Мышцы шеи напряглись, готовые в любой момент отдёрнуть тело назад, глаза непроизвольно сузились, фокусируясь на каждой грани кристалла. Я приготовился. Мысленно проверил все пути отступления, отметил расположение стражи, оценил расстояние до выходов. В случае чего прыгаю в тело руха и начинаю тут всё разносить. Этот план сформировался мгновенно, словно был всегда готов в глубинах сознания.
Пальцы наконец-то дотронулись до камня. И время замерло. Ощущение, будто мир застыл в этой точке, в этом мгновении. Приятная пульсация прошла от кончиков пальцев к запястью, поднялась по руке, достигла сердца. Тёплая, почти ласковая волна магии. Кристалл лёг в мою ладонь идеально, словно был создан для неё. Прозрачный, с лёгким голубоватым оттенком, внутри него плавали облака тумана, перетекающие из одной формы в другую.
— Как я и думал! — хмыкнул хан, и его голос разбил застывшее время. — У тебя уже есть один такой?
Мой взгляд оторвался от кристалла и встретился с глазами старика. Они смотрели проницательно, словно видели насквозь.
— Не могу подтвердить или опровергнуть данную информацию, — ответил я, сохраняя лицо невозмутимым. Дипломатический приём.
— Русский, — подмигнул мне монгол, и морщинки вокруг его глаз собрались в лучики. — Ты полон загадок. Я уже и не пытаюсь понять, что у тебя там припасено в твоём бесконечном рукаве.
В его голосе звучало восхищение, почти детское любопытство. На мгновение показалось, что я вижу не великого хана, покорителя народов, а мальчишку, нашедшего загадочную игрушку.
Внутренний хомяк — собака сутулая. Как только прозвучали слова про запас, сразу же забеспокоился. Кто-то посягнул на святая святых — наши ресурсы и возможности. Я словно видел его в пространственном кольце. Маленький такой, в форме генерала, бегает, пищит и размахивает саблей, готовый защищать всех и всё.
Взял кристалл подчинения монстров и убрал его себе в пояс. Ткань слегка прогнулась под весом магического артефакта. Сквозь одежду я всё ещё чувствовал его тёплое пульсирующее присутствие. Попытался успокоить своего внутреннего хомяка. Сказал, что достану, выпотрошу, а из шкуры сделаю кошелёк. Он сразу заткнулся.
Напряжение медленно отпускало мышцы, но я не позволял себе расслабиться полностью. Хотя после всего, что мы пережили вместе с ханом, — его попытка захвата моего тела, пленение, вселение в моё тело, спасение от сестры-руха, битвы и клятвы — предательство казалось маловероятным.
— Это ещё не всё! — поднялся хан, его фигура, несмотря на возраст, излучала силу и величие. Шёлк и кожа одежд шелестели при каждом движении, золотые и серебряные украшения тихо позвякивали.
По залу прокатился шёпот, старейшины, военачальники, шаманы — все подались вперёд в едином движении. Свет факелов дрогнул, тени заплясали на стенах, а воздух наполнился предвкушением.
Ко мне подошли. Мужик наклонился так близко, что я почувствовал запах его дыхания — травы, кумыса и чего-то ещё, неуловимого. Глаза смотрели прямо в мои, без страха и сомнений, как равный взирает на равного.
— Давай я тебя усыновлю? — спросил он, и в тоне не было ни тени шутки.
Я аж подавился: воздух застрял в горле, лёгкие сжались. По телу прошла волна жара, а потом холода. Усыновление? Мне, русскому, стать приёмным сыном монгольского хана? Мозг отказывался обрабатывать эту информацию.
— Чего? — уставился на него, не скрывая изумление. Глаза широко открыты, брови поднялись, рот приоткрылся. В этот момент я позволил себе быть неидеальным, показать настоящую реакцию.
— Сделаю тебя хунтайжи, станешь претендентом на престол, — на полном серьёзе выдал хан чуть тише, выпрямляясь и поднимая руки в торжественном жесте. — Я был внутри тебя, видел, как ты действуешь, думаешь. Ты истинный правитель, равен мне.
Не все его слова разнеслись по залу. Я почувствовал, как сотни глаз впились в меня с новой силой — взгляды, полные удивления, зависти, уважения, гнева.
— Если такой останется после… — продолжал он, и в этом звучала непоколебимая уверенность. — Страна добьётся многого. Ты возвысишь монголов до небес.
— Э-э-э-э… — выдавил я и впервые за долгое время почувствовал себя не в своей тарелке. Быть другом хана — одно, быть его сыном и наследником — совсем другое.
Тимучин широким жестом указал на молодого человека, стоявшего справа от трона. Его сын — хунтайжи, законный наследник — стоял прямо, но плечи были напряжены, руки сжаты в кулаки, а взгляд метался между мной и отцом.
— Ты глянь! — хан кивнул на сына. — Хороший пацан. Молодой, но глупый. Поздно заметил, что жёнушка против него интриги плетёт, отца своего дал в могилу свести. Ты бы так не поступил. Соглашайся!
В словах хана не было осуждения, только констатация факта и безграничная вера в меня. Я почувствовал тяжесть ответственности, давящую на плечи. Стать наследником империи? Связать свою судьбу с чужой землёй, чужим народом?
Хунтайжи смотрел на меня с трепетом и страхом, он всё понимал. Его тёмные глаза, так похожие на отцовские, выражали целую гамму эмоций: от ужаса потери положения до странного облегчения, словно падение с высоты было уже неизбежно.
