Моё новое путешествие уже начинает приносить плоды. И какие! Не просто знания или артефакты, а принципиально новый вид оружия. Если научиться контролировать этих духов, можно переписать правила игры.
Заглянул в себя, провёл диагностику. Никаких повреждений… Что-то всё-таки изменилось, как будто внутри осталась маленькая льдинка, которая не желала таять. Отголосок контакта? Или что-то более серьёзное?
Вот таких призраков штук пять прицепить к какой-нибудь твари, и всё, она твоя. На лице играла улыбка. Уже представлял, как использую новое оружие. Чувствую, что от прикосновения должен был появиться страх, но я его подавил и переключил на стратегию. Вместо того, чтобы паниковать, анализировал и планировал.
Так, что ещё? Палец статуи руха, он почему-то исчез. Растворился, как сахар в кипятке. Похоже, я смогу использовать части против нового мира «тварей». Ещё одна улыбка озарила моё лицо.
Уже задумывался, почему рухов называют духами. Раньше считал это просто названием, метафорой, а теперь… Теперь начинаю понимать, что связь может быть буквальной.
И вот земля, где это часть культуры и жизни. Монголы, их верования, шаманы. Они веками жили бок о бок с такими сущностями. А, случаем, не их ли это дом? Что если духи, призраки, рухи — просто разные названия одной и той же силы?
— Павел! — тряхнула меня Изольда. Её голос вырвал из размышлений, вернул в реальность. — Ты будто не здесь. Нам надо идти.
Монголы окружили. Они держались на расстоянии, как будто я был заразным или опасным. Бат смотрел на меня своими узкими глазами, в которых читалось подозрение, смешанное со страхом. Остальные молчали, переминаясь с ноги на ногу.
Мужик что-то начал говорить. Весьма тихо, почти шёпотом. Слова сливались в неразборчивый поток, из которого я выхватывал только отдельные фразы.
— Он сказал, это был дух воина, который не нашёл покоя. Очень сильный, — перевела Изольда. Она говорила тихо, наклонившись к моему уху. — Ты должен был умереть, но вырвался. Ты или шаман, или сильный воин.
Поднял взгляд и глянул на Бата, улыбнулся и подмигнул. Пусть думает, что хочет. Мне выгодно, чтобы меня считали кем-то особенным. Не просто же так я тут напрягаюсь.
— Поселение Волчье Логово… — продолжала мать перевёртышей. Она указала рукой вперёд, где вдалеке виднелось что-то, чего раньше не было. — Уже рядом. Там ты сможешь взять себе нормальную одежду и коня. Отдохнуть и показать, что ты мужчина.
Кивнул, а мысли уже переключились на следующий этап. Мы двинулись в путь. Шли быстро, но не бежали. Монголы держались чуть позади, переговариваясь между собой на своём языке.
Я улавливал отдельные слова, выражения, интонации. Продолжал анализировать ситуацию и учить монгольский язык. Каждое новое слово, каждая фраза складывались в общую картину. Язык был не таким сложным, как могло показаться, — много гортанных звуков, чёткая структура.
Изольда стала бледной и шла с опущенной головой. Её плечи поникли, а взгляд устремлён под ноги.
— Прости, что не смогла тебе помочь, — заявила дама. В голосе звучало искреннее сожаление. — Я пыталась, но против таких существ бессильна.
— Всё хорошо, — успокоил её. Мне не нужны были извинения.
Степь продолжала шириться во все стороны — бескрайнее море травы, колышущееся на ветру. Солнце уже стояло в зените, когда я увидел ограждение впереди.
Сначала оно казалось просто линией на горизонте, но с каждым шагом становилось всё отчётливее. Это было странное сооружение — не совсем стена, но и не простой забор. Сочетание живого и неживого, природного и рукотворного.
Деревья, камни и какой-то светло-зелёный мох — всё это переплеталось, образуя единую защитную линию. Деревья были низкими, но крепкими, с искривлёнными стволами, как будто их специально выращивали такими. Между ними громоздились валуны разных размеров, скреплённые тем самым мхом, который сиял даже при дневном свете.
На вышках, расположенных через равные промежутки, стояли люди. Некоторые с луками, другие… Я прищурился, пытаясь разглядеть. Да, не показалось, автоматы, почти как у нас. Интересное сочетание: отсталость и современность, традиции и технологии — всё смешалось.
Охранники на вышках заметили нас. Один из них поднял что-то блестящее. Бинокль?.. И направил в нашу сторону. Затем крикнул остальным. По стене пробежало движение, как рябь по воде.
Монголы ускорили шаг. Бат вышел вперёд, явно готовясь к встрече. Его спина выпрямилась, подбородок приподнялся. Когда мы приблизились к воротам, табунчи что-то прокричал. С вышек ответили. Послышался скрип механизмов, и ворота медленно поползли вверх.
Первое, что бросилось в глаза, — порядок. Никакого хаоса, никакой суеты. Поселение было организовано по кругу, с центральной площадью в середине. От неё, как спицы от ступицы колеса, расходились улицы, вымощенные плоскими камнями и утрамбованной землёй.
Дома представляли собой странную смесь архитектурных стилей. Традиционные низкие постройки из камня с плоскими крышами соседствовали с более современными зданиями из дерева и металла. Некоторые были украшены резьбой и яркими красками, другие — строги и функциональны.
