— Дарёному коню в зубы не смотрят, — кивнул своим мыслям.
Завтра начну разбираться со всем этим. А сегодня… сегодня можно просто порадоваться, что я жив, силён как никогда и полон возможностей. Редкий момент в моей обычно тревожной жизни.
Ещё девушки. Не просто же так я тащил их с собой. Придётся выполнить свой супружеский долг в серой зоне. Странное место для занятия сексом, но что поделать. К чему это приведёт? Дети? Даже не знаю, как на такое реагировать.
Лахтина и джунгарская серая зона, король скорпикозов-рух. Собрать побольше монстров в свою армию и возвращаться домой. Теперь мои планы по развитию земель…
Хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. Подвигался по своим сгоревшим хоромам, ощущая приятную лёгкость во всём теле. Несмотря на недавние испытания, организм восстанавливался удивительно быстро.
Подошёл к большому серебряному зеркалу в углу комнаты. Отражение порадовало. Даже после всех испытаний я выгляжу… хорошо. Сильнее, чем раньше. Плечи словно стали шире, мышцы — рельефнее.
Диск в груди, вросший в кожу и кости, выглядел как причудливое украшение или странная татуировка. Серебристо-белый круг с тонкими линиями, расходящимися от центра, словно лучи солнца или трещины.
Нашёл чистую одежду, оставленную слугами. Хорошо, что она не пострадала. Посмотрел на шёлковые штаны и рубаху, расшитые золотыми узорами, тяжёлый кафтан из тёмно-синего бархата с меховой оторочкой. Явно ханские вещи, подобранные по размеру.
Оделся, затянул пояс, на котором теперь висел новый кинжал в богато украшенных ножнах — подарок хана? Или часть церемониального костюма? Неважно. Оружие никогда не бывает лишним.
Вышел из своих личных ханских апартаментов, стараясь двигаться размеренно и достойно. Коридор был полон людей: слуги, воины, какие-то чиновники в традиционных халатах с нашивками, обозначающими ранг. При моём появлении они все как один поклонились.
— Господин! — подскочил ко мне Жаслан, возникнув словно из-под земли. — С вами всё в порядке?
— Угу, — кивнул, не вдаваясь в подробности.
— Хан просил передать, что ждёт в зале для вручения вам титулов, — произнёс Жаслан. — Он очень… взволнован.
Тимучин «взволнован»? Зная его характер, могу представить, что это значит. Наверняка весь дворец на ушах стоит от энтузиазма.
— Что произошло за эти два дня? — спросил я, пока мы не отправились к хану. Нужно было уточнить обстановку.
Жаслан выпрямился, словно докладывая военачальнику:
— Хан вернулся на трон официально, объявил о своём чудесном исцелении. Принц подтвердил его право на власть.
Понятно. Тимучин быстро доказал свою подлинность. Неудивительно — великая душа в теле потомка с полным доступом к памяти предка. Он мог знать детали, о которых не писали в хрониках, мог воспроизвести манеру речи, жесты, особенности поведения.
— Хан объявил вас своим спасителем, — продолжил Жаслан почти шёпотом. — Своим шаманом, своим братом по крови. Вы спаситель и благодетель народа.
Глаза монгола блестели от едва сдерживаемого восторга. Для него, как и для многих его соплеменников, это была настоящая легенда, разворачивающаяся на их глазах.
Пожал плечами и последовал за монголом. Каменная статуя двинулась следом, её тяжёлые шаги эхом разносились по коридору. Впереди и позади нас шли воины личной гвардии хана — теперь, видимо, и моей тоже. Они держались на почтительном расстоянии, готовые в любой момент броситься на защиту, но не мешающие разговору.
Дворец изменился за эти два дня. Или моё восприятие изменилось? Теперь я замечал больше деталей: искусную резьбу на деревянных колоннах, изображающую сцены охоты и сражений; древние знамёна с выцветшими от времени гербами великих кланов; тонкую работу мастеров по металлу в светильниках и украшениях. На каждом повороте, у каждой значимой двери стояли стражники, кланяющиеся мне.
Мы пересекли внутренний двор, вымощенный серым камнем. Над головой раскинулось бескрайнее монгольское небо, усыпанное звёздами.
Зал для церемоний располагался в самом центре дворцового комплекса. Величественное здание с высоким куполом, покрытым золотыми пластинами, которые тускло мерцали в свете факелов. Широкие ступени вели к массивным дверям из тёмного дерева, украшенным бронзовыми накладками с изображениями драконов и тигров. Двери распахнулись перед нами, словно по волшебству. Внутри ждал большой зал.
Куча народу — сотни монголов разных рангов и положений. Военачальники в доспехах. Шаманы в традиционных одеждах, увешанные амулетами и оберегами. Какие-то старики с седыми бородами. Молодые воины. Все они что-то обсуждали, переговаривались, смеялись, спорили. Звук сотен голосов сливался в гул, подобный морскому прибою. Но когда моя каменная статуя постучала по полу ногами, идя за мной, сразу все заткнулись. Словно кто-то повернул выключатель, отрезав звук.
Собравшиеся повернулись в нашу сторону и замерли, разглядывая необычную процессию — меня в богатых одеждах, каменного гиганта за моей спиной, Жаслана и стражу, сопровождавшую нас.
