Глянул на хунтайжи. Искусно истерзанное тело, покрытое запёкшейся кровью. Лицо — сплошной синяк, один глаз полностью заплыл, губы разбиты, потрескались от жажды.
Наклонился и прислушался. Дышит, но тяжело, с хрипами. Рёбра сломаны, не меньше трёх, пальцы искривлены после пыток. И это только то, что видно.
Присел рядом, осторожно приподнял голову. Волосы слиплись от крови и пота, кожа — горячая, воспалённая. Похоже, у него лихорадка, заражение. Без лечения наступит смерть.
Мозг продолжал отсчитывать секунды: «Тик-так, тик-так». Достал из пространственного кольца зелья, встряхнул бутылёк с лечилкой. Жидкость заискрилась в тусклом свете — улучшенная эталонка четвёртого ранга.
— Скажите «А-а-а», Ваше Высочество! — произнёс и открыл рот мужика.
Челюсть не поддавалась, пришлось надавить. Послышался тихий хруст — челюстной сустав встал на место.
Я вливал зелье по чуть-чуть, не захлебнулся бы. Жидкость стекала по подбородку. Половину флакона отправил внутрь, остальное — на самые страшные раны. Плечо, где кость торчала наружу, живот с гноящимся разрезом, спина, истерзанная плетью до мяса. Когда я смотрел на него, снаружи повреждения казались не такими сильными… Ладно!
Зелье шипело при контакте с ранами, поднимался лёгкий пар. Принц застонал. Ещё один флакон, ещё. Монгола колотило от боли исцеления.
Следующая порция — выносливость. Это была тёмно-синяя жидкость, густая, как сироп, которая пахла морем и грозой. Я вливал медленно. Горло пленника дёрнулось, принимая лекарство. Действие началось мгновенно: дыхание выровнялось, пульс укрепился, цвет лица из серого стал просто бледным.
Огляделся. Один я тут ни черта не сделаю, поэтому…
«Тимучин, мы сейчас с тобой направляемся в крайне опасное путешествие! Мне не нужны нравоучения, только факты и решения!» — начал я говорить с ханом ещё до проникновения.
«Что случилось?» — голос старика задрожал.
«Ну, тушку, в которую залезла твоя сестрёнка, драл один чудак. Шаман, как мне сказали, очень мощный. Этот ублюдок увидел меня и моего… Неважно! Нас заметили и попытались убить. Теперь вот дилемма…»
Выложил хану всё, что знал. Все детали, все нюансы. Кратко, чётко, по делу.
Старик отвечал так же — конкретно, без лишних слов, без пустой болтовни. План действий, возможные риски, шансы на успех. В общем, мне ответили на мой вопрос. Хреново! А что ещё сказать? Я рискую своей душой, телом… всем, и сомнений ноль.
Хан предупредил об опасности, о вероятности не вернуться в своё тело, о риске потерять связь с ним навсегда. Но выбора нет. Я выдохнул, как только влил очередной бутылёк с зельем в принца.
Глаза пленника дрогнули, приоткрылись. Взгляд — мутный, расфокусированный. Судя по всему, он не понимает, что происходит. Пора действовать.
— Ну, понеслась! — оскалился.
Сердце забилось чаще, в ушах зашумела кровь, ладони вспотели. Вот он, момент истины.
Я прикоснулся к хунтайжи и тут же дотронулся до диска с ханом. В этот момент мир перед глазами поплыл, реальность исказилась. Контуры предметов размылись, цвета стали ярче, неестественнее. Свет, тьма, свет… Словно стробоскоп перед взором.
Тело стало невесомым, душа отделилась от плоти, парила над оболочкой. Я видел лицо принца — бледное, с закрытыми глазами. Тело Жаслана рядом, в той же позе.
Две серебристые нити тянулись вверх. Две души — моя и принца — зависли в воздухе, соединённые тончайшими связями.
Я сосредоточился, направил волю, толкнул душу принца в пространственное кольцо к диску. Оттуда душу Жаслана — к его телу, а себя — к хунтайжи.
Головокружение, тошнота, ощущение падения в бездонную пропасть. Удар. Душа вошла в чужое тело болезненно, словно натягиваешь слишком тесную одежду. Чужие мышцы, чужие кости, чужая кровь… Организм сопротивлялся вторжению.
Заставил себя дышать: вдох, выдох. Сердце бешено колотилось, руки дрожали. Метроном всё сильнее щёлкал в голове, отмеряя моё время. Боль — пронзительная, всепоглощающая. Зелья работали, но всё тело пульсировало агонией. Сломанные кости заживали, раны затягивались, но боль от пыток осталась.
Попытался встать. Ноги подкосились, и я упал на колени, грязный пол ударил по суставам. Стиснул зубы, сдерживая крик.
Ещё попытка. Опёрся о стену, подтянулся, встал, покачиваясь.
— Что? — произнёс Жаслан. — Как? Я… Тут?…
Охотник смотрел на меня ошарашенно: глаза расширены от шока, рука потянулась к ножу.
— Заткнись! — ответил я на монгольском. Голос был чужой, гортанный.
Жаслан замер, взгляд его стал недоверчивым, испуганным. Он узнал своего принца, но что-то не так.
— Великий! — тут же упал на колени охотник.
Лоб коснулся пола. Поза — покорная, подобострастная, дрожь пробежала по его телу.
— Слушай меня! — выдавливал из себя слова. — Нам нужно уходить. Прямо сейчас!
Каждое слово давалось с усилием. Язык — непослушный, губы — распухшие, потрескавшиеся.
