— Не могу, — пожал плечами. — У меня тут дела.
Небрежность в тоне, но внутри всё напряжено, как пружина, готовая распрямиться в любой момент. Через связь с големом я чувствовал, что каменный защитник тоже готов действовать по первому сигналу.
— Ты человек. У тебя не может быть дел в моём мире, — голос стал жёстче.
— Значит, ты у нас хранитель? — я перевёл тему.
Лучший способ разрядить напряжение — сменить направление разговора, увести от конфронтации к обмену информацией.
Уль выпрямился, в его позе появилась гордость. Рога поднялись выше, отбрасывая более внушительную тень. Грудь расправилась, демонстрируя рельеф мышц.
— Именно! Я Великий, хранитель этого места.
В голосе зазвучали нотки самодовольства. Интересно. У монстров тоже есть эго, даже у таких странных.
— Прости за вопрос, — всё ещё не понимаю, какого хрена тут творится. — А почему ты выглядишь так?..
Фраза повисла в воздухе. Мысль сформулировалась, но её завершение могло показаться оскорбительным. А дразнить существо, способное отбросить голема, как теннисный мячик, — не самая умная стратегия.
Есть монстры. Есть те, кто могут стать людьми: Лахтина, Фирата, Тарим. Но это… какой-то симбиоз, застрявший между двумя формами, полупревращение.
— Я был достаточно силён и могущественен, чтобы принять человеческую форму, — заявил олень… мужик…
Гордость в его голосе была почти осязаемой, как у ребёнка, показывающего новую игрушку.
— Что-то как-то у тебя, видимо, не всё по плану пошло, — дёрнул уголком губ. Лёгкая насмешка, но без злобы. Просто признание очевидного.
Ещё раз проанализировал всё. Хранитель прихожей серой зоны, он тут. То, что я и хотел. Есть нюансы: он говорящий, не монстр и странно выглядит. Но в целом удача, именно такой контакт я и искал.
— У меня не получилось, — пожал плечами… имя длинное, пусть будет Уль. — Когда я самостоятельно принимал форму, кое-что случилось у нас, и мне пришлось остановиться. Теперь я такой… Всегда. Застрял посередине.
Откровенность в его словах удивила.
— Бывает, — хмыкнул. А что ещё в таких ситуациях сказать?
Мысленно отметил: «Застрял между формами, интересно. Может быть полезно знать для дальнейших экспериментов с монстрами».
— Я пытался стать человеком. Научился стоять, потом — говорить, а после — выбирать. И вдруг понял: человек — это не форма, а своего рода привычка забывать, что ты зверь.
Глянул на философа. Ля… Да у него ещё и хвост есть! Теперь заметил — тонкий, олений, с кисточкой на конце. Охренеть! Полный комплект.
«Он сильный! У него есть рога! Забирай!» — никак не унимался хомяк.
Внутренний зверёк уже рисовал схемы подчинения, представлял Уля в своей коллекции, фантазировал о его применении. Пустое…
«Отвали!» — отмахнулся я.
— Не смотри на меня как на человека! — заявил олень-мужик.
Голос вдруг стал резче, почти раздражённый — первое настоящее проявление эмоций.
«Мужик, вообще так не делают. Это крайне сложно, когда часть тебя — олень, тут даже без очков всё видно», — мысленно заметил я.
— Моей силы достаточно, чтобы защитить наш дом от вторжения, — продолжил Уль. — Тебе тут не место, человек. Уходи. Ты жив, потому что выбрал правильный путь.
Хмыкнул мысленно: «Если бы сюда припёрся тот сопляк, маг шестнадцатого ранга, то стёр бы его в порошок. Он даже не король серой зоны. Так, охрана на входе, но пафоса хоть отбавляй».
«Забери его! — не унимался хомяк испуганно. — Ну пожалуйста! Смотри, какой редкий экземпляр… Говорящий, философствующий! Это же бесценно».
Игнорировал внутреннего зверька, думал.
Ситуация странная. В серых зонах я привык к тому, что сначала дерёшься, потом разговариваешь. Если выживешь, конечно. А тут наоборот.
Метки затылочников открыли мне какой-то дипломатический иммунитет. Это можно использовать. Не для атаки, но для получения информации. Дипломатия всегда эффективнее прямого конфликта, просто в последнее время не попадаются достойные люди.
Голем наконец встал. Покачнулся, нашёл равновесие и вдруг повернул голову к Улю, затем ко мне, потом снова к Улю. Будто слушает разговор.
Я уставился на каменную тушу. С каких пор великан стал таким… внимательным? Раньше это была просто оболочка, послушный инструмент, а сейчас… Он проявлял признаки разумности, осознанности.
— Интересный спутник, — заметил Уль, проследив за моим взглядом.
Голем снова повернул голову, на этот раз к Улю, словно кивнул. Молчание затягивалось. Нужно что-то делать с этой странной ситуацией.
— Слушай, — начал неловко, — ты тут не видел… существ? Женских, симпатичных.
Прозвучало идиотски. Но как ещё спросить про девушек у говорящего оленя-мужика? «Не пробегали тут четыре красотки?» — ещё глупее.
Уль медленно повернул голову. Движение было плавным, но в нём чувствовалось что-то механическое, будто шестерёнки проворачивались внутри шеи.
— Ты о своих самках? — спросил он.
