Эти страшные мысли до того овладели мной, что я готов был вскочить с места и рвануться к дверям, но… я знал, что это невозможно!
Я с трудом сдерживал себя, мучительно ожидая конца судебного заседания: мне казалось, что оно продолжается целую вечность, хотя на самом деле все длилось не более четверти часа или немного больше!
Наконец, судья наклоняясь через стол, обратился к председателю обвинения со словами:
— Вы все еще настаиваете на дальнейшем задержании Джона Бертона?
По залу пронесся сдержанный гул.
— От имени полицейских властей, — заявил председатель полиции, поднявшись с места, — я готов снять с мистера Бертона обвинение в убийстве.
— Браво! — послышался серебристый голос в конце зала, и вслед за ним со всех сторон раздались аплодисменты.
Этот энтузиазм был, очевидно, результатом нервного напряжения, царившего в зале до этого момента.
Однако, судья не преминул с должной строгостью отнестись к этому бурному проявлению всеобщего одобрения.
— Будьте любезны вести себя прилично, — внушительно бросил он, — здесь полицейский суд, а не концерт!
Затем он обратился к моему поверенному:
— Я полагаю, что дальше незачем вести эту процедуру!
Гордон поднялся со стула.
— Вы прекращаете дело?
Судья кивнул головой.
— Обвинение снято, мистер Гордон, — сказал он.
23
Всеобщее возбуждение еще не улеглось, когда я очутился вместе с Гордоном в маленькой комнате, рядом с залом суда. Гордон закрыл двери, заглушив таким образом, смешанный шум голосов.
— Позвольте мне вас поздравить! — тепло произнес он, как только мы остались одни.
Я пожал протянутую мне руку.
— Спасибо! Я вам очень благодарен за все ваши хлопоты.
Гордон улыбнулся странной вялой улыбкой и сказал:
— Меня вам не за что благодарить! Всю вашу защиту вел изумительный лакей! Я еще никогда не чувствовал себя таким лишним, как в этом деле.
Пока он говорил, все мои страхи за Марчию и Билли, утихшие на короткое время, вернулись.
— Мистер Гордон, — обратился я к нему, — может случиться, что ваша помощь будет мне нужна более, чем когда-либо! С мисс Солано случилось что-то недоброе. Билли должен был зайти за ней и привезти ее в суд, а вы знаете, что их не было!
Едва я произнес эти слова, как послышался резкий стук в дверь, и в комнату вошел полицейский.
— Двое мужчин хотят немедленно видеть вас и мистера Гордона: можно их привести сюда?
— О, разумеется!
Вошел Билли, по бледному и озабоченному лицу которого я сразу понял, что мои опасения были не напрасны!
За ним стоял низенький черномазый человек в синем костюме.
— Где Марчия, Билли? — спросил я.
— Сангетт увез ее! — глухим голосом ответил он. — Мы преследуем его на моторе и, надеюсь, что успеем!
— Что это значит, Вильтон? — сухо бросил Гордон, обращаясь к своему шоферу.
Черномазый открыл было рот, но Билли не дал ему произнести ни слова.
— Мистер Гордон, сейчас не до объяснений. Мисс Солано увезли на яхту лорда Сангетта, и мне был нужен человек, который помог бы мне гнаться за ним на моторе, и…
— Этим человеком буду я! — воскликнул я, обращаясь к Билли. — Дело обо мне прекращено, и я свободен, но обо всем я расскажу по дороге!
Лицо Билли осветилось чувством радостного удивления и он произнес:
— Чудесно, Джон! Я так доволен за вас! Берите вашу шляпу и скорее в погоню!
— Вильтон, поезжайте, — приказал Гордон и прибавил, обращаясь ко мне. — Если эту девушку похитили насильно вы вправе расправиться с негодяями, как вам угодно! Закон будет на вашей стороне!
— Очень рад это слышать! — отозвался я и, пролетев стрелой по коридору, мы вскоре были на улице.
Билли без церемоний разогнал толпу зевак, окруживших машину, и распахнув дверцы, сказал:
— Садитесь рядом со мной: я буду править! Вильтон устроится снаружи!
Когда мы уже промчались по шумному многолюдному Стрэнду, Билли тронул меня за рукав и проговорил:
— Вот как это произошло, Джон!.. Сегодня утром я приехал за Марчией в половине одиннадцатого, как было условлено. Когда я позвонил, прислуга открыла и сообщила, что мисс Солано вышла утром и еще не возвращалась. Меня это не беспокоило: я решил, что она пошла за покупками, но когда я сказал, что приду попозже и вышел, на улице меня встретил Вильтон, выскочивший из автомобиля. Я уже был знаком с ним и знал от Гордона, что ему поручено следить за Марчией и не терять ее из вида. Вильтон был взволнован и сообщил мне, что следовал за Марчией, когда она вышла рано утром. Он проследил ее до дома Сангетта, куда она вошла в три четверти десятого. Немного спустя, подкатил автомобиль, и из дома вышел Сангетт вместе с Марчией: они сели и уехали. Вильтон заметался в поисках извозчика или машины, и за то время автомобиль успел скрыться. Вильтон думал, что Сангетт, может быть, поехал проводить Марчию домой, и помчался туда, когда нашел автомобиль. Там он встретил меня, выходившего из дома…
Билли на минуту замолк, так как наша машина в это время ехала по шумному проспекту, переполненному народом. Я ждал продолжения рассказа, полный тревоги и злости.
