Он берет меня под локоть, заставляя встать на ноги. Почти что вежливо. Не причиняя боли. Сажает потом на стул, подходит к какому-то ящику, достает моток прозрачного скотча.
Нет. Нет. Нет, нет, нет! Мне хочется закричать, потому что, черт, о чем я думала? Конечно же, тест не покажет вообще ничего! Я не беременна и никогда не была! Даже не знаю, где должна показаться вторая полоска, чтобы попытаться подделать ее - нарисовать или что-то в этом роде.
— Посидишь немного спокойно, — мужчина с треском разматывает ленту скотча, а я зажмуриваюсь, — если не соврала - бояться тебе нечего. Сделаешь тест и я отвезу тебя домой. Лично.
Он заматывает мои руки за спинкой, потом берется за ноги. Слегка приматывает меня к самому стулу и бросает остатки скотча на пол.
После чего, одарив меня насмешливым взглядом, уходит. Спустя секунду хлопает дверь, а я начинаю рыдать.
Как теперь мне быть? Я уже не могу соврать, что у меня месячные или я девственница, чтобы они меня не тронули. Даже не уверена, что это их остановит. Только настоящая беременность спасла бы меня.
А теперь мне конец. Мне конец. Они меня уничтожат за обман и все будет еще хуже, чем могло бы быть. Может, изобразить обморок? Бессознательное тело они насиловать явно не будут. Никакого удовольствия.
Я молюсь, чтобы внезапно оказаться беременной. Хотя, это кажется мне очень бредовой мыслью, потому что последний раз я была с мужчиной полтора года назад.
Глава 5. Заур
Хрен знает, что Карим с этой Владиславой Владиславовной сделает. Да и чхать мне на нее. Кулак, сука, ноет. Карим же — гора. Недаром бойцы на ринге только при его виде по углам ссут. Нехорошо вышло с этим ударом. Брату по роже… Но будто шайтан вселился, когда он мне в челюсть въехал. Походу, мозги совсем потекли, раз с какого-то хрена решил, что я к дури прикоснусь.
— Зау-у-ур! — радостно визжит выскочившая из въехавшей машины такси Алана. Поправляет ремни сумки на плече и, цветя своей невинной улыбкой, спешит ко мне.
При параде: платье ярко-зеленое, платок с золотой вышивкой. Светло-розовый лак на ногтях замечаю, и стрелки на глазах нарисовала. Сейчас будет говорить, что проездом заскочила, но я-то знаю истинную причину. Она сейчас в моем доме дилершу встряхивает.
— Вот так сюрприз, — неестественно скалюсь, обнимая сестру. — Ты же только утром у меня была.
— Я такая растяпа, — хихикает Алана, рукой ныряя в свою сумку, и достает пакет чая. — Представь! А Карим уже приехал? — Она косится она уголок моих губ. Языком слизываю каплю выступившей крови. — Я не вовремя?
— Десна кровоточит, — вру, пока Алана не начала паниковать…
— Заур, мать твою! — рявкает выскочивший из дома Карим, отчего Алана вздрагивает. Заметив ее, друг смягчается. Даже выдавливает из себя какое-то подобие улыбки. — Здравствуй, Алана.
— Здравствуй, Карим. — Она смущенно опускает покрасневшее лицо.
Такая чистая, хрупкая, наивная. Еще вчера в куклы играла, а сегодня готовая невеста. Да вот только хрен я ее за кого отдам! Карим — единственный, кому я доверить это сокровище могу. Друг, брат. Проверенный. Обижать не будет. Алана же, как цветок. Растоптать легко.
— Заур, на минуту, — Карим кивает мне за угол.
Сходим с крыльца, оставив Алану прикладывать ледяные пальчики к горящим щекам, скрываемся за углом дома, где Карим окидывает меня пронзительным взглядом и шипит:
— За тестом на беременность сгоняй.
— Чего? — напрягаюсь я так, что в висках пульсирует. — Нахера?
— Вместо детектора лжи использовать буду. — Карим выглядывает из-за угла. Хмурится. — Алана знает о твоей гостье?
— Ты прибухнул, что ли? Видишь же, на крыльце держу ее.
— Р-р-р, некрасиво вышло, — рычит Карим. — В театр ее сводить позволишь?
— Веди, — пожимаю плечами. — Но учти…
— Да-да, руки не распускать, за языком следить, не совращать. Закончим с дилершей, свожу. Все, топай.
Придется Алану с собой брать. В дом ей нельзя. На улице оставлять жестоко.
— Карим, это тебе, — она протягивает ему чай, когда мы возвращаемся на крыльцо.
Краем глаза улавливаю, что этот говнюк все же касается ее руки, когда забирает презент. Падла такая!
— Спасибо, Алана.
— Если понравится, у меня есть еще.
— Уверен, что понравится.
— Ну все, нам пора! — Беру сестру за руку, отвожу к машине и усаживаю на сиденье под пристальным взглядом Карима… с пакетиком чая в руках. — В аптеку смотаемся, тут недалеко, — поясняю Алане, садясь за руль и выводя тачку со двора.
— Кто-то заболел? Карим? — беспокоится она.
— Да нет, витамины нужны. Аскорбинки там, гематогенки, витамишки всякие.
Алана недоверчиво морщится. Моим церберам — витамишки? Хоть бы что-то посерьезней придумал. БАДы какие-нибудь, цианистый калий.
Оставляю ее в машине, когда паркуюсь возле аптеки. Нечего ей свой маленький, но любопытный носик в наши дела совать. У нее одна забота — сохранить свою чистоту и честь семьи, чтобы достойной женой Карима стать.
