Видимо, удар и без того вышел знатный. Мадхит даже пошатнулся, с трудом устояв на ногах. На его лице на пару мгновений вздулся след будто бы от ожога, но тут же пропал. Едва не зарычав, муж Харитины замахнулся на меня своей лапищей, но Эридан перехватил его руку еще в полете, в ярости сжав так, что даже костяшки побелели.
— Не смей поднимать руку на мою жену!
— Ты что, оставишь это так, безнаказанным? — змеей зашипел Мадхит. Казалось, он едва сдерживается от соблазна вцепиться Эридану в горло. Все-таки права была Сафира, когда говорила о лютой ненависти.
— Если она так поступила, значит, на то есть веские причины! — Эридан перевел взгляд на меня. — Карина?
Лучше бы меня расщепили на атомы. Пусть его голос прозвучал спокойно, но пригвоздивший к месту убийственный взгляд был красноречивее любых слов и крика.
Я не успела ответить. В зал робко вошли девушки. Видимо, они поспешили за мной, догадавшись о затеянном и наивно надеясь остановить. Харитина снова была в накидке, причем словно вдобавок старалась спрятаться за спинами Сафиры и Ивлет.
— Этот гад избивает свою жену. — Мой голос задрожал от вновь накатившей злости. Если бы не Эридан, я бы даже вновь попыталась Мадхиту врезать.
— Это правда? — Эридан перевел взгляд на Харитину.
Та испуганно замотала головой и даже чуть попятилась назад. Обомлев от изумления, я искоса глянула на Мадхита. Тот даже не скрывал торжествующую улыбку.
К счастью, Сафире хватило смелости подтвердить мои слова. Не поднимая глаза на Эридана, она произнесла:
— Это правда, о светлейший, о чем свидетельствую я и может засвидетельствовать Ивлет.
Жена Фаткула тут же кивнула.
Эридан подошел к испуганно замершей Харитине и мягко, даже почти ласково произнес:
— В моей власти расторгнуть ваш союз. Одно твое слово — и ты станешь свободна от Мадхита. Будешь жить в покое и довольствии, ни в чем не нуждаясь до конца жизни. Я не могу самовольно вмешаться в вашу жизнь, все зависит от твоего решения.
Харитина молчала не меньше минуты. Едва заметно вздрагивающие плечи лучше любых слов свидетельствовали о беззвучных рыданиях.
— Я… — голос девушки дрогнул, — я хочу остаться с мужем…
Меня словно оглушили ударом по затылку. Стояла, растерянно моргая и силясь понять, не почудилось ли мне.
— Что ж, воля твоя. — Эридан перевел взгляд на Мадхита. — А ты слушай меня и запоминай. Если еще хоть раз обидишь Харитину, я с тобой церемониться не стану.
Заговори он со мной таким тоном, я бы скончалась на месте от мгновенного разрыва сердца. Мадхит же лишь заметно побледнел и быстро кивнул.
— Светлейший, — Сафира вновь робко попросила слова.
— Говори, — мрачно разрешил Эридан.
— Очень просим тебя не наказывать Карину, она ведь хотела как лучше, и…
— Хватит! — оборвал он дружные причитания Ивлет и Сафиры. — Я сам решу, что мне делать с собственной женой!
Эридан направился к выходу из зала, я уныло поплелась за ним. На мгновение обернулась на Мадхита. Провожающий меня взгляд был преисполнен торжества и многообещающей угрозы.
Домой мы возвращались на Рагиме. О том, чтобы полететь на Авенсисе, я и заикнуться боялась. Эридан ничего мне не говорил. Да даже не смотрел в мою сторону. Единственное, крепко держал весь путь за талию, чтобы вдруг не упала с грифона. Я тоже молчала, угнетаемая чувством вины. Это я сейчас понимала, что разумнее было просто при первой же возможности рассказать Эридану обо всем, и он сам бы решил вопрос с Мадхитом. А так, по местным взглядам мой поступок выглядел крайне удручающе. Это же в каком свете я выставила Эридана перед братьями… Получается, что верховный правитель громадной империи не способен добиться послушания от собственной жены… Я даже представить боялась, насколько он сейчас на меня зол. Да и дальнейшая судьба не давала покоя. Самым страшным казалось, что Эридан отберет у меня Авенсиса. А потом пришло на ум, что он вообще может расторгнуть наш союз. И вправду, зачем я ему такая?
Мое наказание оказалось не столь категоричным, но не менее тяжким. Я сидела взаперти уже неделю. Все мое личное пространство ограничивалось спальней, гостиной и купальней. Даже на окнах, откуда ни возьмись, появились фигурные решетки. Видимо, на тот случай, если я совсем обнаглею и вздумаю тайком летать. Да и служанки, и раньше будучи не особо общительными, теперь заглохли окончательно, словно враз онемев. Видимо, разговаривать со мной было строго запрещено. Эридан, само собой, тоже не появлялся. Последний раз я его видела, когда мы вернулись в тот злополучный день из дворца Мадхита. Он так ни слова мне и не сказал, и о своем наказании я догадалась потом сама. Пусть и ожидала худшего, но затворничество тоже оказалось крайне несладким. Хотя один плюс в происходящем я все же нашла: исполнение моей опрометчивой клятвы отложилось.
