— Мильфорд болен, — сказал я неожиданно для себя резко.
— А что с ним? — протянул он.
— Не знаю! Сейчас придет Ричи.
Он передернул плечами.
— Вы великолепны! Вызвать известного специалиста для простого лакея это уж черезчур! Я позвал бы кого-нибудь подешевле!
— Я в это не сомневаюсь! — сухо возразил я.
Он почувствовал в моем голосе недружелюбную нотку и переменил тон.
— Я пошутил, — сказал он мягче, — мне жаль бедного малого. Что еще нового?
Он произнес это самым естественным тоном, но мне вдруг показалось, что под этим невинным вопросом скрывается какой-то глубокий смысл…
Неужели он знает о ночном визите Марчии?
Мне самому показалось это нелепым, но я решил все же осторожно испытать его.
— Да, со мною было странное происшествие вчера вечером, — сдержанно произнес я.
При этом я напряженно следил за его лицом и, могу поклясться, уловил легкое движение мускулов.
— Неужели? — спросил он, растягивая слова. — Что же случилось?
Я засмеялся.
— Мне, кажется, что лучше пока об этом не говорить.
Если он был разочарован, то надо сказать прекрасно сумел скрыть это.
— Все это на вас странно похоже, — проговорил Мориц. — Вы всегда любите поражать своей таинственностью! Это вероятно потому, что вы живете под чужим именем.
Могу похвастаться, что эту неожиданную новость, я принял с полным спокойствием.
— Очевидно, это так, — ответил я, отбросив одну сигару и взяв вместо нее другую.
Разговор на некоторое время прервался.
— Ну, а что вы скажете относительно поездки в Эштон? — спросил Мориц, заложив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.
Я вспомнил совет Нор скотта отказаться от этого предложения, но неожиданно во мне заговорило, свойственное мне упрямство.
— Когда вы меня ждете? — небрежно спросил я.
В его глазах блеснуло что-то вроде ликования.
— Что, если в четверг? — сказал он. Удобный для вас поезд отходит в два тридцать. Я встречу вас в Будфорде.
— Четверг мне вполне подходит.
— У нас будет веселая компания, — продолжал он, стряхивая пепел сигары. — Обещали приехать Сангретт и Йорк. Я думаю, что приедет и Джордж Вэн.
— Ну, что же, это недурно, — заметил я.
— Во всяком случае, нам удастся хорошо поохотиться, — закончил он. Рие сказал мне, что с куропатками дело обстоит прекрасно, а уток там всегда много.
Я задумчиво кивнул головой. Мне было ясно, что на охоте мне придется внимательно следить за своими соседями.
Едва я пришел к этому правильному заключению, я увидел в окно, что к дому подкатил автомобиль.
— Вот и Ричи! Пойду узнать, что он скажет.
Мориц не пытался даже встать.
— Правильно, — протянул он, — я подожду здесь вас: я тоже хочу знать его мнение.
Я встретил доктора в вестибюле и повел его вниз.
Мильфорд выглядел гораздо хуже, чем раньше: на его сером лице выступили красные пятна, а губы были искривлены и сжаты плотно от боли.
Ричи подошел к нему и тщательно осмотрел.
— Боюсь, что вы съели что-то скверное, — сказал он, спустя несколько минут.
Мильфорд бессильно опустился на подушки и чуть слышно прошептал:
— Я умру, сэр?
— Что вы, дорогой мой, нет, нет! — сказал Ричи с одобряющей улыбкой. — Примерно через неделю вы будете совершенно здоровы! Но пока вы должны лежать абсолютно спокойно и исполнять все, что я вам скажу.
Как только мы вышли в коридор, я спросил доктора:
— Ну, в чем же дело?
Последовало короткое молчание, после которого Ричи ответил:
— Дело в том, что этого человека отравили!
6
Я не знаю, поразило ли меня само известие, или слово «отравили», но во всяком случае, сообщение доктора вызвало во мне неприятное волнение.
— Отравили, говорите вы?… Намеренно?
Ричи нахмурил брови.
— Не могу сказать уверенно, это странный случай, но нет сомнения, что у него одна из форм отравления!
— Что нам надо делать? — спросил я.
— Прежде всего, нужно дать сильное рвотное и держать больного в тепле. Я пришлю сестру из больницы св. Георгия, с точным указанием и приду к вам еще раз сегодня утром, немного спустя.
Я старался быть спокойным, но в душе волновался и злился… Неужели Мильфорд стал жертвой деликатной внимательности, направленной на меня?…
Когда доктор ушел, я постоял несколько минут в вестибюле, не зная, как мне поступить… Сообщит ли Морицу о том, что я узнал, или просто сказать ему, что Мильфорд серьезно болен?!..
Наконец, инстинктивное недоверие к этому человеку взяло верх и я решил пока воздержаться от лишних слов.
Когда я вошел в столовую, Мориц встретил меня протяжным: «Ну-у?».
— К сожалению Мильфорду плохо, очень плохо! — ответил я.
— Чем он болен?
— Ричи сам не знает, в чем дело, — заявил я с невозмутимым хладнокровием. — Он полагает, что болезнь протянется несколько недель.
Мориц зевнул.
