– Нет, икона нужна! Если пройти с ней вокруг пожара и молитву прочесть, огонь кончится, – спорил другой голос.
– Батюшки-светы! Неужто теперь без работы совсем останемся?
Папасов и управляющий стояли тут же. Вокруг них столпились рабочие. Ксения бросилась к отцу:
– Папа, папа, папочка! – заплакал она. – Как же это?
Родитель повернулся, обнял дочь и вымолвил:
– Ничего, Ксюша. Мы и это переживём. Слезами горю не поможешь. Остановить пламя невозможно. Сгорят сараи, склады, а потом займутся и цеха. Жаль, что я не успел фабрику застраховать. Что ж, уедем отсюда, дачу продадим. Вернёмся в Казань, к дедушке с бабушкой. Они, наверное, по тебе скучают. – Заметив Ардашева, фабрикант изрек: – Говорят, керосиновая бочка вспыхнула.
– Надо что-то делать, – проронил студент и огляделся. У пристани саженной трубой дымил локомобиль английской фирмы «Lincoln/Ruston». В его задней части располагалась топка, в центральной – водяной котёл. Именно на нём крепилась одноцилиндровая паровая машина с автоматическим регулятором оборотов. Принцип работы был простой: сила пара вращала большое колесо, к которому широким ремнём подсоединялся требующий привода механизм. Рядом стоял целый воз дров. Только вот машиниста на месте не было.
Ардашев задумался, потом вдруг бросился к старшему брандмейстеру, торопившему пожарных, наполнявших бочку.
– Послушайте, – спросил он, волнуясь, – где можно отыскать помповый насос с колесом?
– В порту есть на любом пароходе. А зачем?
– Если соединить помповый насос ременной передачей с локомобилем, то можно будет качать морскую воду. Где машинист локомобиля?
– В толпе, наверное.
– Надобно срочно его отыскать. Иначе придётся самим управлять этим паровым зверем. В крайнем случае мы подцепим машину к телеге и откатим к воде. А потом и дрова подвезём. Главное – не дать котлу погаснуть. У вас пожарных труб хватит до первого цеха?
– Если ещё одну кишку подсоединим, то дотянем, – ответил старший брандмейстер и, подозвав унтер-брандмейстера, приказал спешно привести помповый колёсный насос. Затем огнеборец прокричал в медный рупор: – Машинист локомобиля, срочно сюда!
Клим подбежал к управляющему, стоящему рядом с Папасовым, и выпалил скороговоркой:
– Андрей Владимирович, хорошо бы механика найти, чтобы он подсоединил привод локомобиля к помповому насосу. Тогда воду можно будет качать с пирса сколько угодно, и мы потушим пожар.
– Хорошая идея! – обрадовался Папасов.
– Я и сам всё сделаю, без механика, – заверил Плещеев. – Нужны только подходящие приводные ремни.
Появился машинист. Брандмейстер переговорил с ним, и тот, бросив в жерло локомобиля несколько поленьев, забрался на железного коня. Он потянул на себя рычаг, и металлическое чудище медленно покатило к пирсу.
Управляющий, как заправский механик, соединил ремнями два агрегата, измазав в масло руки, лицо и одежду. Пожарные тем временем дотянули кишку до первого цеха. Пламя к нему уже почти подобралось. Неожиданно локомобиль выдал струю пара, и его колесо начало крутиться с такой скоростью, что помпа заработала во всю мощь. Сильный напор воды рушил уже сгоревшие балки, оконницы и простенки. Ствольщик едва удерживал в руках медный стержень брандспойта. Машинист локомобиля следил за давлением пара в котле и время от времени давал знак Ардашеву, чтобы тот подбрасывал в топку поленья. Вскоре огонь отступил, а через час пожарные залили водой последние тлеющие головешки когда-то двухэтажного деревянного здания. Но остальная фабрика была спасена.
Ксении принесли стул. Она сидела под липой и пила из стакана сельтерскую.
На казённой пролётке прикатил полицмейстер. Подкрутив и без того завитые усы, он заложил руки за спину и, точно гусак, важно прошагал к Папасову. После рукопожатия он снял форменную фуражку, вытер носовым платком лысину и вымолвил:
– Стихия.
Фабрикант кивнул, но ничего не ответил.
Клим бродил по пепелищу, ковыряя палкой остатки оплывших от высокой температуры предметов. Тут же находился и старший по первому цеху – бородатый мужик в картузе и жилетке, лет сорока.
– Откуда начал распространяться пожар? – поинтересовался у него Ардашев.
– Спервоначала дым повалил из трубы, – ответил бородач, – поэтому никто особливого внимания и не обратил, хоть печь и нерабочая была. Но потом чёрная копоть показалась из окна кладовой, что на втором этаже. Огонь побёг по всем комнатам. Крыша обвалилась, рухнуло перекрытие. Тогда и первый этаж занялся.
Студент обошёл кирпичную трубу, шедшую вверх, и, указывая на неё, спросил:
– Что это?
– Ныне это вентиляция, а раньше была труба, – сообщил тот. – Но низ печи развалился. Полностью её разбирать не стали, решили, что она ещё послужит вытяжкой.
– Она идёт через ту самую кладовую, где находился очаг пожара?
– Да, вашество. Через неё на крышу прямиком и следует.
– А что это за железные листы валяются?