Голем оглянулся в ту же сторону. Синхронно, словно эхо движения Уля, как зеркальное отражение.
Я моргнул. Что за?.. Голем никогда так не делал. Он вообще не должен проявлять инициативу, только исполнять приказы. А сейчас действовал самостоятельно.
— Да, о своих, — кивнул, пытаясь игнорировать странное поведение великана.
Информация важнее, чем размышления о каменном защитнике. Сначала узнать о девушках, потом разбираться с големом.
— Те, кто больше человек, чем тварь, — они в нашем доме, — сказал Уль размеренно. — Изначально были созданы из того, что принадлежит этому миру.
Вспомнил. Яд скорпикозов для создания перевёртышей, Изольда хотела украсть его у Лахтины. Елена, Вероника — их основа тоже была из серых зон. Логично, что местные считают девушек своими. Хотя… Королева скорпикозов из другого места. Ладно, плевать!
— А та, в ком яд чужого рода, — продолжил Уль, — забрана королём другой зоны.
Сердце ёкнуло, внутри что-то сжалось холодной пружиной. Мозг мгновенно обработал информацию, но отказывался принимать её.
— В смысле, «забрана»? — скрипнул зубами.
Стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. Боль отрезвляла, помогала сосредоточиться. Не на ярости, а на информации.
— Пришёл её отец — король скорпикозов. Открыл проход и увёл дочь.
Злость поднялась волной. В груди что-то сжалось, будто тисками. Лахтина… Эта зазнайка, которая строила планы на наш брак и чтобы я убил её отца. А теперь папаша просто явился и забрал её. Без боя, без сопротивления.
Дыхание участилось, кровь застучала в висках. Ярость требовала выхода, но холодный разум удерживал контроль. Анализ ситуации важнее эмоций.
— Почему вы её не защитили? — процедил сквозь зубы.
Каждое слово давалось с трудом, словно пробиралось сквозь плотину гнева. Держать эмоции под контролем становилось всё сложнее.
— Она не наша, — просто ответил Уль. — Королева чужой серой зоны. Мы не имели права удерживать её.
Логично. Холодно, но логично. Серые зоны имеют свои законы, свою иерархию. Власть короля в каждой абсолютна. Если отец Лахтины — король скорпиозов, то его право на дочь неоспоримо. Вот только я не подчиняюсь их законам.
— Но у меня есть права, — сказал жёстко. — Мы… У нас связь.
Воспоминания хлынули сами. Лахтина в форме скорпикоза, её человеческий облик. Сложные отношения, где страсть мешалась с расчётом, а нежность — с желанием использовать друг друга.
— Если ты спаривался с ней, — медленно произнёс Уль, изучая моё лицо, — то да, у тебя есть права.
Его глаза впились в меня, считывая малейшие изменения в выражении.
Изольда, Вероника, Елена — вот с кем у меня была связь, но с королевой как-то не дошло до этого. Не успели, не сложилось или просто времени не хватило.
— Она невинна и чиста, — добавил Уль. — Поэтому её отцу разрешили забрать. По законам она не принадлежит самцу.
Невинна? Лахтина? Язык чуть не прикусил от такого определения. Если говорить только про её девственность — может быть, а в остальном… под большим вопросом. Она всегда была расчётливой, хитрой, манипулятивной. Чистой? Скорее, чистой воды стервой.
— Где она сейчас? — спросил, сдерживая гнев.
Пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, словно уже схватили горло её отца. Сука! Никто! Никто не смеет забирать моих женщин. А тут папаша припёрся. Он её почувствовал? Поэтому их забросило в другое место?
— Далеко отсюда, — указал олень-мужик рукой в сторону. — В своём доме.
Жест был неопределённым — просто взмах руки в направлении горизонта. Он мог означать что угодно. Другая серая зона? Другое измерение? Расстояние в километрах или реальностях?
Голем снова повернул голову, на этот раз посмотрел на меня. В пустых глазницах мелькнуло что-то похожее на… сочувствие? Каменное лицо, неспособное выражать эмоции, каким-то образом передавало понимание.
«Хватит этого цирка, — буркнул про себя, глядя на великана. — Ты что, правда понимаешь, о чём мы говорим?»
Мысленный вопрос был скорее риторическим, я не ожидал ответа. А голем медленно кивнул.
Охренеть. Мышцы напряглись от шока. С каких пор мой великан стал настолько… живым? Камень не должен думать, магическая конструкция не должна понимать разговоры. Это нарушение всех известных законов магии.
Злость на потерю Лахтины боролась с удивлением от неожиданного поведения голема. Что-то происходит, что-то, выходящее за рамки обычного.
— Он связан с этим местом, — объяснил Уль, словно понял, что меня беспокоит этот вопрос. — Серая зона пробуждает в таких существах больше, чем просто инстинкты.
Значит, место влияет на големов. Интересно, полезная информация для будущего.
— Забавно, — хмыкнул. — А что с моими девушками? Они в безопасности?
Вернулся к главной теме, големы подождут. Вероника и Елена, Изольда… Их я никому не отдам. Лахтину заберу, это лишь вопрос времени.
— Пока да… Они ещё не стали частью дома, — буднично ответил олень.
В его тоне не было ни тревоги, ни успокоения. Просто констатация факта, как сообщение о погоде.