— Да! — тут же дёрнулся монгол.
Он вскочил на ноги. Ладонь снова метнулась к рукояти ножа. Монгол готов убивать по первому приказу.
— Тормози! — махнул рукой.
Боль прострелила плечо, еле сдержал стон.
— Мне помог один… — сомневался, как лучше всё обставить. И решил. — Русский! Он тут, в лагере джунгар. Каким-то образом смог тебя отправить сюда и прислал своих монстров, которые служат теперь мне.
Просто, правдоподобно, без лишних деталей — логичное объяснение происходящего.
— Что? — глаза Жаслана округлились.
Недоверие, шок, замешательство. Я видел, как мысли лихорадочно крутятся в его разуме.
— Времени нет! — прервал монгола. — Появитесь! — приказал паучкам. — Залезай!
Монстры материализовались в камере — морозные паучки размером с небольшую лошадь. Синеватый панцирь, мерцающие кристаллы на спинах, восемь фасеточных глаз.
Охотник дёрнулся, вытащил свой нож. Сука, где он его спрятал? Не чувствовал до этого. Рот открыт, но выполняет приказ своего господина. Залез на тварь. Движения скованные, ломаные. Страх и рефлексы тормозили, а дисциплина заставляла двигаться.
«И как лучше?» — мелькнуло в голове. Он управлять не умеет, а я не знаю дорогу — логистическая проблема. Нужно быстрое решение.
Меняем план. Убрал двоих монстров и тут же достал самого большого. Залез на него, кивнул мужику.
— Две руки на плечах — едем прямо. По левому — поворот, то же и с правым! — нашёл я хоть какое-то решение. Примитивная система навигации, но сработает. Должна сработать.
Жаслан сел сзади. Руки осторожно легли на мои плечи, хватка — неуверенная, нервная.
Поехали! Начал управлять. Понятно, что нам нужно как можно быстрее свалить из дворца. А там дальше есть же какие-то шпионы, информаторы, несогласные? Остановимся у них.
Паучок пролез в разбитое окно мастерски, зацепился за внешнюю стену. Восемь лап работали синхронно, безупречно. Он двигался вниз по вертикальной поверхности, как по ровной дороге. Высота — впечатляющая: сорвёшься, и сразу насмерть. Ветер свистел в ушах, желудок подкатывал к горлу. Паучок нёсся вниз.
Внешняя стена дворца мелькала перед глазами — бесконечный узор из камня, выступов и оконных проёмов. Восемь лап монстра двигались с поразительной скоростью и точностью. Ветер бил в лицо, выдувая остатки тепла из израненного тела. Мышцы принца дрожали от напряжения и боли. Зубы стиснуты до хруста — только бы не закричать, не выдать себя.
Лечебная магия зелий чувствовалась внутри: горячие потоки энергии ползли по венам, сращивали кости, затягивали раны. Сладковатый привкус чувствовался во рту, а кожа зудела от быстрой регенерации.
Жаслан сидел позади, вцепившись в мои плечи. Пальцы впивались в кожу до синяков, тело охотника напряжено, как струна. Он никогда не ездил на монстрах, страх с примесью благоговения читался в его взгляде. Я пару раз обернулся, чтобы проверить. Чувствовал его дыхание — частое, прерывистое — на своём затылке.
— Не смотри вниз, — бросил через плечо. — Сосредоточься на моей спине.
Кто же знал, что тело принца настолько плохо переносит боль. Я уже привык к тому, что меня заживо хоронят под моими монстрами и пытаются сжечь, спасибо тому сопливому магу шестнадцатого ранга. Моя нервная система другая, реакции, вообще всё, а тут просто человек… держался на морально-волевых.
Нам оставалось всего три этажа. Мозг просчитывал маршрут. Спуститься — полдела, выбраться за пределы дворца — вот настоящий вызов. Стража, патрули, возможная погоня — опасностей и рисков слишком много.
Паучок приземлился бесшумно. Мягкий толчок, и восемь мохнатых лап коснулись утрамбованной земли внутреннего двора. Темнота — наш союзник, ночь скрывала нас от любопытных глаз.
Осмотрелся: внутренний двор — пустынный, факелы горели только у ворот и главного входа. Две фигуры стражников — неподвижные, сонные — у дальней стены. Они не заметили нас. Паники пока нет, отлично. Охранники не поняли, что тот, кто подглядывал, — жив, что хунтайжи выбрался. Какая-то фора у нас есть.
Вспомнил рассечённое тело верного помощника. Вспомнил, как хлестала кровь. Горечь потери — неожиданно острая, привязался к этим тварям. Они — мои глаза, мои руки, моя армия. Сентиментальный? Нет! Скорее, хозяйственный. У меня не так много определённых тварей. Кстати о них… Ничто так не подрывает планы врагов, как хаос.
В голове созрел план — дерзкий, рискованный, но эффективный. Отвлекающий манёвр, который даст нам драгоценное время для побега и решит ещё несколько проблем, создаст нужную атмосферу в столице.
Сосредоточился на пространственном кольце. Артефакт отозвался на мысленный приказ. Тысячи сознаний одновременно прикоснулись к моему разуму — примитивные, хищные, голодные, жаждущие крови и разрушения.
«Я сейчас вас выпущу, — мой голос звенел в пространстве. — Рядом здание… Разнесите его. Убивайте всех, кто внутри. Кушайте, развлекаетесь! Потом уходите под землю».
Описал им дворец, людей. Монстры отозвались волной жадного возбуждения. Их голод — осязаемый, терпкий, на мгновение он затопил сознание.