Сделал вид, что магия моя истощается. Изобразил слабость — тело обмякло, дыхание стало поверхностным, взгляд расфокусировался, голову повесил. Пусть думают, что я потратил все силы на этот приступ ярости.
И вот меня уже крутят с десяток джунгар. Зачем? Кто знает. Видимо, показать, что они тут главные. Злые, раздражённые, но уже более осторожные. Пыль поднялась облаком, когда меня вздёрнули на ноги.
— Не сломать вам меня! — бросил пафосную фразу. Голос был хриплый, но уверенный. В глазах попытался зажечь огонёк вызова. Пусть видят, что дух не сломлен.
Заметил, что на Бата и Жаслана посмотрели уже по-другому. Уважительные кивки, одобрительные похлопывания по плечам, мол, молодцы, смогли одолеть опасного мага. Сдержал улыбку, борясь с желанием выдать триумф. На время я им тут организовал маленькое доверие. Не полное, но достаточное для выживания.
Меня подхватили под руки и потащили. Ноги едва касались земли, тело болталось между двумя конвоирами.
Лагерь проплывал перед глазами — костры, юрты, группы воинов. Кто-то чистил оружие, кто-то чинил доспехи — обычная жизнь военного расположения.
Открыли дверь какой-то палатки. Внутри стояла железная клетка, сваренная из толстых прутьев. Острый запах металла и старого пота ударил в нос. Пол был земляным, покрытым старой соломой.
Щёлкнули замки, и меня бросили внутрь. Ударился головой о прутья, вспышка боли прострелила череп. Зло посмотрел на конвоиров: глаза сузились, челюсти сжались. Меня оставили одного в полумраке.
Выдохнул с облегчением. Отлично! Всё как по нотам, первый этап плана выполнен успешно.
Жаслан и Бат вязали меня специально так, чтобы я мог вырваться. Повернул запястья, проверяя узлы: достаточно тугие, чтобы казаться надёжными, но с секретным ослаблением. Джунгары не знали жаслановских хитростей с верёвками.
Перед этим я выяснил, что у монголов и джунгаров есть такие же кандалы и цепи, которые полностью гасят магию. Но они мне были не нужны, поэтому сошлись на верёвках для слабого мага. Возраст у меня небольшой, опыта вроде немного, враги не ожидали настоящей силы. Всё это, помноженное на гордость и презрение степняков к чужакам, дало нужный эффект.
Внутри разливалось тепло удовлетворения. Каждый шаг плана выполняется с точностью часового механизма. Никто не поверит, что враги-монголы стали служить русскому. Не в этой стране, не с этой историей.
Вот только что меня смущало — внезапное нападение джунгаров. Слишком удачное совпадение. Желудок сжался в тугой узел беспокойства. Случайность? Или кто-то специально готовился, чтобы я не смог добраться до столицы? Ладно, об этом потом. Сейчас остаётся ждать, когда представят местному главнокомандующему. Как понял со слов Жаслана, джунгары не захотят меня убивать. Причин несколько. Во-первых, это подвиг — схватить русского аристократа. Во-вторых, можно потребовать выкуп — большой, в виде магических кристаллов. В-третьих, я могу быть полезен для переговоров.
Закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Мышцы спины постепенно отпускало, дыхание выровнялось.
Девушки внутри пространственного кольца бушевали, их голоса перекрывали друг друга. Требовали объяснений, угрожали, умоляли. Пришлось им объяснять, что я не попал в плен. Точнее, попал, но это моя цель. Они хотели выйти и спасти, устроить резню. Как будто это мне нужно… Несколько десятков минут, и вроде бы успокоились.
Пока меня тащили, заметил много шаманов в лагере джунгаров. Каждого выдавали амулеты на шее, татуировки на лице. Особый взгляд — словно смотрит сквозь тебя, видит то, что скрыто от обычных глаз. Это был один из скользких моментов. Они могли узнать, что я тоже шаман, но для этого нужно было коснуться моей души, чего не произошло. Никто не ждёт от чужака способностей к шаманизму. Запечатанного духа они тоже не почувствовали. Идеально!
Если всё выгорит, мой план предельно прост: я занимаю тело генерала, останавливаю бои, объявляю капитуляцию.
Представил, как проникаю в чужую плоть, скольжу сквозь границы тел, вливаюсь в чужой разум. Беру контроль над каждым мускулом, каждым нервом. Становлюсь кем-то другим, сохраняя свою волю…
А ведь дисциплина тут железная: как генерал скажет, так и будет. Никто не посмеет перечить командующему. После того, как достигну цели, возвращаюсь в своё тело и к группе.
Бат с Жасланом не могли поверить в такую возможность. Их лица стояли перед глазами — недоверчивые, потрясённые. Но оба согласились участвовать в плане после долгих уговоров.
Губы растянулись в хищной ухмылке. Хорошо быть двойником короля, многое уже проходил в прошлой жизни. С новой способностью уверенность была почти стопроцентной. Один процент оставил на форс-мажор, хотя, по идее, его не должно случиться. Буду действовать по обстоятельствам, если что-то пойдёт не так. Я ведь не просто путешествовал здесь, а изучал характер и особенности местных народов. Именно эти знания позволили всё просчитать.
Приложил ухо к железным прутьям, холодный металл неприятно прижался к коже. Вслушивался в звуки снаружи — разговоры, шаги, ржание лошадей. Жизнь лагеря не останавливалась.