— Я сразу понял, что Сангетт задумал какую-то гадость, — заговорил снова Билли. — Очевидно, что он обещал Марчии, что окажет вам помощь на суде: ведь его считали главным свидетелем со стороны обвинения… Ничем иным нельзя объяснить доверие Марчии к Сангетту: только ради помощи вам, она и могла пойти к нему! Обсудив с Вильтоном план действий, мы помчались к дому Сангетта и спросили, когда ожидают его возвращения? Лакей, открывший нам дверь, на наш вопрос ответил, что мистер Сенгетт уехал из Лондона. Больше он ничего не хотел говорить, но я обещал ему десять фунтов, и негодяй согласился на сделку, запросив двадцать пять фунтов. Он сообразил, вероятно, что дело идет о Марчии, и, получив деньги, сказал, что Сангетт уехал на несколько дней на яхту и я могу его поймать только в Бернгамон-Круч, где стоит эта яхта.
— Билли! — прервал я его в полном отчаянии. — Неужели вы думаете, что Марчиа на яхте одна с этим зверем?
Мой друг успокаивающе положил мне руку на плечо.
— Джон, они опередили нас только на два часа!
— Но, боже мой, — простонал я, стискивая руки, — как могла Марчиа поверить ему? Она же знает…
— Я уверен, что Сангетт разыграл перед нею дьявольскую комедию, — сказал Билли, — а когда она попала в его машину, ей уже не вырваться из нее! Она может спастись лишь по приезде в Бернгамон… Если же она очутится на яхте… Сангетт, безусловно, уверен в экипаже своей яхты!
Я так сжал кулаки, что побелели все суставы.
— О, если только ваши предположения верны, — прорычал я, — Сангетт пожалеет, что он родился, клянусь в этом Билли!
Машина наша бешено помчалась по окрестностям унылого Страдтфорда, и вдогонку нам несли крики и проклятия всех ломовых и разносчиков…
— Рассказывайте дальше, Билли! Говорите, что угодно, черт возьми, иначе я сойду с ума! Скажите, где вы взяли этот автомобиль?
— Взял его на несколько часов в гараже! Потом мы с Вильтоном поехали в суд, чтобы известить вас о положении дела! Но мне, конечно, и не снилось, что вы поедете с нами! — прибавил Билли. — Но теперь расскажите мне о том, что произошло в суде, Джон!
Чтобы отвлечься от безрадостных дум, я начал обо всем передавать Билли. К концу моего рассказа мы доехали до разветвления устья реки Кручи.
Вдали виднелась серая башня Бернгамской кирки, и когда мы проезжали последние три мили, страдания от мучительной неизвестности, еще сильнее охватили меня…
Я чувствовал, что Билли разделяет мое нервное напряжение, и мы сидели молча, устремив наши взоры вперед, на близкую цель нашей поездки.
Достигнув, наконец, деревни, Билли слегка замедлил ход, и мы, проехав по длинной улице с ее серыми, маленькими домиками, круто свернули и выехали на набережную. Не заботясь о целости шин, сразу остановили машину и выскочили из нее.
— Не можете ли вы нам сказать, — обратился Билли к старому докеру, стоявшему у берега, — где стоит «Чайка»?
— «Чайка»? — переспросил докер. — Хозяина ее зовут Сангеттом? — прибавил он. — А вот она! — и он указал рукой в сторону моря.
Я взглянул по указанному направлению, и сердце мое замерло!
На расстоянии мили от нас, я заметил изящное судно, плывущее в открытое море, навстречу легкому и свежему западному ветру…
— Она отплыла час тому назад! — пояснил докер. — Хозяин ее приехал на машине, как и вы!
— Он был один? — спросил я, смутно надеясь на то, что мы заблуждаемся.
Докер покачал головой.
— С ним была молодая девушка. Она видимо, была не совсем здорова: я видел, как он нес ее на руках!
В этот момент я понял, что означает на английском языке «увидеть все в красном цвете»!
Но Билли вмешался в разговор раньше, чем я успел справиться со своим гневом.
— Не найдется ли в порту судна, быстроходнее «Чайки»? — спросил он докера. — Нам нужно передать очень важное письмо ее хозяину. За деньгами мы не постоим, — прибавил Билли, — лишь бы догнать яхту раньше, чем она выйдет в открытое море!
Моряк почесал затылок.
— В Бернгаме нет сейчас такого судна! — ответил он. — Вот разве только моторная лодка, причалившая сегодня: она одна может справиться с этим! — и докер указал на лодочку, стоявшую в устье реки.
— Кому она принадлежит? — Быстро спросил я.
— Право, не знаю! Я слышал, что ее хозяин — молодой человек из Будфорда! Если хотите его видеть, надо пойти в гостиницу.
Докер обернулся, желая указать местонахождения отеля, и вдруг воскликнул:
— Да вот владелец лодки: он стоит у фонарного столба!
Я взглянул по указанному направлению и сердце мое дрогнуло от радости: в этом симпатичном широкоплечем человеке я узнал своего знакомого, писателя Кэмпинга, которого встретил, когда гостил в «Эштоне».
Я тот час направился к писателю, который узнал меня и ответил на приветствие.
— Надеюсь, вы без труда нашли Бернгамский мост? — спросил он меня с улыбкой.