Люди. Много мужчин — высоких, жилистых, с обветренными лицами и настороженными взглядами. Большинство носили кожаные штаны и жилеты поверх свободных рубах, волосы их заплетены в тугие косы или собраны в хвост. У каждого на поясе висело оружие — ножи, сабли, у некоторых даже современные пистолеты в кобурах. Удивительное сочетание прошлого и настоящего.
Женщины двигались с горделивой осанкой, их одежда была более яркой и замысловатой — длинные платья с вышивкой, поверх которых накинуты жилеты из кожи или меха.
На головах — причудливые головные уборы, украшенные бусинами и мелкими монетами, которые позвякивали при каждом шаге. Жительницы поселения бросали на нас любопытные взгляды, но не приближались.
Дети. Много детей — от совсем малышей до подростков. Мальчишки уже с ранних лет носили на поясе ножи, девочки — маленькие кинжалы. Все они выглядели серьёзными не по годам, но в глазах всё равно проскальзывали озорные искорки.
Когда мы проходили мимо, дети на секунду замирали, рассматривая незнакомцев, а затем возвращались к своим играм.
Повсюду были лошади разных мастей и размеров, но все ухоженные. А что действительно поразило меня, так это техника. Среди каменных домов я увидел несколько грузовиков — старых, потрёпанных, но явно рабочих.
Рядом с одним из них копошились двое мужчин, что-то подкручивая под капотом. У стены большого дома стоял броневик — старая модель, но в отличном состоянии, судя по блеску свежей краски. Выходит, Волчье Логово — не такое уж глухое поселение, как могло показаться.
Нас повели вперёд, к центральной площади. Люди расступались, освобождая дорогу, но не отводили взгляды. Некоторые кивали Бату, другие поднимали руку в приветствии, хотя никто не подходил и не заговаривал.
Краем глаза заметил, как среди толпы началось движение, — кто-то приближался к нам. И действительно, навстречу направлялась группа, в центре которой шёл старик с тростью. Его поддерживали двое крепких мужчин. Хотя по уверенной походке казалось, что трость — скорее символ статуса, чем необходимость.
Старик был одет проще многих — в тёмно-коричневую рубаху и штаны, без излишних украшений, только пояс с металлическими вставками и медальон на груди, поблёскивающий в лучах солнца. Его лицо иссечено морщинами, как древняя карта, а длинная белая борода спускалась почти до пояса. Но глаза… Глаза были ясными и пронзительными.
Бат заговорил с ним. Тот поднял брови, словно удивился, услышав что-то неожиданное. Затем посмотрел на меня, изучил с ног до головы. Я выдержал этот взгляд.
— Меня зовут Сухэ, — заговорил он на русском, чем вызвал моё удивление. Голос у него был глубокий, с лёгкой хрипотцой, но русский — практически без акцента. — Я эмч этого поселения.
— Духовный целитель, лекарь, — шепнула мне Изольда.
— Приветствую тебя! — кивнул старик, слегка опираясь на трость. Его спина оставалась прямой, а плечи — расправленными. — Бат говорит, что ты, несмотря на молодость, мужчина.
Внутренне усмехнулся: «Понеслась опять?» Ещё одна проверка, как будто предыдущих было недостаточно. Чужак должен доказать, что достоин уважения, особенно если этот чужак — русский.
— Встаёшь рано, успеваешь за конями. Сильные ноги и тело. Женщина твоя тоже… Прошёл капище и даже вырвался от неупокоенной души, — продолжал Сухэ, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Ничего не ответил. То, что меня будут проверять, я понял сразу. Делали всё, что должно унизить человека, не привыкшего к такому образу жизни… За мной наблюдали, оценивали, строили выводы, и, судя по словам старика, я прошёл их тесты.
— У нас, если ты неженка или слаб… Ты умрёшь, — продолжил говорить Сухэ. Его голос стал жёстче, в нём зазвучал металл. — Принц приказал проверить гостя из другой страны. Вы вечно полагаетесь на технику, мы же сильны духом, нам и лука достаточно, чтобы воевать. А наши маги ничем не слабее ваших, ещё и шаманы есть.
Кивнул, сохраняя невозмутимость. Похоже, тут до сих пор есть традиция: если говорит старший, то все молчат. Даже дети перестали беситься и просто стоят, внимательно слушая. Стоит мне открыть рот раньше времени, и заклеймят «дикарём», что серьёзно осложнит миссию.
— Ты можешь остаться тут на день и продолжить свой путь, — заявил старик, опираясь обеими руками на трость. Солнце отражалось в серебряном набалдашнике, отбрасывая блики на его морщинистое лицо. — Я разрешаю. За ваши деньги мы продадим тебе коней и одежду, еду, но выходить из дома, куда тебя поселят, нельзя. Ты меня понял?
— Да, — ответил сухо, не выказывая ни радости, ни недовольства. Просто принятие условий, как равный с равным.
— Тогда всё! — Сухэ развернулся и пошёл.
Только теперь все начали шевелиться и говорить, словно невидимый занавес поднялся, и жизнь вернулась на площадь. Мужчины здоровались, хлопали друг друга по плечам. Дети подбегали к своим отцам, следом подходили жёны. Обычная жизнь поселения возобновилась, как будто и не прерывалась.