- Я заберу тебя отсюда, - спокойно сказал я Луизе и взял ее за руку.
- Я всегда буду любить тебя, Луиза.
Когда он вынул руку из-за спины, я увидел зажатый в ней револьвер. Прогремел выстрел.
Она обмякла в моих руках, словно тряпичная кукла. Удар пули отбросил ее назад, и, падая, она увлекла меня на землю. В ушах зазвенело от грохота выстрела, я сильно ударился головой об угол скамьи.
Какое-то время пребывал в тумане, открыв глаза, увидел Сета, он словно парил над нами. Я был невооружен. Да мне и духу не хватило бы воспользоваться пистолетом, будь он со мной!
Я смотрел вверх. Сет приложил ствол старого армейского револьвера сорок пятого калибра к своей голове. Сверкнула оранжевая вспышка. В моих ушах снова зазвенело, и его голова как бы взорвалась красным всполохом. Он рухнул, словно подрубленное дерево.
Раздался крик. Кричала не Луиза. Она лежала молча, с открытыми глазами. Красное пятно расплылось под белым воротничком ее нового желтого платья. Кричала молодая мама под ближайшим деревом. Она вскочила на ноги и, прижимая к себе маленького мальчика, старалась отгородить его от страшного зрелища. Терьер заливался лаем.
Я сидел на земле, забрызганный кровью Луизы и ее мужа, держа руку мертвой девушки.
Сколько времени я просидел рядом с Луизой, не могу сказать... Ее прекрасные карие глаза смотрели в небо. И мне больше не хотелось в них утонуть...
И я закрыл их.
3
ТАМ, ГДЕ ПОХОРОНЕНЫ ТЕЛА
9 сентября 1934 г.
42
Когда я пришел к ней, она в белой пижаме стояла в дверях, прислонившись к косяку, небрежно держа в руке сигарету. Ее губы были поразительно алыми, а глаза поразительно синими под этими длинными ресницами.
- Привет, чужеземец, - сказала Салли.
- Привет, Элен.
- Думала, никогда не объявишься.
- Я не был уверен, что ты захочешь меня увидеть.
- Проходи и передохни малость.
- Спасибо. - Я снял шляпу и вошел, все еще чувствуя себя как во сне. Она закрыла за мной дверь.
В белой гостиной мы сели на софу. Салли подвинулась ко мне и положила ладонь на мою руку. Я сидел молча, уставившись куда-то пустым взглядом.
- Ты паршиво выглядишь, - сказала она.
- Я и чувствую себя паршиво.
Я попытался улыбнуться, но губы не слушались меня.
- Когда ты спал в последний раз? - спросила Салли.
- Я спал достаточно, правда.
- Ты имел в виду, что достаточно много отключался.
Я проглотил комок. Во рту было сухо, язык казался распухшим и шершавым.
- Ты разговаривала с Барни?
Она кивнула.
- Тебе не следовало отвлекать его. Он должен тренироваться, у него скоро бой. Никто не просил его.
- Не просил чего? Сидеть с тобой, пока ты напивался? Тащить тебя по лестнице и укладывать в кровать? Почему ты позвонил мне, Нат?
Теперь я сумел выдавить еле заметную улыбку.
- Барни уговорил меня. Она покачала головой.
- Ты не заслуживаешь таких друзей, как мы.
- Знаю, что не заслуживаю, - сказал я и зарыдал. Салли обняла меня за плечи. Я наклонился вперед и закрыл лицо ладонями. Она предложила мне свой платок.
- Такое поведение не очень-то достойно грубого копа, - сказал я, всхлипывая, - я так долго пребывал в этой пьяной истерике, до сих пор не могу прийти в себя.
- Зачем ты пьешь, Нат? Разве выпивка может успокоить человека?
Я выдавил что-то, похожее на смешок.
- Напиться допьяна - это единственный способ позволить мужчине заплакать. Ведь никто не осуждает пьяницу, рыдающего над своей кружкой пива.
- Я думала, что ты сильнее духом.
- Сегодня я трезв, как стеклышко.
Она придвинулась ко мне и взяла за руку.
- Пойдем в постель.
Я резко замотал головой.
- Нет, нет! Это не поможет... это не поможет.
- Успокойся, Нат. Мы просто ляжем, будем рядом. Что скажешь?
- Я чертовски устал и сразу же засну.
- О'кей. Что может быть лучше дневного сна в воскресенье?
Ощущать себя на атласной простыне было замечательно, на какое-то мгновение мне показалось, что я никогда не покидал эту комнату.
- Ты ее любил, Нат?
Да, она говорила с Барни. Я не должен был выкладывать все этому боксеру. Черт бы его побрал. Храни его Бог.
- Не знаю, - ответил я. - Она не была... она не была похожа на тебя, Салли, эта маленькая деревенская девушка.
- А я всего лишь образованная маленькая деревенская девушка, Нат.
Мне почти удалось заставить себя улыбнуться.
- Луиза была немного похожа на тебя. Она могла бы стать такой, как ты, если бы получила шанс в своей жизни, Элен. Правда, она не была такой умницей и такой удачливой, как ты. Вы обе нашли возможность вырваться с фермы. Но ты нашла лучший путь.
- Ты любил ее, Нат?
- Не знаю. Наши отношения не зашли так далеко, правда.
- Ты спал с ней?
Я раздумывал, как много Барни ей рассказал.