— Как это отравляет существование.
— Да, — сказал я небрежно, думаю, что мне придется взять другого слугу.
— Вот что я вам предложу, — отозвался Мориц. — Поедемте вместе к Сигрэву, — мне все равно надо ехать до Ганновер-сквер… Там, вероятно, записано много подходящих людей!
Его предложение показалось мне вполне благоразумным и, хотя я целиком разделял недоверие Норскотта к своему кузену, но мне не хотелось с ним спорить. Я решил отложить это удовольствие до того времени, когда у меня будет более твердая почва под ногами.
— Кстати, — спросил Мориц небрежно, когда за нами закрылась дверь, вы хотите нанять лакея на постоянное место или только на время болезни Мильфорда?
— Ну, конечно, только на время: мне было бы трудно расстаться с Мильфордом.
Он кивнул головой.
— Я думаю, что это очень легко устроить: Сигрэв может доставить вам такого человека, советую предоставить это дело ему.
Я только хотел сказать, что так и собираюсь поступить, как проезжавший мимо автомобиль круто остановился возле нас. Из окна машины выглянул красивый пожилой человек в серой шляпе.
— Алло, Норскотт, — сказал он, — мне как раз надо вас видеть!
Это было весьма лестно, но я не имел ни малейшего понятия о том, кто он такой, и потому почувствовал некоторое смущение.
Мориц неожиданно вывел меня из неловкого положения.
— Доброе утро, лорд Ламмерсфильд! — любезно раскланялся он. Надеюсь, что леди Ламмерсфильд чувствует себя лучше?
Лорд не обратил никакого внимания на любезность Морица. Он холодно ответил на поклон и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же состоянии.
Мне лорд понравился с первого же взгляда, и я сказал ему:
— Вы можете видеть меня, когда вам будет угодно.
— Вы будете у Сангетта завтра вечером?
— Да.
— Прекрасно! Я вас там найду.
Небрежным движением руки он попрощался со мной, совершенно не обращая внимания на Морица, и автомобиль его бесшумно покатил по Парк-Лэйну.
— Славный человек этот Ламмерсфильд, — заметил я ядовито.
— В кабинете его не считают таким славным, — ответил Мориц.
Это было для меня новостью, так как я мало следил за политикой.
— Может быть, его не понимают, — произнес я мягко, — это бывает со многими.
Мориц удивленно посмотрел на меня.
— У вас сегодня отвратительное настроение! Жалею тех людей, которым придется иметь дело с вами!
Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не ожидал у моего приемного кузена.
— Время от времени надо быть любезным, — заметил я, — хотя бы ради разнообразия.
Я понятия не имел, кто такой Сигрэв и где его найти, но Мориц остановился у небольшого дома за цветочным магазином, и я прочел не медной вывеске: «Сигрэв и К. Бюро для найма».
Мы открыли дверь и вошли.
Величественный мужчина во фраке с седой бородой, вышел нам навстречу, почтительно кланяясь.
— Я пришел спросить, не можете ли вы прислать мне не несколько дней лакея? — обратился я к мужчине. — Мой лакей заболел.
Он всплеснул руками.
— Как это неприятно! Ведь вы мистер Норскотт из Парк-Лэйна? Кажется, мы уже имели удовольствие, сэр, рекомендовать вам прислугу!
Это было для меня новостью, но я принял ее совершенно спокойно.
— В таком случае, продолжайте с тем же успехом.
— Конечно, конечно, сэр! Присядьте на минутку, я только посмотрю свои книги.
Перевернув несколько страниц большой конторской книги, он поспешил вернуться к нам с сияющим лицом.
— Вот, сэр, я нашел то, что нам нужно! Как глупо, что я не вспомнил о нем раньше, но, в сущности, он только со вчерашнего дня записан в наши книги.
— Что это за экземпляр? — тягуче спросил Мориц.
— Его зовут Френсис, сэр! Это последний лакей сэра Генри Трэгстока. Я уверен что это превосходный слуга, он француз по происхождению, но прекрасно говорит по-английски. Рекомендация сэра Генри совершенно безукоризнена.
— Вам ее устно подтвердили? — спросил Мориц.
— Да! Я позвонил самому сэру Генри, после ухода лакея, и он отозвался о нем, как о самом лучшем лакее, когда-либо служившим у него.
— Все это звучит довольно убедительно, — произнес Мориц, обращаясь ко мне. — Как вы думаете?
Я кивнул головой в знак согласия; все это казалось мне весьма занятным.
Я знал сэра Трэгстока десять лет тому назад, когда он был посланником в Боливии, как очень уравновешенного человека, неспособного дать хорошую рекомендацию без достаточных оснований.
Сигрэв просиял и потер руки от удовольствия.
— Великолепно, мистер Норскотт! Может быть, вы дадите вашу карточку и напишете пару строк: Я сам привезу его к вам!
Мы расстались с Морицем, когда вышли на улицу.
— Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом в два тридцать… если я вас до тех пор не увижу… — протянул он.
— Не забуду, — ответил я.
7
Можно сказать, что мне чертовски везло!
В кармане у меня лежали десять тысяч фунтов, и я еще был жив и играл свою роль, не вызывая ни малейшего подозрения.