Перевернулся на спину, закинул ноги на прутья. Мышцы ныли от неудобного положения. Клетка была слишком тесной, не давала вытянуться во весь рост. Железо впивалось в позвоночник сквозь тонкую ткань одежды.
Голова всё ещё гудела от удара, но сознание оставалось ясным. Через щели в палатке проникали тонкие полоски света — солнце клонилось к закату, лучи стали золотистыми.
Где-то спустя пару часов кто-то зашёл в палатку. Я открыл глаза, веки казались тяжёлыми. Притворялся, что дремлю, собираю силы после боя.
Трое охранников — массивные, широкоплечие, с суровыми лицами. Шрамы, морщины, следы многих битв, оружие позвякивало при каждом шаге. Пришлось снова изображать злость и непокорность.
Меня вытащили из клетки грубо, без церемоний. Руки вцепились в плечи, рывком поставили на ноги. Суставы хрустнули от резкого движения. Посмотрел на небо — сумерки окрашивали облака в фиолетовый. Судя по звукам, нападение на город остановилось. В лагере зажгли костры, огни мерцали в сгущающейся темноте. Запах жареного мяса заставил желудок болезненно сжаться.
Меня повели к центру лагеря. Эскорт увеличился, добавились ещё пара десятков воинов и пять шаманов. Они двигались по бокам, амулеты на шеях тихо позвякивали. Неплохо. Значит, всё-таки опасаются, да и пальцы чуть подрагивали от напряжения. Мы прошли через весь лагерь, где на меня смотрели с интересом и радостью.
Елена перевела основное из того, что повторяли воины. Оказывается, мой захват уже приписали их генералу. Чуть ли не он сам меня поймал и скрутил. Пока я спал в поле, он вышел и нашёл меня. Нормально так перевернули ситуацию. Сказочники! Но это даже на руку — генерал уже заинтересован в личной встрече.
Прошли мимо Бата и Жаслана. Их заставили переодеться в джунгарскую одежду. Сейчас они чистили лошадей, делали вид, что выполняют приказы. Руки двигались механически, но в глазах читалась плохо скрываемая ярость.
Я моргнул, давая знак, что всё по плану. Уловили сигнал — Бат едва заметно кивнул, Жаслан слегка опустил веки. Связь установлена, они готовы к дальнейшим действиям.
А вот и самая большая юрта в лагере — внушительное сооружение, в два раза больше остальных. Войлочные стены украшены богатой вышивкой — сцены охоты, битв, мифологические сюжеты. Перед входом стояли резные столбы с черепами животных. Охраны было много — плечистые воины с каменными лицами. Оружие наготове, глаза следят за каждым движением. Жёсткие пальцы ощупали каждый сантиметр моего тела. Залезли в карманы, проверили пояс, швы одежды. Только после этого нас пропустили внутрь.
Юрта изнутри казалась ещё больше. Центральный шест поддерживал свод, украшенный золотыми пластинами. Пол устилали богатые ковры с затейливыми узорами. Вдоль стен стояли сундуки и низкие столики. Факелы и масляные лампы освещали пространство, бросая колеблющиеся тени. Воздух был пропитан запахом дорогих благовоний, кожи и металла.
В дальнем конце юрты, на возвышении, сидел мужчина. Рослый, с широкими плечами и мощной грудью. Густая борода с золотыми нитями, на голове — шлем с рогами, украшенный драгоценными камнями. Это, несомненно, был генерал. Каждый жест источал силу и власть. Воины вокруг держались почтительно, склоняли головы при обращении к нему.
Но, что странно, не он привлекал главное внимание. Рядом стояла женщина — высокая, стройная, лет тридцати. Богатая одежда, множество украшений, волосы убраны в сложную причёску.
Поразило то, как вёл себя генерал в её присутствии. Могучий военачальник склонял голову, когда она говорила. Ловил каждое слово, каждый жест, словно пресмыкался перед ней.
Меня бросили на пол, мягкий ковёр смягчил падение. Женщина шагнула вперёд, двигаясь с грацией хищника. Лицо красивое, но холодное — высокие скулы, тонкий нос, идеально очерченные губы. А глаза… В них была тьма. Не просто тёмный цвет, а настоящая бездна, затягивающая, пугающая.
Генерал следовал за ней, как тень. Он наступил мне на ногу, вдавливая каблук в ступню. Боль прострелила от пальцев до колена. Женщина улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. В изгибе губ читалось превосходство.
— А вот и ты, русский! — сказала она на нашем языке.
Сердце на мгновение замерло. Русскоговорящая джунгарка? Или…
— С кем имею честь? — не показал удивления, сохранил бесстрастное выражение лица.
Меня попытались ударить за дерзость. Я увернулся от удара — рефлексы сработали автоматически.
— Хадаан-хатун, — улыбнулась женщина. — Ты же отправился встретиться с ханом? Я жена его наследника, можешь говорить со мной.
Вот оно что… Жена наследника монгольского хана в лагере джунгаров? Сука-рух! Говорящая по-русски! А вот и мой один процент форс-мажора пожаловал.
Глава 2
Нормально… девки пляшут. Смотрел на эту суку и не показывал ни единой эмоции. Грудная клетка едва поднималась, дыхание — ровное, глубокое, замедленное. Контролировал каждый вдох, как учили в прошлой жизни. Сердце билось размеренно, без ускорения. В висках не пульсировало. Внешне — полное спокойствие.