У северной стены я заметил склад — хорошо замаскированный, но от моих паучков мало что могло укрыться. Там хранились запасы стрел, дополнительное оружие и, судя по всему, провизия на случай осады.
Бежать сломя голову к врагу? Не… Этого они и добиваются. Раз за мной послали тень императора, значит, скорее всего, отправили не одного ублюдка. А если так, там должна быть хорошо организованная ловушка. Сыграли на том, что я не бросаю своих. И в этот раз со мной отправилась Изольда.
Ещё одна причина, почему я сразу всех монстров не достал — осторожность. Ну, были бы все перевёртыши сразу, яд они бы всё равно не вытянули, но и могли привлечь внимание. А там нападение монголов, и вот я уже убиваю тех, кто меня приютил. Не лучшее начало дипломатической миссии.
Мы добрались до ворот. Мой паучок легко обошёл патруль, скользнув на стену. Пару раз чуть не упали. Я использовал лёд, чтобы остановиться, но некоторые камни словно специально не держались за деревья и мох.
Выскользнув за ворота, паучок быстро взобрался на ближайшее дерево. С этой позиции открывался вид на степь, раскинувшуюся вокруг поселения. Золотисто-бурая трава колыхалась под лёгким ветром, создавая иллюзию волнующегося моря. Идеальное место для засады. В этих волнах травы могла скрываться целая армия, не говоря уже о нескольких профессиональных убийцах.
Мои многоглазики расположились рядом. Дал им мысленный приказ. Они разбежались во все стороны, словно капли ртути, растекающиеся по поверхности. Каждый знал свой маршрут, каждый имел конкретную задачу.
Я же закрыл глаза, полностью погружаясь в коллективное сознание моих монстров. Объединённую сеть уже создал, количество тварей для этого достаточное. Можно наблюдать.
Странное чувство: как будто тело растворяется, а разум разделяется на десятки маленьких фрагментов, каждый со своим набором ощущений. Я одновременно чувствовал прохладную кору под лапками одного паучка, влажную землю под брюшком второго, порывы ветра, играющие с третьим.
Глаза… Вот, что по-настоящему потрясло. Не два, как у людей, а десятки фасеточных органов зрения, каждый воспринимающий мир немного иначе. Цвета становились ярче, движения — чётче. Я видел малейшие колебания травы, замечал полёт насекомых, различал тепловые сигнатуры живых существ. Мир преображался, становясь богаче и многомернее.
Также обострялись и другие чувства. Я ощущал вибрации почвы через волоски на лапках паучков. Улавливал малейшие изменения в составе воздуха через их дыхальца. Различал тысячи запахов, которые человеческий нос никогда бы не уловил — запах страха грызуна, спрятавшегося в норе, аромат яда змеи, проползшей здесь час назад, металлический привкус оружия, несущего смерть.
Разделил монстров на группы, отправил в разные стороны аккуратно исследовать территорию. Теперь приходилось иметь в виду, что они не такие уж и невидимые.
Вообще, инструкции мне дали так себе: два километра от поселения — это где? Я что, ещё должен бегать искать место, где меня должны убить? Ну что за манеры…
Продолжил исследовать территорию, расширяя сеть наблюдения. Паучки ползли через заросли травы, взбирались на редкие деревья, спускались в небольшие овраги. Каждый метр земли картографировался в моём сознании, формируясь в детальную трёхмерную модель окрестностей.
Напряжение нарастало. Где-то здесь, в этом море травы, скрывается угроза. Я чувствовал это каждой клеткой своего разделённого сознания. Мир вокруг казался слишком тихим, слишком спокойным.
И вот один из паучков на восточном направлении заметил движение. Что-то большое перемещалось в траве примерно в полутора километрах от поселения. Я сразу направил туда ещё несколько своих созданий для более детального наблюдения. То, что монстры обнаружили, заставило меня мысленно выругаться.
Джунгары… И их почти сотня. Они расположились в небольшой лощине, где высокая трава и несколько деревьев обеспечивали естественную маскировку. Лагерь был организован концентрическими кругами, с часовыми по периметру.
Мои паучки осторожно приблизились, и я разглядывал гостей. Как ни пытался найти отличия во внешности монголов и джунгар… Их не было.
Вот же суки неугомонные! В моём сознании начали прокручиваться возможные сценарии развития событий. В целом главная задача — это добраться до столицы и установить мир. Сражаться с теми, к кому я потом пойду на переговоры? Такое себе решение. И вообще, это меня не касается.
Вот только если случится нападение, есть риск, что пострадают девушки либо они вступят в бой. Не уверен, что монголы нормально на это отреагируют. Я им, конечно, ничего не должен, но группа должна повести нас на встречу с принцем.
Пока размышлял, один из паучков заметил нечто интересное в центре джунгарского лагеря. Рядом лежали какие-то палки со странными символами, нарисованными красной краской на тёмной ткани. С привязанными к ним пучками трав и перьев, раскачивающимися на ветру.
Один джунгар повернулся — мужчина лет пятидесяти, худощавый, но жилистый, с длинными седеющими волосами, заплетёнными в множество тонких косичек. Лицо его покрывали татуировки — замысловатые линии и символы, значение которых я не понимал. На шее висело ожерелье из костей и зубов, а одежда была расшита металлическими бляшками, которые тихо позвякивали при каждом движении.
