Земли Магинского в Османской империи
Вечер окутал маленькое поселение мягким покрывалом сумерек. Солнце, истекающее кровью на западе, бросало последние лучи на глинобитные домики с плоскими крышами. Воздух, наполненный запахами пыли, специй и дыма от очагов, становился прохладнее.
В одном из домов, чуть в стороне от остальных, горел свет. Окна были закрыты плотными шторами, но тонкие полоски света просачивались наружу, выдавая присутствие обитателя.
Девушка сидела в домике и пыталась отдышаться. Зейнаб Хандан-султан бинт Хайруллаха, жена Магинского по клятве крови, управляющая его турецкими землями, сейчас выглядела совсем не как высокопоставленная аристократка.
Ночнушка разорвана, и через неё проглядывало нижнее бельё, но турчанку это сейчас не беспокоило. Были проблемы посерьёзнее, чем нарушение приличий.
Зейнаб провела рукой по лицу и шумно выдохнула. Пальцы дрожали, на коже виднелись мелкие царапины и синяки. Проглотила жадно слюну, пытаясь увлажнить пересохшее от страха горло, посмотрела на ладонь, которая была в крови. Ярко-алые капли, почти чёрные в тусклом свете масляной лампы. Сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой, словно пытаясь вырваться из грудной клетки.
Девушка вскочила, движения были резкими, нервными. Она скинула с себя порванную ночнушку. Дорогая ткань, расшитая золотом и серебром, украшенная драгоценными камнями, упала к ногам бесформенной грудой. В свете ламп предстало худое тело с оливковой кожей. Идеальные черты, изгибы отражались в зеркале, в которое смотрелась девушка. Высокий лоб, тонкий прямой нос, большие глаза с восточной подводкой, тонкая талия, длинные стройные ноги — всё, чем гордилась и что скрывала в соответствии с традициями своего народа.
— Это не моя кровь, — произнесла она с облегчением, и её голос, обычно мелодичный и уверенный, сейчас звучал надломленно.
Зейнаб упала на пол и обняла колени, сворачиваясь в клубок, словно раненое животное. Её трясло. Молодое красивое тело дрожало, а по щекам текли слёзы — горячие, непрошеные, постыдные для дочери высокопоставленного османского чиновника.
Ей было тяжело в последнее время. Русский муж оставил земли, оставил её одну управлять, доказывать, что она достойна его доверия. После всего, что было между ними. После попытки убить его, после того, как заставили жениться, после клятвы крови.
Гордость, воспитание и образование сделали своё. Она занялась землями, как сказал муж. Организовала восстановление деревень, углубление колодцев, постройку новых домов. Всё по его указаниям, всё так, как он хотел.
Пришли зелья, которые нужны туркам. Целебные, магические, позволяющие лечить раны, увеличивать выносливость, противостоять ядам. Зейнаб даже организовала торговлю, наладила связи с местными купцами, создала систему охраны караванов.
Всё складывалось идеально. Девушка уже предвкушала момент, когда приедет Павел и она покажет всё с гордо поднятой головой. И тогда он наконец-то… Турчанка снова проглотила комок обиды, застрявший в горле.
Недавно она пострадала. Глупость… На неё напал монстр, и Зейнаб убила его, но её ранили и отравили. Местная знахарка и зелья помогли, но при осмотре женщина обнаружила, что Зейнаб ещё девушка, что брак не консумирован, что муж не взял своих супружеских прав. Слух пошёл по землям. Шепотки за спиной, сочувственные взгляды, злорадные улыбки. Мол, с ней что-то не так. Почему муж не взял её после свадьбы? Это такой позор… Который она была готова терпеть и потребовать своего, как только он вернётся.
У девушки уже были придуманы десятки планов. Соблазнение, демонстрация работы, верности, алкоголь, еда, которую сама приготовит. А потом танцы, что сведут его с ума, и наконец-то она снимет с себя этот ярлык «бракованной жены».
Но ситуация сильно осложнилась. Османская империя активировалась. Начались попытки нападения на земли мужа. Благо наёмники, русские солдаты сдерживают врага, но… В её «идеальном» мире наступило тёмное время.
Дефтердар (казначей страны) узнал, что она ещё девушка, и решил похитить её, забрать к себе в гарем. Богатый, влиятельный, сильный, опасный. Даже отец не связывался с ним. Пятнадцатый ранг магии — почти полубог, с силами, недоступными обычным магам.
И вот он уже третий раз посылает теней… Османских, тех, что были и у неё. Твари сегодня ночью почти забрали Зейнаб. Если бы не евнухи и слуги… Пятеро мертвы. Их тела — изуродованные, искалеченные. Кровь на стенах, на полу, на её руках. Поднялся шум, и она спаслась, но ненадолго. Дефтердар не из тех, кто отступает. Он получит то, что хочет, даже если придётся сжечь всё вокруг.
Ещё несколько таких попыток, и… Зейнаб не хотела об этом думать. Ведь что может быть хуже участи жены русского? Только стать какой-то наложницей в гареме. Словно она девка с улицы, словно не дочь Нишанджи, не аристократка высочайшего ранга.