— Тест на беременность! — Бросаю фармацевтше пару купюр.
Ее глаза вылезают из-под очков и ползут на лоб.
— Сколько? — растерянно переспрашивает.
Добавляю еще купюру:
— На все.
Пожав плечом, фармацевтша уходит за дверь и возвращается с несколькими коробочками тестов. Не думаю, что Кариму столько надо. Просовываю руку в окошко, беру коробку сверху, отставляю отдельно, а остальные отодвигаю.
— Сколько в одной?
— Десять.
— Хватит, — киваю. — Заверните во что-нибудь непрозрачное.
Поведя бровями, она возится с белым пакетиком и спрашивает:
— Что-нибудь еще?
— Гематогенок каких-нибудь на сдачу.
— На всю?
Да что она меня так напрягает-то?!
— Ну можно еще гондонов упаковку, — скалюсь, окончательно приводя ее в ступор.
На ее лице так и прописывается вопрос: «Не поздно?», — но молча насовывает в пакет гематоген, пробивает чек и отдает мне покупку.
Сдачу не жду. И так бесит все. Возвращаюсь в машину, бросаю пакет на заднее сиденье и разворачиваюсь домой.
— А можно мне одну? — осторожно интересуется Алана, поглядев назад через плечо.
Поправляю зеркало заднего вида и вижу, что разноцветные упаковки рассыпаны по сиденью.
— Возьми.
Отстегнувшись, Алана юркает промеж кресел, шуршит, выбирая вкус, и вдруг охает. Садится обратно, держа в руке коробку с тестами.
— Тебе кто разрешал лезть в пакет?! — рычу зло.
На ее глаза наворачиваются слезы. Губы дрожат, руки трясутся.
— Заур, что это? Ты же не женат… Ах! — спохватывается она. — Это для Карима? Скажи! У него есть другая? Какая-то потаскуха не из наших?!
Рассержено зыркаю на нее, и она, прикусив язык за ругательство, отворачивается к окну.
— Пристегнись!
Шмыгая носом, брезгливо закидывает коробку назад, натягивает на себя ремень и закрывает лицо руками.
Шайтан! Одним театром не отделаешься, Карим! Каждую ее слезинку отработаешь!
— Успокойся! Прислуга у меня часто тошнует. Вот проверить хочу.
— От кого тошнует? — не унимается Алана. — Знаю я вас, мужчин. На одной женитесь, а с другой спите!
— Много говоришь, девочка! — Въезжаю во двор, торможу у крыльца. — Сиди здесь. Отдам это и отвезу тебя домой. При родителях концерты закатывай.
Засовываю тесты обратно в пакет, в котором на дне болтается пара гематогенок, и тащу себя в дом. Карим на кухне: рубает яблоко, пялясь в окно. Вид отсюда завораживающий: прямо на собачий вольер с моими гончими.
— Держи свой детектор, — язвлю, швырнув ему пакет. Залезаю в холодильник. Бутылку с водой прикладываю ко лбу. Мозги сейчас закипят. — Алана видела.
— Су-ка, — по слогам цедит Карим. — Заур, ты хоть что-то без косяка сделать можешь? Насрать мне, как отмажешься, но она должна знать, что меня этот незасохший в трусах сперматозоид не касается!
Недоеденное яблоко летит в мусорное ведро. Его пальцы сжимаются в кулаки.
— Еще раз мне по фейсу въедешь? Валяй! Потом сам перед сестрой моей оправдываться будешь! — Откупориваю бутылку и делаю несколько глотков. — Нахрена тебе тесты, кстати?
— Дилерша вещает, что брюхатая. Сейчас проверю, насколько она у нас честная.
— Слушай, езжай-ка ты. Алану домой отвези. Заодно успокоишь ее. Да и родители будут рады видеть тебя. Ты же совсем не появляешься, а пора бы уже о свадьбе поговорить. А я с дилершей решу.
— Знаю я, как решишь. Трахать ее до утра будешь.
— Беременную? — усмехаюсь.
— Когда тебя это останавливало?
— Главное — ты в нее не лезь. Я застолбил. К тому же тебе пора завязывать с потаскушками. Хреновая привычка для завтрашнего жениха.
— Ты накосячил, ты и исправляй. Вези Алану домой, и чтобы завтра на ее лице и тени расстройства не было.
Нравится мне, как он за ее настроение радеет. Заботливым мужем будет.
Достает из пакета коробку, удивленно заглядывает на дно и вздергивает бровь:
— А это что за хрень?
Я усмехаюсь, вертя ключи в руке:
— Гостинцы. К чаю. — Разворачиваюсь и шагаю к двери. — Я у предков переночую, так что проследи, чтобы мои джигиты курьера не упустили. А сам, если намараешь, прибери за собой.
Глава 6. Влада
Карим возвращается через какое-то время. Я с ужасом смотрю на пакетик из аптеки в его руках. Он достает из-за пояса маленький нож и одним движением избавляет меня от скотча.
— Вперед, — кивает он куда-то в сторону, — в туалет.
— Дайте тесты, — клацаю я зубами. Меня начинает колотить, словно я выбежала на мороз.
— Ты сделаешь их при мне.
— Вы что?! — я вскидываю голову, — я не стану... при вас! В туалете!
И осекаюсь. По потемневшему взгляду понимаю, что еще как стану это делать. И пописаю на тесты при нем, и сделаю это еще раз, если что-то пойдет не так.
Я на подгибающихся ногах иду к туалету. Карима чувствую спиной - его звериную, давящую ауру, которая обжигает меня опасностью.