- Нет, - ответил я. Она улыбнулась.
- Ты не умеешь врать, Геллер.
- В любом случае наша близость была бы недолгой. Но дело не в этом. Это милое, маленькое создание, которое бил отец, но еще больше муж. Потом она связалась с дурной компанией, но вскоре появился я. И она доверилась мне, а я... черт побери, я убил ее...
Салли тронула мою руку.
- Ты никого не убивал.
- Я сам привел девушку к этому сукину сыну. Привел за тысячу долларов.
Деньги пришли в конверте со множеством марок в следующий понедельник. Это был толстый конверт, набитый двадцатками. Я швырнул его о стену, купюры посыпались, словно зеленые конфетти. Позднее, в один из моих редких трезвых моментов, я их собрал и положил в новый конверт. Деньги есть деньги, не имеет значения, откуда они приходят. Сейчас они лежат в банке, на моем депозите. Я заработал их... Каждый может подтвердить, что заработал.
- Не требуй от себя невозможного, Нат! - сказала Салли. - Ты не мог знать, что этот человек ей не отец.
- Я должен был проверить его. Уже второй раз за последнее время ко мне приходят с улицы и рассказывают байки, и я заглатываю крючок, леску и грузило. Я постоянно оказываюсь в дураках. Сообразительность моя меня подводит. Не удивляйся, если какой-нибудь малый еще до конца лета продаст мне "Ригли-билдинг".
Салли с улыбкой заметила:
- Ты снова начинаешь говорить, как Нат Геллер, нравится тебе это или нет. Я вздохнул.
- Со мной будет все в порядке, когда я выкарабкаюсь из этого. А я выкарабкаюсь. Уже то, что я здесь, - хороший признак.
- Думаю, ты прав.
- Я выйду из запоя, обещаю тебе. Я много повидал парней, сидящих в подворотне в лохмотьях, прихлебывающих из бутылки в пакете62. Я сумею взять себя в руки.
- Верю, ты же не самоубийца, Геллер.
- Самоубийцей был мой отец.
- Может быть, именно поэтому ты так не поступишь.
В субботний полдень я несколько часов сидел в офисе шерифа графства Де Кальб, давая показания. В городке было известно, что бывший муж Луизы Сет Пирсон сходил с ума от ревности, ярости и тоски по сбежавшей жене, хотя никто не предполагал, что все зайдет так далеко. Я ничего не рассказал им о том, как удалось вытащить Луизу из преступной жизни. Они знали только то, что Пирсон под видом Джошуа Петерсена пришел ко мне с просьбой найти его "дочь". Настоящий же Джошуа Петерсен, оказывается, умер несколько месяцев назад.
Эта история нашла некоторое отражение в чикагских газетах, но на заметку мало кто обратил внимание. О преступном прошлом Луизы не знали, иначе история заслужила бы более пристальное внимание обывателей.
- Луиза очень удивилась, - проговорил я, качая головой, - что фото, на котором она была снята со своим мужем, попало ко мне от ее отца. Но я не обратил на это внимания. Очень уж хотел заработать эту тысячу баксов.
- Перестань корить себя! Судьба этой девушки была предопределена. Ты не в силах был что-то изменить. Есть вещи, Нат, которые нам неподвластны, их нельзя контролировать. Ты всего лишь человек.
- Я полицейский. Детектив.
- Да, верно. Именно потому что ты детектив, тебе и хочется в хаотичном мире навести порядок. Но это невозможно. Будь к себе справедливым. Ты же спас жизнь Дж. Эдгару Гуверу, во всяком случае, спас его достоинство.
- Тебе и это рассказал Барни?
- Да. И ты проделал все блистательно, разве не так, Геллер?
- Десять Гуверов не стоят ее одной.
- Да, на этот раз что-то у тебя не сработало, жизнь играет по-своему. - Она встала с постели, подошла к окну и показала наружу: - Ты не успеешь опомниться, как наступит зима, и богатые бездельники с Голд-Коаст наденут норковые пальто, в то время как всего в нескольких кварталах отсюда люди будут замерзать на улицах. Это справедливо?
- Нет. Но разве тебе не хотелось изменить это?
- Хотелось, в меру своих скромных сил. Но я не собираюсь выбрасываться из окна, как и не собираюсь выбрасывать в него свое норковое пальто или отдавать его какому-нибудь бродяге. Не желаю я и рыдать над своим пивом.
- А что же ты собираешься делать?
- Выжить, не создавая себе никаких проблем. Выполнять мою работу хорошо, как только могу. Помнишь свои советы?
Я улыбнулся.
Она отошла от окна и присела на кровать.
- Перестань себя упрекать. Лучше расскажи о встрече с Диллинджером.
Да, Барни действительно рассказал ей все.
- Я просил маленького сукина сына держать это в секрете.
- У тебя секреты от меня, Геллер?
Я рассказал ей о том, что Коули притворялся, делая вид, что Салливан, которого я встретил, обманывал меня, называя себя Диллинджером. Громкая шумиха в газетах вынуждала считать смерть Диллинджера истинной. Но что на самом деле думали об этом Коули, Пурвин и даже Гувер, - мне было неведомо. В любом случае они либо подозревали, либо понимали, что Диллинджер все-таки жив. Но придерживались официальной версии о смерти Диллинджера. Мертв ли он, вернется ли к преступной деятельности, изменив облик и под другим именем, чтобы потом действительно погибнуть в какой-ни