей реакции. В комнате было так тихо, что я слышал стук капель дождя за окном.
— Получается, мне нужно с ними или спать, чтобы они дали потомство, которое сейчас очень некстати, или убить их? — спросил в лоб.
Изольда вздрогнула от прямоты вопроса, но не отвела взгляд.
— Да! — кивнула она. — Именно так. И я… — покраснела. — Мне тоже нужно мужское внимание. В этом месте безоговорочный лидер, альфа, хозяин — ты.
Это было слишком даже для меня. В любой другой ситуации… но сейчас, в теле пацана? Абсурд.
— Потом! — поднял руку.
Вот вообще не до того. Блокада, нехватка ресурсов, подготовка к возможной войне, и тут ещё такое.
— Павел, это важно! — схватила меня за ладонь перевёртыш. — Мы самки, и инстинкты очень сильны. Ты привязал девочек к себе. Они держатся из последних сил, как и я…
Изольда зачем-то запихнула мою руку себе под бельё — в сиськи. Вот что ты творишь, женщина? У меня в организме сейчас не кровь, а одни гормоны… Мягкость и тепло её груди даже через ткань платья отозвались в теле предательской волной.
Перевёртыш смотрела на меня влажными глазами, в которых читались мольба и нечто большее — голод, древний и первобытный. Хищный блеск на мгновение проступил сквозь человеческую маску.
Проклятье! Ещё одна проблема, которую нельзя игнорировать, но и решить немедленно невозможно. В моём нынешнем состоянии… Нет, это не вариант.
— Я обещаю, что решу ваш вопрос как можно скорее, — вырвался из мягкости и тепла. — Сейчас как раз займусь одним делом.
Если дядя Стёпа прав и он может вернуть мне истинный облик, это решит сразу множество проблем, включая и ту, про которую сказала Изольда.
Выдохнул и кивнул алхимику. Дядя Стёпа последовал за мной, а я оставил женщину в зале.
Когда открыл дверь, под ней стояли Вероника и Елена. Сделали вид, что не подслушивали. На их лицах читалось то же выражение, что и у Изольды, — смесь голода, надежды и нетерпения. Они быстро отвели глаза, но я заметил, как учащённо вздымалась грудь каждой, как подрагивали пальцы.
Мы с алхимиком направились дальше и начали спускаться по лестницам.
— Господин! — прозвучал голос Лампы.
Рыжий мальчишка появился в собственном теле. Странное проявление их симбиоза.
— Рад тебя видеть, дружище, — хлопнул по плечу. — Как ты там?
— Потихоньку, — смутился рыженький. — Дядя Стёпа вам уже сказал, что теперь мы навсегда вместе…
Лицо пацана стало печальным. Тяжёлая судьба — делить тело с другим сознанием до конца жизни. Понимаю его. Если бы мог что-то сделать, то помог, но это, к сожалению, не в моей власти.
— Позвольте вопрос? — продолжил Лампа.
Кивнул.
— Вот вы сейчас в теле подростка, да даже когда в своём истинном обличье, ненамного старше, — кашлянул парень. — Вас окружают красивые девушки, женщины, но как-то умудряетесь держаться. У меня порой все мысли только… Мешает работать.
Неожиданно. Почти разговор отца и сына, вот только с другой стороны.
— Знаешь, есть материнский инстинкт? — спросил я. — У меня что-то похожее. Понимаешь, роду и моим людям постоянно угрожают. Ещё у меня есть цели, вот и приходится держать голову холодной.
— Постоянно? — удивился Лампа.
— Да! — кивнул я. — Нужно уметь расставлять приоритеты. Отрезвлять себя, когда опасность рядом, и думать наперёд. А к чему ты вообще это спросил?
Рыженький задумался. Вообще, забавно, наверное, выглядит: сопляк идёт и учит жизни другого сопляка, который чуть постарше.
— Да вот… — смутился пацан. — Если что-то произойдёт, то после меня ничего не останется. Думаю найти себе нормальную девушку, жениться, родить детей.
В его голосе звучала надежда, словно он искал одобрения. Мальчишка, столкнувшийся с перспективой собственной смертности, хватался за возможность оставить след в этом мире.
— Отличный план! — улыбнулся я. — Поддерживаю двумя руками и ногами.
— Благодарю, — обрадовался пацан. — Мне важно было получить ваше согласие.
Вышли на улицу и направились к лаборатории. В этом виде я вообще не привлекаю внимания. Просто пацан идёт по территории, никто даже не смотрит. Думают, что Лампа общается с чьим-то сынком. Задумался, что неплохо бы менять облик, как это могут рухи, тот же отец Лахтины.
Моросящий дождь превратил двор в месиво. Грязь чавкала под ногами, а холодная вода стекала за шиворот. Но это были мелочи по сравнению с тем, что ждало впереди.
Лаборатория располагалась в отдельном строении — небольшом здании с толстыми стенами и узкими окнами, больше похожем на бункер, чем на место для научных изысканий. Мера безопасности, ведь алхимические эксперименты иногда заканчивались взрывами.
Когда мы вошли внутрь, нас окутали запахи — кислый аромат реактивов, металлический привкус магических веществ, сладковатый запах эфиров и что-то неуловимо органическое, почти животное. Воздух был тёплым и слегка влажным после испарений от множества колб и пробирок.
Оказались в кабинете.
— Я готов! — встал по центру.
— Магинский, — оскалился рыженький. Значит, дядя Стёпа занял руководящую должность в туше.
Как я понял, в этом симбиозе они всегда видят и слышат оба, мысли тоже на двоих. Вот только по очереди руль управления телом берут.
— Хорошее оборотное зелье, — заявил алхимик, обходя меня кругом и внимательно разглядывая. — Как я понял, оно работает с твоей кровью, правильно?
Кивнул.
— А этот облик… — оглядел ещё раз. — Случаем, не из прошлой жизни шкурка?
Поднял брови от удивления. Как он догадался? Алмазов говорил, что это исключительно заслуга моей крови.
Дядя Стёпа заметил, как я отреагировал на его вопрос.
— Так и предполагал, — хмыкнул мужик. — Думаю, я смогу тебе помочь, но есть одна тонкость. Точнее, их несколько, но одна может не понравиться. Да ещё и опыты требуются.
— Какая? — насторожился я, пропуская всё остальное. Что-то в его тоне заставило меня напрячься.
— Чтобы ты стал прежним… Тебе нужно умереть, — ответил Дядя Стёпа. — Если я прав, то после смогу кое-что проверить. И тогда точно скажу, помогу тебе или нет.
— Предлагаешь умереть, чтобы ты там что-то проверил? — спросил я слегка удивлённым тоном.
Ожидал много чего, но точно не этого.
Глава 12
— Давай-ка ещё раз? — посмотрел на алхимика.
— А чего непонятного? — хмыкнул рыженький. — Тебя нужно убить.
— Хм… А что за радикальный способ? — пытался узнать детали.
— На время мы тебя умертвим. Я посмотрю, что там с твоей душой и как она связана с кровью. Если моя задумка верна, то получится кое-что придумать, — сбивчиво объяснял дядя Стёпа.