— Пора! — заявил Тока, голос звучал устало, но удовлетворённо.
— Подож… — я не договорил, слова застряли в горле.
Меня снова скомкали и пнули. Ощущение, будто тело разобрали на атомы, перемешали и небрежно собрали обратно. Вот это карусели перед глазами поплыли! Мир закружился в бешеном хороводе, верх и низ поменялись местами, и я упал. На камень. Сука… Больно вообще-то.
Спина приняла на себя удар, по позвоночнику прокатилась волна боли. Появилось состояние нестояния — голова кружилась, как после хорошей попойки, только без приятной части до неё. Поэтому решил чутка полежать, глядя в пустоту и пытаясь заставить мир перестать вращаться.
Многовато перемещений. Да и вообще в голове всё пульсирует, словно кто-то бьёт молотком по вискам. Такое ощущение, что я до сих пор слышу сердце серой зоны монголов — тяжёлые, размеренные удары, отдающиеся эхом в сознании.
— Он ушёл! — Тока или Бока зачем-то меня облизнул. Мокрый, шершавый язык прошёлся по лицу, оставляя след, похожий на слизь улитки.
— Фу! — дёрнул рукой, пытаясь стереть мерзкую влагу. — Вы же знаете, что это на меня не действует и у вас не получится сожрать, — в голосе слышалось раздражение, смешанное с усталостью.
— Жаль… — состроил обиженную морду Бока, его нижняя губа комично оттопырилась, а глаза стали большими и печальными, как у щенка, которому отказали в лакомстве.
Я поднялся, опираясь на локти. Мышцы протестовали против любого движения, но заставил себя сесть, а затем встать. Тряхнул головой, пытаясь прогнать остатки головокружения.
— Почему он снова вернулся именно сюда? — спросил, оглядываясь вокруг.
— Его ранг… — ответил Тока, задумавшись. — Видимо, ему подходит эта серая зона, которая чуть сильнее твоей, вот он и решил побыстрее перейти на семнадцатый ранг, — затылочник покачал головой, чешуя переливалась в приглушённом свете.
— Ха-ха-ха-ха! — засмеялся Бока, и хохот гулким эхом разнёсся по лесу, спугнув каких-то невидимых птиц. — Но облажался! Судя по тому, как он пыжился, это не первая попытка, а сейчас у него будет откат. Долгий и болезненный. Никаких повышений ранга в ближайшее время, — вторая голова явно наслаждалась чужой неудачей.
Словно елей вылили на мою душу. Урод обломался. Как же хорошо… В груди разлилось тёплое чувство удовлетворения. Теперь он на какое-то время свалит отсюда. Пусть и косвенно, а всё-таки удалось что-то ему сделать… Кайф! Не смог сдержать улыбку, представляя, как этот самонадеянный ублюдок корчится от боли и разочарования.
Смущало только одно: я увидел рожу, и там был… Ребёнок? Точнее, подросток. Лет пятнадцати. И он уже на шестнадцатом ранге? Люди в этом мире, похоже, чем-то не тем занимаются. Иметь такую силу и так рано? Внутри смешались эмоции. Одна часть разума кричала, что это дитя. Вторая вопила, что он убил моих людей, почти уничтожил меня, разрушил мою серую зону. И уже в который раз чуть не выпустил Зло.
Мелькнула мысль: «Может быть, это какая-то магия?» Поэтому он так молодо выглядит? Вон Казимир же как-то в свои сто с хреном бодрячком, а этот… Он сдохнет! Решение уже принято. В моём старом мире в пятнадцать девушки уже рожали, а парни шли в армию.
— Плохо! — вдруг произнёс Тока, его тон резко изменился. — Мы потратили много сил на защиту, и теперь тут всё замедлится, — глаза монстра потускнели, а чешуя стала почти серой.
Земля завибрировала, словно по ней прокатилась волна. Удар! Удар! Меня даже подбрасывать начало, как на батуте. Что-то приближалось, большое и тяжёлое, от его шагов дрожали деревья.
— Па-па! — разнеслось по серой зоне, голос звучал радостно и громко, как трубный глас.
Сюда мчался Ам. Огромная фигура показалась между деревьями, от этого даже перехватило дыхание. Медведь схватил меня, огромные лапы сомкнулись вокруг тела. Он дёрнул вверх с такой силой, что мой желудок чуть не выскочил через горло, а в ушах засвистело от резкого движения.
— Охренеть… — выдавил из себя, разглядывая существо, которое держало меня лапой.
Водяной медведь вымахал. Теперь тварь метра четыре в высоту, с массивным телом, состоящим из плотной, полупрозрачной субстанции, напоминающей воду. Я ему до груди, когда он стоит. Как муравей рядом со слоном.
Сквозь его тело просвечивали внутренние органы — пульсирующее сердце, излучающее голубоватый свет, сложная сеть энергетических каналов, переплетающихся, как корни древнего дерева. Шерсть, если это можно так назвать, состояла из тысяч тонких струек воды, которые колыхались при каждом движении, создавая эффект переливающейся ряби.
— Па-па вернулся! Па-па! Смотри, какой я большой! А знаешь, какой сильный, — голос Ама звучал по-детски восторженно, но с мощью, от которой вибрировал воздух.
Удар ногой в землю, и пошли трещины, образовалась яма глубиной в человеческий рост. Почва разошлась, как масло под горячим ножом. Хорошо, что меня в этот момент сжимали, проверяя на прочность мои рёбра, иначе провалился бы в эту импровизированную могилу. Чувствовал, как кости слегка потрескивают под давлением, а лёгкие сжимаются, затрудняя дыхание.