И только Менди осмелилась нарушать приказ, навещала меня каждый день, когда Эридан отсутствовал во дворце. С одной стороны, я была очень рада возможности пообщаться хоть с кем-то, но с другой, разговоры она вела далеко не самые приятные. Речи Менди отравляли меня не хуже яда. Верить в ее слова не хотелось, да только зачем бы ей понадобилось лгать?
— Ой, я-то точно все знаю. Нас, слуг, считают незаметными и ничем не интересующимися, так что все тайны как на ладони. Светлейший калиф ведь собирался жениться на другой. Но по прискорбному стечению обстоятельств вас с ним связало узами древней реликвии. И у Эридана просто не оставалось другого выбора, — изобличительно рассказывала Менди. — Вы ведь, госпожа, и памяти не просто так лишились, это он все подстроил. Рассчитывал избавиться от вас беспамятной. Ведь уз артефакта все же недостаточно, чтобы считаться мужем и женой. А традиционной церемонии сочетания не было. Так что Эридан еще вполне может от вас отделаться. Не сомневаюсь, он только и ждал того момента, когда вы совершите какой-нибудь проступок. И сейчас, несомненно, думает над тем, как окончательно от вас избавиться. К тому же, пока вы тут тоскуете взаперти, он явно где-то развлекается, его ведь неспроста во дворце почти не бывает. Так что на вашем месте, госпожа, я бы хорошенько задумалась над планом побега. А то ведь правда, подстроит вам якобы случайную смерть, чтобы снова стать свободным.
В то, что Эридан желает мне смерти совсем не верилось. Но что женаты мы случайно, не выходило из головы. Хотя, получалось, что толком и не женаты. И я уже даже начала сомневаться, что будь у меня возможность расспросить об этом, Эридан сказал бы правду. Ведь зачем-то же он солгал. Но больше всего меня угнетало осознание ненужности. Он говорил, что любит меня больше всего, но, оказалось, законы Орбагана для него все-таки важнее. Пусть было и обидно, и страшно от собственного одиночества, но о побеге я не задумывалась. Другое дело, уйти открыто. Оставалось только дождаться того момента, когда Эридан, наконец, снизойдет до разговора со мной. Хотя мало ли, сколько будет длиться мое наказание. Может, еще полгода или больше.
Я чувствовала, когда Эридана не было во дворце. Браслет на моем левом предплечье в такое время казался обыкновенным украшением. И равнодушная прохлада драгоценного металла словно лишний раз подчеркивала чувство одиночества. Но еще тяжелее становилось, когда Эридан был рядом, в смежной спальне. Браслет заметно теплел, а я места себе не находила от волнения. Получалась такая изощренная пытка: знать, что Эридан здесь; всем сердцем надеяться, что вот-вот запертая дверь между нашими комнатами отворится; и раз за разом разочаровываться в этих наивных ожиданиях. И к концу недели затворничества я уже настолько извела саму себя этими переживаниями, что, казалось, больше не выдержу ни дня. Вот как всегда добрая Вселенная, видимо, и решила прервать мои мучения. Правда, не самым лучшим способом.
Эридан отсутствовал с самого утра и, судя по тому, что уже стемнело, возвращаться сегодня вообще не собирался. Навестившая меня Менди заговорщически выдала:
— Госпожа, сегодня замечательная возможность для побега!
— Я ведь уже говорила тебе, что не собираюсь сбегать, — устало возразила я.
— Смотрите, как бы потом поздно не оказалось. — В ее голосе на мгновение мелькнули нотки злорадства. Хотя, может, мне просто показалось.
Служанка оставила меня. Я не спеша допила остывший чай и побрела из гостиной в купальню. Кроме всего прочего, здесь располагалось несколько сундуков с разнообразными нарядами. Мне казалось, я за всю жизнь этого не сношу. Правда, если большую часть этой самой жизни мне сидеть взаперти, то вообще можно ограничиться парой платьев, все равно красоваться не перед кем. Переодевшись в сорочку, я бросила быстрый взгляд на зеркальную стену. Расстроилась еще больше. Ведь как вообще можно было влюбиться в такое унылое, бледное создание? Наверное, в словах Менди все-таки таилась доля правды: любовью отношение Эридана даже не пахнет.
На пороге своей спальни я замерла в нерешительности. Что-то было не так. Вроде бы внешне ничего не изменилось. Но настырно заскреблось предчувствие опасности, да и браслет вдруг на мгновение обжег, словно предупреждая о чем-то. Не меньше минуты простояв на месте, но так ничего страшного не увидев, я все-таки направилась к кровати.
Я даже не знала, что способна на такую реакцию. Когда затаившаяся в подушках змея сделала бросок, я и испугаться-то толком не успела, но уже отпрыгнула в сторону. Блестяще-черная с яркими фиолетовыми пятнами на коже, нежданная гостья явно была ядовитой и настроенной крайне агрессивно. Не дожидаясь нового броска, я с воплем ужаса рванула прочь.
Ведущие из моих покоев в коридор двери днем и ночью стерегли стражники. Уж они-то точно не остались бы равнодушными к крикам о помощи. Намереваясь стучать изо всей силы, я подлетела к створкам и буквально вывалилась в коридор — двери просто-напросто оказались не заперты.
Встав на ноги, я растерянно уставилась на лежащих ничком у стены стражников. Характерное посапывание выдавало их сладкий сон.