значально знал, что я стану хранителем.
Раян был ответственным за меня?
Наставники и мастера в основном строго следят за учениками высшего и среднего уровня, а ответственность за младших распределяется как раз между более взрослыми учениками. Они следят и помогают младшим до тринадцатилетнего возраста, по достижении которого оранжевая форма сменяется на чёрную. Я не была учеником храма и поэтому не думала, что кто-то мог приглядывать за мной, кроме дедушки, что мог быть ответственный старший. Тем более если самому Раяну при моём появлении было только одиннадцать…
Губы хранителя растянулись в улыбке. Сперва она показалась счастливой, как у человека, вспоминающего приятные моменты, но затем стала вымученной и даже раздражённой. Будто он припомнил свои трудности.
– Когда твой дедушка бывал занят, его место занимал я. Следил, чтобы ты, мелкая, не свернула себе шею, не лазила по деревьям и не бегала где ни попадя. Не говоря о том, что в мои обязанности входило кормить тебя, помогать во всём и даже играть. Ты ходила за мной как приклеенная, словно утёнок за мамой-уткой. Мастер изрядно веселился, наблюдая за нами. В те годы я проводил с тобой чуть ли не больше времени, чем с Ришей и остальными друзьями.
Щёки не в первый раз обожгло смущением, я ничего этого не помнила. В памяти до девятилетнего возраста – почти чистейшая пустота с жалкими обрывками каких-то моментов из жизни. За период с девяти и до тринадцати лет картинок чуть побольше, но самые яркие воспоминания уже касаются времени после отравления. Из детства я помнила образы Раяна и Риши, порой Минсу и Шина, но лучше всех помнила Джуна, с ним мы много времени проводили вместе.
– Но в шесть с половиной лет ты перестала за мной ходить.
– Почему? – вырвалось у меня.
– Дедушка привёл Джуна. И ты по какой-то причине увязалась за ним. Из-за этого мне пришлось взять ещё и его под опеку, следить за вами обоими, потому что вы двое малышей стали близки, что не разорвать[2]. – Вот теперь улыбка Раяна точно приобрела оттенок опасного предвкушения, будто он готовился припомнить мне многое. – Похоже, это единственное, что не изменилось. Вы двое всё ещё неразлучны. Как я понимаю, в нём, его дружбе и симпатии ты уверена.
Последнюю фразу Раян выдавил с кислым выражением лица, без особой радости, словно наша дружба до сих пор доставляет ему неудобства.
– Все годы, проведённые в роли двойника, кроме Джуна, у меня никого не было, – неожиданно резко ответила я, задетая услышанным.
Кривая улыбка исчезла с лица Раяна, уступив место неуверенности. Он открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:
– Может, ты помнишь меня в детстве, но я нет! До отравления всё в моей голове размыто. Однако я хорошо помню, что было после. Как все были заняты почти при каждом моём приезде в храм после того, как меня забрали в дом наместницы. Помимо тренировок, мы с тобой особо не говорили. Кажется, этот разговор самый долгий из всех. Ты ни разу не показал, что в детстве мы были близки. Я знаю, ты готовился к званию хранителя! – торопливо добавила я, когда Раян предпринял попытку что-то сказать, но меня неожиданно прорвало, и останавливаться я не собиралась. – Мне известно о долгих медитациях, походах в горы и множестве тренировок. Но откуда мне знать, что ты тот же Раян? Откуда мне знать… сколько в тебе осталось от настоящего… после того как…
Внезапно я начала запинаться, моё упрямство угасло при осознании, что я говорю с хранителем Дракона Запада. Кажется, вопрос Наён о том, остался ли Раян самим собой, тоже неосознанно тревожил меня.
– Теперь ты меня боишься? – уточнил хранитель.
– Нет.
Я приврала.
В нём появилось что-то опасное. В каждом движении и взгляде. Это как наблюдать за орлом. Высоко в воздухе он кажется прекрасным и величественным. А затем орёл садится прямо перед тобой, и по телу поднимается мелкая дрожь при взгляде на его когти, которые с лёгкостью лишат тебя глаз или даже жизни.
Внезапно Раян положил левую ладонь мне на голову и провёл ею по волосам вниз, вдоль лица и шеи, пока рука не замерла на моём плече.
– Я сохраню твой меч. И если ты не потеряешь себя настоящую, то наш храм всегда открыт для тебя, Ашарин. Так решил дракон, так решил и я.
Глава 8
После странного откровенного разговора Раян меня не отпустил. Он вышел наружу, чтобы отловить нескольких учеников. Из его слов я разобрала, что он распорядился принести еду в свой павильон и попросил позвать Ришу и всех остальных старших, Джуна и даже Наён на ужин.
Раян хотел побыть с нами, и его желание будоражило и радовало до дрожи, которую я упрямо скрывала, оставаясь сидеть на одном и том же месте. Я думала, что с его возвращением наши отношения останутся отстранёнными, как и после моего отравления, но, возможно, Раян сам получил долгожданную свободу, завершив многочисленные тренировки для принятия души дракона. Может, лишь теперь он стал волен делать что хочет? Со мной будет так же через полгода. Моя ноша будет сброшена.