Но самыми примечательными были глаза — невероятно светлые, почти белые, они резко контрастировали со смуглой кожей и создавали впечатление слепоты. Однако мужчина явно видел. Он уверенно перемещался по лагерю, отдавая короткие распоряжения воинам, которые относились к нему с почтением.
Я морщился, наблюдая за ним через сенсоры своих паучков. Скорее всего, это шаман… Снова призраки. Вспомнилась недавняя встреча с сущностями, от которой до сих пор мурашки пробегали по коже. Не то чтобы я боялся — скорее, испытывал здоровое уважение к силе, которую пока не до конца понимаю.
Между тем шаман начал готовиться к какому-то ритуалу. Воины расчистили небольшую площадку, утрамбовав землю и обозначив круг из белых камней. В центре установили металлическую чашу на трёх ножках.
Маленькое пламя было странным — не оранжево-красным, как обычно, а с синеватым оттенком. Видимо, в костёр добавили какие-то соли или травы, изменяющие цвет горения. Дым поднимался прямыми струйками, несмотря на лёгкий ветер, как будто повинуясь какой-то невидимой силе.
Шаман начал медленно ходить по кругу, встряхивая странный инструмент, похожий на погремушку. С каждым его шагом звук становился громче, резче, пронзительнее. К нему присоединился монотонный напев — сначала тихий, потом всё более громкий. Слова были непонятны, но в ритме чувствовалось что-то древнее, первобытное, пробуждающее инстинктивный страх.
Воины сидели рядом, образуя внешний круг. Их лица застыли в странном выражении — не то страха, не то благоговения. Некоторые слегка раскачивались в такт ритму, другие оставались неподвижными, но все смотрели на шамана, не отрывая глаз.
Мужик бросил в чашу какой-то порошок, и пламя вспыхнуло, поднявшись на высоту человеческого роста. В его всполохах мне почудились странные формы — как будто лица или фигуры, появляющиеся на мгновение и тут же исчезающие. Иллюзия? Или что-то более материальное?..
Воздух вокруг ритуального круга начал колебаться, создавая эффект миража в пустыне. Сквозь эти колебания проступали едва различимые силуэты — полупрозрачные, размытые, но определённо человекоподобные. Они как будто наблюдали за происходящим из другого измерения, не полностью материализуясь в нашем мире.
Шаман поднял руки к небу, и его голос превратился в гортанный шёпот. Странные слоги, похожие на команды, эхом разносились по лагерю. И силуэты отреагировали — они начали двигаться, приближаясь к воинам, сидящим по кругу.
Пока шаман проводил свой жуткий ритуал, остальные мои паучки продолжали поиски. Они методично прочёсывали территорию, выискивая любые признаки присутствия теней императора.
Эти элитные убийцы — мастера маскировки, но у них тоже есть свои ограничения. Они оставляли следы — минимальные, едва заметные, вот только для моих специализированных монстров этого было достаточно.
Несколько паучков обнаружили странные участки травы — примятые не так, как под воздействием ветра или животных. Характерный рисунок указывал на человеческое присутствие. Кто-то передвигался здесь недавно, стараясь не оставлять следов, но даже лучшие убийцы императора не могли обмануть обострённые чувства моих созданий.
Другие паучки засекли едва уловимый запах — особый состав, которым тени пропитывали свою одежду для скрытности. Смесь золы, минеральных солей и каких-то трав создавала почти идеальную маскировку от человеческого обоняния, но мои паучки были созданы для охоты.
Я не бросался в бой, потому что нужно действовать наверняка. Изольда должна продержаться, Елена и Вероника ей помгут, пока я тут ищу и придумываю, как убить наёмников императора. И вот ещё теперь джунгары с их шаманом…
— Да где же вы? — спросил сам себя.
Шаман продолжал свой ритуал. Теперь он достал из кожаного мешочка какой-то порошок и высыпал его в огонь. Пламя вспыхнуло ослепительно-зелёным, выбросив столб дыма, который не рассеивался, а странным образом застывал в воздухе, формируя спирали и узоры. В этих узорах мерещились лица — искажённые болью или яростью, они появлялись на мгновение и тут же исчезали, сменяясь новыми.
Мужчина начал двигаться быстрее, его руки чертили в воздухе замысловатые символы, губы непрерывно шевелились. С каждым движением, с каждым словом воздух становился тяжелее, плотнее. Температура вокруг ритуального круга заметно упала — настолько, что выдыхаемый воинами воздух конденсировался в маленькие облачка пара.
И тут произошло что-то странное. Один из воинов, сидевших в кругу, вдруг вздрогнул, его тело выгнулось дугой, глаза закатились, показывая белки. Рот открылся в безмолвном крике, мышцы шеи напряглись так, что, казалось, вот-вот порвутся. А потом он обмяк, но лишь на мгновение. Когда мужчина снова поднял голову, его глаза изменились: зрачки расширились настолько, что радужка почти исчезла. В этих бездонных чёрных колодцах не было ничего человеческого.