— Эмч, — дала мне справку Изольда, понизив голос, — это типа старосты у нас в деревне. Он не только лечит всех, но и решает споры, благословляет на охоту. Ему оказывается высочайшее почтение и уважение, и ни один мужчина не смеет его оскорбить.
Нас повели вперёд — от центральной площади в сторону одной из боковых улиц. Группа женщин окружила, словно конвой, сопровождая в нужном направлении. Они двигались сдержанно, не глядя нам в глаза.
Принц, значит? Вот, кто хочет встретиться и пообщаться без свидетелей. Выходит, у монголов тоже есть разные лагери и политические силы со своими мотивами. Отлично, с этим можно работать. Но точно есть и те, кто против. И, судя по известной мне информации, это жена принца-рух. Та сука уже собрала войско и хочет его отправить.
В какой-то момент мужчины просто исчезли, и теперь нас сопровождали только женщины. Может, ещё одна проверка? Или способ держать меня подальше от определённых людей?
Нас провели в дом, стоящий несколько в стороне от основной части поселения. Снаружи он выглядел, как обычный, — каменные стены, деревянная дверь, маленькие окна с плотными шторами. Но внутри… Внутри был настоящий восточный дворец в миниатюре. Яркие ковры покрывали пол, подушки всех форм и размеров были разбросаны вдоль стен.
С потолка свисали медные светильники с цветными стёклами, бросающие причудливые тени. В центре комнаты стоял низкий столик из тёмного дерева, инкрустированный перламутром и серебром. На стенах — оружие, расположенное в виде декоративных композиций, — сабли, кинжалы, даже старинные пистолеты, украшенные гравировкой.
В глубине дома виднелась ещё одна комната, отделённая от основной тяжёлой занавеской с вышитыми на ней степными орлами. Оттуда доносился аромат специй и свежеиспечённого хлеба.
Женщины ушли, не сказав ни слова. Просто закрыли за собой дверь, и мы остались одни.
— Почему нам сказали не выходить? — уточнил я, хотя не то чтобы очень переживал по этому поводу.
— Тебя Сухэ объявил настоящим мужчиной, ещё ты чужак, — ответила Изольда, осторожно присаживаясь на одну из подушек. — Каждый захочет бросить вызов и проверить твою силу. Отказать ты не можешь. Сюда никто не зайдёт, ты под защитой дома и старейшины.
— Чьи это люди? — задал следующий вопрос.
— Я не знаю, — пожала плечами женщина, опустив взгляд. — Но с тобой явно хотят поговорить до дворца. И, судя по тому, что пока вижу, к тебе расположены весьма позитивно. Так бы схватили, посадили на коня или машину и везли до самого дворца.
В дверь постучали, я открыл. На пороге стоял Бат. Его лицо было напряжено, а рука непроизвольно сжималась и разжималась на рукояти ножа. Судя по тому, как он мялся, очень хотел войти, но не решался без приглашения.
— Ты должен ему разрешить, — повернулась мать перевёртышей. — Если хочешь.
Махнул рукой, и мужик зашёл. Тут же с порога начал говорить, слова лились потоком, словно он боялся, что его прервут.
— Русский, завтра мы двинемся дальше, — переводила Изольда. — С утра тебе покажут коней и одежду. Если есть золото, то лучше плати им. И…
Монгол мялся. Он чего-то хотел, но не решался сказать. Переминался с ноги на ногу, его взгляд бегал по комнате, избегая моего.
В этот момент через паучков, которых я уже разместил рядом с домом, увидел мужика. Маленькие восьминогие шпионы засекли движение на крыше. Кто-то забрался наверх, стараясь двигаться бесшумно. И сейчас этот кто-то натянул лук и прицеливался.
Я рассчитал траекторию полёта стрелы. Стрелок целился прямо в Бата, который всё ещё стоял спиной к нему в дверном проёме, не подозревая об опасности. Выстрел вот-вот должен был прозвучать.
Схватил монгола. Рука метнулась вперёд, пальцы сжались на ткани его жилета. Дёрнул на себя и потом в сторону, уводя с линии огня. В тот же момент послышался едва уловимый свист. Стрела пронзила воздух там, где только что стоял табунчи. Попала в пол, войдя глубоко в деревянные доски. Короткое древко подрагивало от силы удара.
Я пнул дверь ногой. Она с грохотом закрылась, отрезая нас от возможных новых атак. Бат тут же повернулся и увидел стрелу. Его глаза расширились, он инстинктивно схватился за саблю, готовый отражать атаку, но врага не было — только доказательство его намерений, торчащее из пола.
Брови монгола поднялись. Мужик посмотрел на меня с выражением, в котором смешались удивление, благодарность и уважение. Он что-то сказал — слишком быстро для моего понимания, но интонация была ясной.
— Интересно, это его враг или уже мой? — спросил я вслух, и… Изольда тут же рефлекторно перевела.
Бат нахмурился, обдумывая вопрос, затем что-то ответил, показывая на свой меч и на меня.
Тот, кто стрелял, уже валялся на земле. Мой паучок забрался на дом и чуть его склеил паутиной. Обычный человек, не маг. Он тоже не ожидал нападения. Вот мужик и не удержал равновесие и упал. Бывает.
Открыл дверь. Бат тут же бросился к стрелку, лежащему на земле. Тот пытался подняться, его рука тянулась к ножу на поясе, но табунчи был быстрее.