К моменту, когда все собрались вместе, а еда была принесена, снаружи пошёл мелкий дождь. Солнце клонилось к горизонту, но небо потемнело из-за свинцовых туч, и на землю опустились ранние сумерки. Раян не позволил мне помочь и сам зажёг дополнительные масляные лампы. Павильон наполнился не только светом, но и оживлёнными разговорами, запахом тушёной в соусе курицы и овощей. Каждому принесли по отдельной пиале с рисом. Угощений вышло немного, и они были не столь изысканны, как в доме наместницы, но жаловаться было не на что, в собравшейся компании даже пресная еда показалась бы вкусной.
Риша достала две бутылки сливового вина и одну бутылку вина из чёрной малины. Шин поддержал подругу, поставив на стол глубокую чашу охлаждённого макколли[3] и пхаджон[4], в ответ раздался громкий хохот и слова одобрения. В сезон дождей было уже традицией есть жареный блин с луком и запивать макколли. Хоть основные дожди уже прошли, а распитие алкогольных напитков в храме не поощрялось, но мы не видели Раяна и Ришу три года, поэтому дедушка позволил сегодня всем расслабиться и отпраздновать долгожданную встречу. Риша заверила, что привезла малиновое вино из столицы и выразительно посмотрела на Шина и Сэёна, приказывая растягивать удовольствие, а не глотать напиток как воду. Раян скептически поднял бровь, когда Минсу налил сливового вина мне, Наён и Джуну.
– Дай малышам повеселиться, – отмахнулась от его недовольства Риша. – В конце концов Джуну уже девятнадцать. Ты и Шин начали пить намного раньше.
– И правда, Раян, напомнить, как ты перебрал в семнадцать лет? Досталось тебе тогда от мастера, – захохотал Шин, едва не расплескав бледно-зелёное вино из своей пиалы.
– Досталось, потому что вы удрали в кусты, а я прикрывал ваши задницы, – с натянутой улыбкой напомнил Раян.
– Всегда был нашим защитником, – Сэён приподнял свою пиалу в насмешливом тосте.
– Хранителем, – деловито поправила Риша, повторив жест.
Шин и Минсу отсалютовали своими чашами с вином, на что Раян фыркнул и одним глотком осушил свою пиалу.
– Расскажите про ваше путешествие, – попросил сидящий справа от меня Джун.
За едой мы с ним часто сидели близко, и в этот раз друг случайно задел мою ногу коленом, но тут же по привычке извинился улыбкой и положил тёплую ладонь туда, куда пришёлся удар. Риша и Раян на мгновение опустили взгляды, но отвлеклись на вопрос Наён:
– Это правда, что глициния Дракона Юга настолько огромна, что там установили подпорки под ветви, чтобы они не обламывались?
– Правда, – гордо заявила Риша. – Она действительно огромна, а лианы с цветами спадают до самой земли, так что по весне можно заблудиться под ними. Ствол совсем не такой, как у нашего клёна. Он изгибается один раз спиралью и только потом растёт вверх.
По губам Раяна проскользнула улыбка, и он кивнул, соглашаясь с подругой.
– Больше всего мне понравилось в провинции Востока, – продолжила Риша. – Там весь храм усажен сливами и вишней. Отцветая, лепестки усыпают всю землю розовым ковром. Они абсолютно везде!
– Согласен, лепестков так много, что в провинции Востока некоторые дворяне сильно разбогатели, делая из них вино или косметические средства, – дополнил Раян.
– Расскажите про храмы. Они похожи на наш? – попросила я.
– Во многом, – ответила Риша. – Планировка территории и архитектура в целом одинаковая. Главное отличие – это детали. Например, в храме Дракона Юга обширные сады, там очень много цветов и зелени в целом. Территория охраняется не только стеной, но и бамбуковым лесом. Ученики Юга утверждали, что за столетия там застряли сотни духов и призраков. Наряды у служителей храма в зелёных оттенках.
Многие посмотрели в мою сторону, когда я неуверенно поправила рукав зелёного платья, вновь чувствуя неловкость от выбранного наряда. Я залпом допила своё вино, которое растеклось по языку и горлу приторно-сладким привкусом сливы пополам с горечью алкоголя. Невольно я бросила взгляд на Раяна – он в очередной раз оказался прав.
Мне действительно нравятся сливы.
– Храм Востока, в отличие от остальных, находится на утёсе с потрясающим видом на океан. Служители объяснили, что такова была воля их дракона, он желал встречать свой любимый рассвет первым. Они носят одежды белых и лиловых цветов, – пояснила Риша и закатила глаза, приметив, как Шин случайно уронил кусок курицы себе на колени, но без стеснения подобрал еду пальцами и положил в рот.
Я, Наён и Джун выпили ещё по пиале вина, увлечённо внимая рассказу. Остальные тоже слушали не перебивая, но без такого энтузиазма. Вероятно, им уже всё рассказали.
– Храм Дракона Севера самый просторный и единственный располагается в относительной близости от правящей семьи. А точнее, он построен позади Зимнего императорского дворца. Белый Дракон любит воду, поэтому на территории храма множество рукотворных озёр и ручьёв. Учеников Севера можно узнать по голубым или синим одеждам. Зимой по ночам там так холодно, что я не раз в кровь разбивала руку, пробивая корку льда кулаком, чтобы умыться водой из бадьи.