Наконец, медведь опустил на землю — аккуратно, словно драгоценную фарфоровую статуэтку, боясь разбить.
Я повернул голову, разминая затёкшую шею. Морозные паучки?.. Тут будет правильнее сказать — пауки! Вот это дуры! Метра три в высоту, с восемью лапами, каждая толщиной со ствол молодого дерева. Лапы, покрытые блестящими кристаллами льда, тихо потрескивали при движении. Огромные кристаллы росли на спинах этих чудовищ, переливаясь всеми оттенками голубого и белого, словно кто-то выставил напоказ целую коллекцию драгоценных камней.
Гигантские головы и пасти, усеянные ледяными зубами, острыми, как кинжалы. Глаза — холодные, голубые, светящиеся внутренним огнём, — следили за каждым моим движением с жутковатой осмысленностью.
— Ма? — спросил я, чувствуя странное волнение.
И тварь кивнула, её кристаллы звякнули, как ледяные колокольчики. Рядом появился паук ещё более впечатляющих размеров. Он в полтора раза больше Ма, с чёрной, как ночь, хитиновой бронёй, на которой мерцали точки, похожие на звёзды. Да этот тот самый, который сожрал Па. И ещё рядом были сотни паучков размером от кошки до крупной собаки, все разных оттенков — от ледяного голубого до глубокого чёрного, с кристаллами разных размеров и форм.
Так он новый Па?.. Паук, казалось, оценивал меня, его передние лапы слегка подёргивались, как у человека, нервно барабанящего пальцами по столу.
Внутри разлилось тепло. Странное чувство, я словно увидел старых друзей после долгой разлуки. Сердце наполнилось чем-то похожим на гордость. Мои твари выросли, эволюционировали, стали сильнее.
Иглокроты с их щетинистыми спинами, утыканными толстыми, как копья, иглами, которые они могли выстреливать на несколько метров. Теперь их размер достигал небольшого автомобиля, а глаза светились хищным желтоватым огнём.
Конельвы — странные существа, напоминающие помесь коня и льва, с гривой из живого пламени и копытами, высекающими искры при каждом шаге. Они выросли почти вдвое с момента нашей последней встречи, а мускулистые тела переливались в свете, испускаемом собственной гривой.
Грозовые волки с шерстью цвета тёмных туч, по которой пробегали миниатюрные молнии. Их глаза сверкали электрическим синим светом. Стая из нескольких десятков особей окружила меня полукругом, принюхиваясь и тихо рыча.
Летающие змеи, парящие в воздухе без крыльев, использующие лишь силу своей магии. Их чешуя переливалась всеми цветами радуги. Они извивались на высоте, как живые ленты, а раздвоенные языки то и дело высовывались, пробуя воздух.
И журавль-курица — нелепое на первый взгляд создание, с телом, похожим на курицу, но размером с лошадь, длинной шеей журавля и клювом, способным пробивать камень. Перья существа переливались металлическим блеском, а ноги заканчивались когтями, больше похожими на серпы.
Я смотрел на всё это и улыбался. Моя армия, мои создания. Новое чувство власти и удовлетворения разлилось по телу приятным теплом.
— Уходи! — сказали две головы затылочника синхронно, их голоса слились в один, от которого завибрировал воздух. — Ты мешаешь, — добавили они, и в этих словах слышалось нетерпение.
— Па-па! — водяной медведь сделал грустную мордочку. Его глаза, состоящие из более тёмной воды, стали большими и печальными, а нижняя губа задрожала, как у обиженного ребёнка.
Я сосредоточился на пространственном кольце. Мысленно потянулся к содержимому. Всё, что собиралось… Много и долго. Это были частицы магической энергии, бережно хранимые в специальных контейнерах. Пусть тут и неидеальные условия, но песчаные змеи и степные ползуны постарались, создавая каждую крупицу манапыли.
Куча мелких частиц начала расти в серой зоне, материализуясь из пространственного кольца. Сверкающие пылинки, похожие на мельчайший песок, переливающийся всеми цветами радуги, высыпались в воздух и зависали, образуя сначала небольшой холмик, затем — приличный сугроб. Два метра, три, пять, десять. Гора манапыли сияла и пульсировала, испуская волны энергии, от которых воздух вокруг дрожал и искрился. Я остановился, чувствуя, как кольцо почти опустело.
— Мало! — тут же заявил затылочник, его головы синхронно покачались в неодобрении.
Ничего не ответил, только пожал плечами. Ам тут же побежал и прыгнул, огромное тело взмыло в воздух с неожиданной лёгкостью.
Видеть, как гигантский водяной медведь катается на горе манапыли, перепрыгивая и погружаясь в неё, словно в снег… Крайне запоминающееся событие. Частицы прилипали к телу, впитывались, заставляя его светиться изнутри ещё ярче.
Монстры тут же набросились на мой дар, как голодные дети на сладости. Иглокроты прыгали в гору манапыли, выныривая с облепленными частицами телами. Конельвы катались по ней, их огненные гривы вспыхивали ярче при контакте с магическими частицами. Грозовые волки закапывались в пыль, фыркая и чихая от удовольствия. Летающие змеи кружили над горой, создавая вихри, которые поднимали облака манапыли в воздух, где они её поглощали. Журавль-курица степенно расхаживала вокруг, время от времени погружая клюв в частицы и втягивая их, как через соломинку.