– Они от ящика с ветошью. Это бракованные тряпки. Ими пользовались по мере надобности. Рабочие их разбирали. Многие домой таскали.
– Он стоял здесь, под трубой?
– Да.
– А его верхняя крышка тоже была обита железом?
– Нет. Её не было.
– Мне нужна высокая лестница, – сказал Ардашев.
– Зачем? – осведомился молчавший всё время Папасов.
– Хочу осмотреть трубу до самой крыши.
– А что это вам даст? – вмешался полицмейстер.
– Пока не знаю, но взглянуть стоит.
Фабрикат дал знак, и пожелание студента было исполнено. Клим забрался наверх, потом спустился до второго этажа, как раз там, где была кладовая. Наконец он спрыгнул на землю и заглянул в вентиляционную трубу. Зажегши спичку, Ардашев осмотрел что-то внутри. Затем вытер руки белоснежным, углами отглаженным платком и заключил:
– Это строение подожгли. Но пожар готовили. Сначала вынули кирпич из трубы на втором этаже, в той самой кладовой. Потом тряпки связали и, вымочив их в керосине, сунули в так называемую вентиляционную трубу, уже набитую лоскутами. А другой конец самодельной верёвки опустили на дно ящика, застланного, газетой, соломой или сеном. На эту подстилку, вероятно, поставили свечной огарок и подожгли. Когда воск расплавился, огонь попал на подложку. Она загорелась и тотчас вспыхнул, конец смоченной в керосине лоскутной верёвки, свисающий сверху. От неё воспламенилась и остальная ветошь. При таком ветре, как сегодня, тяга была сильная. Вентиляционная труба фактически играла роль камина. Огонь по ней поднимался вверх, и на втором этаже, в кладовой, пламя выбралось наружу как раз в том месте, где не было кирпича. Как я уже сказал, его выбили заранее. Он валялся в кладовой, а потом, когда пол сгорел, упал вниз. – Клим ткнул куда-то палкой. – Вот он слегка оплыл от высокой температуры. Но я уверен, что кирпич точно станет на прежнее место. От сильных порывов ветра искры попали на крышу, и она тоже воспламенилась.
– Простите, я не совсем понял, зачем надо было ставить внутрь свечной огарок? – осведомился управляющий. – Проще было сразу поджечь ветошь.
– Свеча, или её часть позволила злоумышленнику заранее покинуть место будущего возгорания. На него никто не обратил внимания. Потом он мог находиться в толпе и глазеть на пожар.
– Или даже помогать его тушить, – задумчиво проговорил Папасов.
Пожевав губами, полицмейстер спросил:
– Простите, сударь, а вы кто?
– Ардашев Клим Пантелеевич.
– А! Стало быть, это вы канунешней ночью спасли старушку на Еленинской?
– Так получилось, – скромно ответил студент.
– Да, с пожилой затворницей вам повезло. Но тут – совсем другое дело. Как говорится, несчастный случай. Мало ли отчего мог случиться пожар? К примеру, рабочий чиркнул сапожной подковкой по камню – и на тебе! – искорка выскочила, подожгла опилки и пламя возгорелось. При такой жаре, сударь, это немудрено, – вытирая платком потные бакенбарды, заключил полицейский.
– Откуда там опилки? Это же не лесопильный завод[40]. Правдоподобность моей гипотезы подтверждается наличием кусочков обугленной ткани внутри вентиляционной трубы. Я уверен, что прилипшие к кирпичам лоскуты, напитались запахом керосина.
Полицейский начальник приблизился к трубе, сунул туда голову, потянул носом и сказал:
– Нет там никакого керосину… Гарью несёт – согласен, но и только.
– В любом случае остатки материи надобно достать и укупорить в надёжной склянке с широким горлом и хорошо притёртой пробкой, которую следует залить воском или расплавленным парафином. В крайнем случае подойдёт и оконная замазка, – горячо доказывал Клим.
– Да? Надо же, откуда такие познания?
– Я учился на юриста.
– Вот именно, что учились.
– Эти предосторожности отнюдь не лишние, потому что помогут сохранить керосиновый запах, что в итоге докажет сам факт поджога и явится главным доказательством обвинения.
– А может вам имя поджигателя известно? Так не сочтите за труд, назовите злодея. Мы его в один момент арестуем.
– Преступник начал действовать всего несколько дней тому назад. Вечером третьего дня пьяные рабочие устроили беспорядки на фабрике. Их явно к этому кто-то подтолкнул. Второго дня господину Папасову принесли посылку с его собственной восковой головой. Отправитель якобы тоже Папасов Иван Христофорович. А сегодня утром к дому на Еленинской, 2 приехал катафалк и гроб, заказанный от вымышленного лица – Папасова И.Х, так называемого Двойника с того света. И всего несколько часов назад загорелось двухэтажное подсобное помещение суконной фабрики. Только чудом его удалось спасти.
Сегодня утром мы уже известили об этих происшествиях помощника пристава и лично беседовали с ним, но, как я вижу, толку от этого будет немного.
– Ах, так вы ещё и оракул? Ну-ну… – покачав головой, проговорил полицмейстер и обратился к фабриканту: – Простите, Иван Христофорович, а кем приходится вам этот молодой человек?
– Никем, – пожав плечами, ответил тот. – Квартирант. Снимает флигель.