Взмах. Мужику перерезали глотку. Лезвие рассекло плоть, как масло, оставив широкую алую улыбку на шее стрелка. Тело какое-то время подёргалось и успокоилось. Последние судороги угасающей жизни, последний выдох, никакой агонии, никакой драмы — просто конец.
Женщины, мужчины и даже дети спокойно подошли к трупу. Не было ни криков, ни возгласов. Сука, даже удивление не отразилось на их лицах, словно это часть местного развлечения. Обычный вторник.
Бат вытер нож об одежду мёртвого и вернулся. Поклонился мне — низко, почтительно, как воин воину. Затем снял кольцо с пальца и зачем-то бросил мне.
— Это был джунгар, разведчик. Они в курсе, что ты на нашей земле, — заявил монгол. — Благодарю!
Я глянул на грубое кольцо из хрен пойми какого металла. Оно было тяжёлым, с выгравированным символом — не то волка, не то орла, сложно разобрать из-за потёртостей. Кивнул в ответ, принимая подарок. В таких культурах отказ от дара — серьёзное оскорбление.
Уже собирался закрыть дверь, как паучок доложил о новом движении по крыше. Он ещё не успел оттуда спуститься и заметил новую угрозу. Кто-то ещё — нет, много «кто-то» — двигались по крышам соседних домов. Бесшумно, как тени, перепрыгивая с одной на другую.
— Опасность! Враг! Нападение! — сказал я на монгольском и показал пальцем на крыши. Слова дались с трудом, но прозвучали достаточно чётко, чтобы их поняли.
Бат мгновенно выхватил свой меч. Клинок свистнул, рассекая воздух. Монгол что-то крикнул — резкий, гортанный звук, похожий на волчий вой. Это был сигнал тревоги, который тут же подхватили другие воины.
Люди на улице среагировали не хуже, чем военные. Женщины потащили детей, хватая их за руки, за одежду. А остальные тут же последовали примеру Бата. Мужчины доставали оружие и луки. Сабли, копья, ножи сверкнули на солнце. Даже подростки-мальчики лет четырнадцати присоединились к взрослым, сжимая в руках кто нож, кто лук поменьше.
— Изольда! — повернулся к перевёртышу. Одного взгляда было достаточно, чтобы она поняла: пора действовать.
Женщина шагнула в сторону, где её точно никто не заметит, — за угол комнаты, в тень. Изменение прошло мгновенно — не было ни вспышки, ни дыма, просто человеческий силуэт расплылся, потерял форму. Она превратилась в дым и ринулась наружу, поднимаясь к крышам, где заметили врагов.
Из пространственного кольца возник меч из когтя водяного медведя. Похоже, у нас тут намечается веселье. Как я могу пропустить? Губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. Выскочил наружу, готовый к схватке.
И тут началось. Стрелы с крыш дождём посыпались на площадь, вонзаясь в землю, в стены домов, иногда находя цель в телах не успевших укрыться. Монголы отстреливались, их луки пели свою смертоносную песню, посылая стрелы в ответ. Воздух наполнился свистом, криками и звоном оружия.
Тут же в поселении забил колокол — глубокий, низкий звук, разносящийся над крышами, призывающий к оружию, к защите. Количество людей выросло. Из домов выбегали воины — уже в доспехах, с оружием наготове.
Первый враг появился передо мной словно из ниоткуда — выскочил из-за угла дома, занося кривую саблю для удара. Высокий, жилистый, с раскрашенным красными и чёрными полосами лицом. Вроде монгол — черты внешности похожие, даже одежда. Джунгар, судя по всему, ну или кто-то ещё.
Я парировал удар, металл встретился с металлом с оглушительным звоном. Но мой меч был не просто оружием, а артефактом. Когда лезвия соприкоснулись, по клинку противника пробежала рябь, как по воде от брошенного камня. Сабля джунгара надломилась, не выдержав контакта с когтем водяного медведя.
Воспользовался его замешательством и нанёс ответный удар. Меч просто разрезал металл и тело. Лезвие прошло сквозь доспех противника, как через бумагу, рассекая плоть и кость. Враг даже не успел закричать. Просто осел на землю, глаза его уже стекленели.
Не останавливаясь, я развернулся к следующему. Их было трое — все в лёгких доспехах из кожи, усиленных металлическими пластинами, с раскрашенными лицами и оскаленными в ярости ртами. Они атаковали одновременно, надеясь взять числом.
Подумал о применении теневого шага — технике, которая позволила бы мне мгновенно переместиться за их спины и атаковать с неожиданной стороны. Но пока решил не светить все свои возможности. Кто знает, что ещё ждёт впереди, лучше держать козыри в рукаве.
Вместо этого выставил руку, направляя поток силы. Магия льда сорвалась с моих пальцев, мгновенно заморозив землю под ногами нападающих. Они поскользнулись, теряя равновесие, и их атака сбилась с ритма.
Этой секунды хватило. Я рванул вперёд, меч описал широкую дугу, оставляя за собой смертоносный след. Лезвие встретило плоть, кровь брызнула фонтаном, окрашивая землю в алый цвет. Один, второй, третий — они падали, не успевая даже понять, что произошло.
С другой стороны улицы на меня неслись ещё пятеро. Их лица искажены яростью, оружие наготове. Выставил вторую руку, концентрируя энергию. Магия яда — зеленоватое облако — сорвалась с ладони, устремляясь к нападающим.