Да и как… Чтобы её взяли силой? Лучше уж смерть. Зейнаб подняла заплаканные глаза и посмотрела в зеркало. Увидела там не гордую османскую принцессу, а испуганную девушку, загнанную в угол, не знающую, куда бежать и к кому обращаться за помощью.
На полу валялась записка, которую ей передали. Зейнаб подняла её дрожащими пальцами и прочитала снова, хотя уже знала текст наизусть:
«Хочешь дальше оставаться русской женой — отдай кристалл либо себя. А лучше и то, и другое. Я получу всё, что хочу! Всегда получаю!»
Кристалл подчинения монстров — семейная реликвия, переходящая по наследству из поколения в поколение. Отдать его? Никогда. Отдать себя? Лучше смерть.
— Когда же ты вернёшься?.. — прошептала она, глядя в ночное небо за окном, словно ожидая увидеть там силуэт мужа, спешащего на помощь.
Глава 11
Тут же открыл глаза и уставился на голема, который стоял рядом. Мышцы отозвались тяжестью, сердце стучало ровно, но где-то в груди ещё гуляло странное ощущение, будто там прокатилась буря, а теперь пришло затишье. Дыхание затруднённое, как после долгого бега. Веки тяжёлые, а всё тело словно налилось свинцом.
Голем замер у стены, огромный и неподвижный. Он припёрся за мной, а я как-то даже не обратил внимания. Странно, но привык к нему быстро, слишком быстро. Как к руке или ноге, просто ещё одна часть меня. Ощущение знакомое — так же быстро когда-то привык к заларку, и новое оружие стало будто продолжением моего тела.
Пальцы сами собой сжались, разжались, словно проверяя собственное подчинение. Мысленно потянулся к голему — ощущение тяжести, плотной силы, надёжности. Существо едва заметно шевельнулось, реагируя на мой мысленный призыв.
Вообще нормальный мужик. Одни преимущества: делает, что попросят, не говорит и не мешает. Можно сказать, идеальный. Не задаёт вопросов, не требует награды, не предаст. Каменная туша — сплошные мышцы и сила. Никакого выпендрёжа, никаких обид и капризов, никаких эмоций. Только полное, абсолютное послушание.
Заглянул ещё раз в себя.
— Нормально… — произнёс, переведя взгляд на стену. Голос прозвучал хрипло, с каким-то металлическим призвуком. Я откашлялся.
Хомяк молчал. Ещё бы, тварь пушистая. Обычно ехидный внутренний голос сейчас притих, будто пережидая бурю, словно даже он понимал серьёзность происходящих изменений. Или, возможно, даже он был слегка шокирован случившимся. Я мысленно хмыкнул, почти представив, как усатая морда забилась в угол и выглядывает оттуда настороженными глазками-бусинками.
Встал, прошёлся по комнате, разминая ноги: пять шагов в одну сторону, пять — в другую. Монгольская роскошь вокруг: шёлковые покрывала, резная мебель, даже ковры под ногами мягкие, словно мех. Остановился.
— Что у нас выходит? — спросил сам себя.
Время теорий Магинского…
Дыхание выровнялось, сознание прояснилось. Я собрал мысли в единый поток, упорядочил факты. Диск с силой руха и Зла каким-то образом изменил мой источник. Он тупо стал больше — это раз.
Сосредоточился глубже, пальцы непроизвольно двигались, будто пытаясь нащупать невидимые нити магической энергии. Если представить источник как сосуд, то теперь он не просто увеличился в размерах, его стенки стали прочнее, структура — сложнее. Внутри бурлили потоки силы, переплетаясь в причудливые узоры.
Помимо этого, сама магия стала… Как бы так выразиться? Чище? Словно не самую чистую воду профильтровали через хороший уголь. Никаких примесей, никаких посторонних вибраций, лишь концентрированная сила. Она текла по каналам источника свободнее, отзывалась быстрее. Движение энергии стало более плавным, контролируемым.
Мелкие царапины на руках затянулись на глазах — просто исчезли, словно их и не было. Регенерация? Повернул ладонь, рассматривая кожу: чистая, без следов недавних ран. Интересно, очень интересно.
И даже это ещё не всё. Переключил внимание на нишу с нейтральной энергией. Она была не просто активна, а сияла новым светом. Стоит мне туда заглянуть, как сразу чувствую ту вибрацию от хрен пойми кого. Похоже, когда это нечто строило мне глазки, а потом моя каменная туша улетела на десяток километров… Оно что-то сделало. Странная энергетическая подпись, как эхо чужого присутствия. Словно кто-то оставил свою метку внутри меня, не просто прикоснулся — внедрил часть себя. Ощущение одновременно тревожное и… интригующее, будто я стал носителем чего-то древнего и могущественного.
Инструкцию, как обычно, не приложили. Горько усмехнулся: «Когда это мне что-то доставалось с чёткими указаниями по применению? Никогда. Всегда приходится разбираться самому, методом проб и ошибок. Обычно чертовски болезненных ошибок».
В нише, отвечающей за подчинение монстров, тоже кое-что произошло. Глянул туда ещё раз, теперь более сосредоточенно. Закрыл глаза, представляя себя внутри источника. Астральная проекция — не совсем точный термин, но близко. Я мог буквально прогуливаться по своему магическому ядру, осматривая его изнутри.