Вот только я… У меня свой путь. В голове промелькнули образы: русские земли, Магинск, жила кристаллов, мои люди, мои монстры, планы. Всё, что я строил и за что боролся. Монголы-союзники вполне устраивают, хан-друг — тоже. Становиться наследником? Не про меня.
— Тимучин, — ответил ему тихо, одним именем выражая всё, что думал. Мой голос звучал мягко, но уверенно. Отказ без оскорбления, признание дружбы без принятия родства.
— Да понял я, — он хлопнул меня по плечу широкой, тяжёлой ладонью. В глазах хана мелькнула тень разочарования, но тут же сменилась пониманием. — Не дурак. А попытаться должен был.
Вот же старый прохвост! Почти заставил меня усомниться в своём решении. Но такой уж он человек, видит цель и идёт к ней напрямик, не стесняясь просить о невозможном.
Хан выпрямился и повернулся к собравшимся. Расправил плечи, поднял подбородок и сразу стал выше, внушительнее. Воздух вокруг него словно наполнился невидимой силой.
— Я дарую Магинскому Павлу Александровичу титул ноён тайжи. Ты побратим с ханом, — громко произнёс старик, и его голос заполнил пространство. — Выделяю тебе земли рядом с границей. Так что считай, что твоё маленькое царство прямо сейчас увеличилось.
Монголы захлопали. Звук сотен ладоней, ударяющихся друг о друга, напоминал раскаты грома. Некоторые кричали что-то на своём языке. Может быть, приветствия, поздравления, боевые кличи. Ну, или проклинали. Другие стучали рукоятями оружия о пол или о столы. Треск, грохот, звон — вёе смешалось в единый гул одобрения.
Я прищурился, глядя на хана. Что за игру он ведёт? Зачем такая щедрость? Что за планы таятся в этой древней голове?
— Пока ты отдыхал, — хмыкнул хан, и в его глазах заплясали озорные искры, — я работал.
— Я не отдыхал, — поправил его, слегка наклонив голову. Мы оба знали, через что мне пришлось пройти.
— Можешь как хочешь называть, но без сознания был ты, а не я, — парировал мужик, скрестив руки на груди. Его губы дрогнули в улыбке.
— Кто твою дохлую душу в это тело впихнул? — вопрос прозвучал с иронией, без обиды. Между нами установилось странное понимание, почти родство, несмотря на все различия.
— Детали! — улыбнулся старик в ответ, и морщины на лице собрались в карту пройденных им дорог и битв.
Наверное, поэтому мне он и пришёлся по душе. Засранец ещё тот, но засранец умный, хитрый, с чувством юмора и собственным кодексом чести.
— Помимо земли, ты получаешь войско в двадцать тысяч бойцов, которое будет охранять твои новые территории, — продолжил хан, и с каждым словом его голос становился увереннее, мощнее. — Я переселю туда людей, все под тобой будут. Заботься о них.
У хомяка случился припадок — вон пена пошла изо рта. Внутри всё перевернулось, закружилось. Двадцать тысяч воинов? Территория рядом с моей? Даже он — жадный, алчный, порочный — не был готов к такой щедрости.
В голове тут же начали формироваться планы: расширение границ, укрепление территорий, новые возможности для торговли, защита от императора. Сердце забилось чаще, кровь быстрее побежала по венам, но внешне я оставался спокойным, только лёгкий блеск в глазах мог выдать моё возбуждение.
— Ещё я поставлю рядом с твоей территорией войско в сто тысяч воинов, — хан набирал обороты, его голос гремел под сводами зала. — Слышал, там тебя местный император задирает? Наглец! Пошёл против моего брата? Значит, против меня.
По залу прокатился ропот одобрения. Старейшины кивали, военачальники бряцали оружием. Даже хунтайжи, казалось, воспрял духом при мысли о войне.
— Хочет узнать, что такое монгольский шаман? Стрела? — старика понесло, его глаза горели боевым огнём, а руки рисовали в воздухе картины будущих побед.
А я молчал, сдерживая улыбку. День Магинского ещё не закончился, зачем его прерывать?
Публика продолжала кричать и хлопать, подогревая воинственный пыл хана. Оружие стучало о пол в такт его словам, создавая жуткую, первобытную музыку войны. Мысленно подвёл итог, пока вокруг бушевала буря эмоций.
У меня ещё одна территория, и как удобно — совсем рядом. Земли, соприкасающиеся с моими владениями, словно части одного целого. Больше нет границы с монголами. Можно будет распределить людей, создать единую систему защиты, наладить торговлю.
Войско в двадцать тысяч к моему добавляем, и сила значительно вырастает. Я представил эту армию — дисциплинированную, закалённую в боях, верную новому господину. С такой силой можно решать совсем другие задачи, мыслить иными масштабами. Ещё сто тысяч рядом, и плевал я на императора и изоляцию моего города — Магинска. Выход к территории есть. Объявлю аукцион с кристаллами, и народ сам потечёт. Торговля, производство, новые союзы — всё это стало возможным в одночасье.
Часть своих земель я укрепил, даже не так, как планировал изначально. Уже в голове сложился план, как перестроить свою армию. Объединить моих людей, монголов и шаманов. Создать новую структуру — гибкую, мощную, использующую сильные стороны каждой группы.