В наступившей тишине я отчётливо слышал своё дыхание, биение сердца, тихий скрип каменных суставов статуи.
— Русский! — голос хана прозвучал громко.
Тимучин сидел на троне в дальнем конце зала. Трон был массивным, вырезанным из цельного куска какого-то тёмного дерева, инкрустированным золотом и серебром, украшенным резьбой, изображающей битвы и охоту великих ханов прошлого. По бокам от трона стояли штандарты с гербами Монголии и личным знаком хана — волком, воющим на луну.
Тимучин махнул рукой, подзывая меня ближе. На его губах играла искренняя, почти мальчишеская улыбка.
— Мы тебя только и ждём, — продолжил он, когда я начал пробираться через расступающуюся толпу к трону.
Но мой взгляд был прикован не к лицу хана, не к богатому убранству зала, не к сотням монгольских аристократов, наблюдавших за церемонией. Я смотрел только на руки Тимучина. Там, в его ладонях, лежал кристалл… Магический… Для подчинения монстров… Мой! Наконец-то! Сколько времени и усилий потребовалось, чтобы его получить.
Кристалл был размером с крупное яблоко, прозрачный, с лёгким голубоватым оттенком. Внутри него, казалось, плавали облака тумана, перетекающие из одной формы в другую. Когда свет факелов падал на грани кристалла, они вспыхивали всеми цветами радуги.
С ним моя армия тварей может вырасти до невиданных размеров. Осталось только, чтобы Зейнаб передала свой.
Шёл к трону медленно, стараясь не выдать своего волнения и предвкушения. Каменная статуя следовала за мной, как верный пёс, повторяя каждое движение.
— Иди забирай свою награду! — засмеялся Тимучин, протягивая кристалл вперёд. В его глазах плясали весёлые искорки. — И ведь это только начало. У меня для тебя приготовлено множество даров, брат мой.
Предвкушение разрывало изнутри. Идеальное продолжение приятных открытий. Словно сама судьба решила наконец-то вознаградить меня за все испытания и трудности.
Поднялся по ступеням к трону. Ощутил на себе взгляды сотен глаз. Протянул руку к кристаллу, почувствовал его энергию даже на расстоянии — прохладную, текучую, напоминающую горный ручей. Пальцы замерли в миллиметре от поверхности артефакта.
Глава 10
Я замер на секунду. Разум отказывался верить в такой праздник Магинского: вокруг огромный зал монгольского дворца, заполненный знатью и военачальниками. Всё это… Высокие потолки с причудливой резьбой, стены, украшенные боевыми знамёнами, древними гербами и оружием предков, факелы в тяжёлых бронзовых держателях.
Сотни глаз сверлили меня, жадно следя за каждым движением. Кто-то смотрел с уважением, кто-то — с плохо скрываемой завистью. Шёпот, тихий и настороженный, перекатывался по залу волнами. Я чувствовал его затылком, как лёгкое прикосновение холодных пальцев к коже.
Как-то это всё не в моём духе, что ли. Да, я старался, сделал много, но… Получить кристалл подчинения монстров вот так, почти на блюдечке? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Пальцы дрогнули, невидимая для окружающих судорога пробежала по мышцам предплечья. Дыхание стало медленнее, глубже, но по-прежнему полностью контролируемое до последнего вздоха. Глаза, не моргая, изучали лицо хана, выискивая малейшие признаки обмана.
Его морщины, словно вырезанные на древнем дереве, — глубокие и выразительные. Взгляд — прямой, открытый, но ненаивный. В нём читались мудрость веков, опыт правителя, познавшего и победы, и поражения.
Я ожидал какого-то нападения, угрозу, интригу, ловушку, да всего! Сознание лихорадочно просчитывало варианты: внезапный удар от стражи, отравленные иглы в рукоятке кристалла, магическая ловушка, активируемая касанием. Мысли метались, как пойманные в клетку птицы, но ничего не происходило.
Хан по-прежнему смотрел на меня и улыбался. Его глаза излучали тепло и какое-то странное родство. Руки держали кристалл бережно, как величайшую драгоценность. Ни намёка на предательство, ни тени фальши.
Остальные заворожённо не сводили с нас глаз. Я слышал, как скрипит кожа доспехов, когда воины меняли положение, как тихо звенят украшения на одеждах женщин.
Паранойя — то, что спасает жизнь и при этом мешает расслабиться, и она меня не отпускала. Горло сжалось, словно в невидимом захвате, между лопаток пробежала струйка холодного пота. Казалось, что сейчас внутренний хомяк просто выгрызет себе путь наружу через моё тело и сам схватит подарок с победным криком: «Моё!»
Мысленно коснулся пространственного кольца. Одно движение, и я смогу выпустить всех своих тварей. В случае предательства зал превратится в бойню за считанные секунды.
Следующая мысль пронзила сознание острой иглой: «А если этот кристалл такой же, как у Зейнаб?» Пальцы рефлекторно сжались, ногти впились в ладонь до боли. Вдруг он защищён от меня? Я до сих пор помню, как кристалл турчанки жадно впитывал мою магию, но не позволял даже прикоснуться. Либо вообще, стоит мне дотронуться, и что-то случится? Защитная руна, проклятие, ловушка для души? Это не страх, а осторожность. Я не привык к такому.