«Я хочу, чтобы она стала моей парой». С другой стороны, у него было какое-то предчувствие, что, если он сделает ее исключительно своей, или если это сделает Ксарн, это испортит его отношения с самцом, который вырос с ним и разделял все важные события жизни.
Странно, как одному человеку-варвару удалось вбить клин между ними, но что они могли поделать? Отпустить ее было нельзя, но как справиться с ее выбором? А что, если ей не придется выбирать… Выдержит ли он, если ему, скорее всего, до конца жизни придется делить ее со своим братом по мечу и лучшим другом? К его удивлению, от самой этой идеи ему не захотелось прокричать «нет!». Впрочем, согласится ли Ксарн на нечто подобное? Конечно, сейчас не самый удачный момент тяготиться мыслями о ситуации с Луизой и о том, кому она отдаст свое сердце. Подушечкой большого пальца погладив ее по щеке, он наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам, прежде чем встать.
Не в силах сделать для нее больше, он вернулся обратно к шкафчику и вооружился такой же набедренной кобурой, что и Ксарн. Он также наполнил мешок водоочистителем, питательными батончиками, обоймами с патронами и компактными термоодеялами.
Еще он упаковал страховочные веревки.
Глубоко в душе он надеялся, что они смогут остаться на корабле и дождаться появления спасателей, но он не дожил бы до этих времен, не будучи готовым к худшему. Он наполнил второй мешок, размером поменьше, для Луизы, потому что, зная ее упрямый характер, она, вероятно, настоит на том, что будет помогать, если им придется покинуть корабль.
Как будто его мысли о ней разбудили ее, он услышал, как она пробормотала:
— Господи Боже, как у меня болит голова.
Поспешив вернуться к ней, он снова схватил сканер и провел им перед ее лицом. Он не обращал внимание на ее руки, когда она принялась от него отбиваться.
— Эй, какого черта ты делаешь?
— Теперь, когда ты очнулась, сканирую тебя еще раз на наличие признаков сотрясения мозга или кровоизлияния в мозг.
— Со мной все в порядке. Ничего такого, что не вылечит таблетка ацетаминофена (прим. в США парацетамол известен как ацетаминофен).
— Таблетка чего?
Она прищурилась на него глазами, полными боли.
— У тебя есть что-нибудь от головной боли?
Уже занимаясь этим, он прижал шприц-машину с осмосом к ее руке. С шипением высвободив давление, он дал ей дозу лекарства, и она облегченно вздохнула. Он вздохнул мысленно, поскольку понятие не имел, как она отреагирует на вещество, предназначенное для его вида.
Складка боли между ее бровями исчезла.
— О, я уже чувствую себя лучше. Что произошло?
— Нас подбили вражеским огнем, и мы потерпели крушение.
— Мы что? — ее глаза округлились, когда она поспешно села и огляделась вокруг. — Где Ксарн? И мои девочки? Никто не пострадал?
— Мой брат по мечу пошел проверить состояние твоих подопечных. Заодно он возьмет несколько показаний поверхности планеты, чтобы оценить, подходит ли она для нас.
— Ты пытаешься мне сказать, что мы можем застрять на планете, похожей на Марс, где невозможно дышать и все такое прочее?
— Не знаю, о какой планете ты говоришь, но есть вероятность, что эта планета может оказаться к нам враждебной. Если это так, то надо надеяться, мы сможем оставаться на борту с системами жизнеобеспечения, пока не прибудет помощь.
— Что ты имеешь в виду, говоря о помощи? Вы вызвали космический эквивалент экстренной службы 911 или что-то в этом роде?
— Я активировал аварийный маячок, если это то, что тебя интересует. Но я не в состоянии сказать даже примерно, сколько времени пройдет, прежде чем кто-то прибудет, чтобы забрать нас с этой планеты.
— Как долго протянет эта штука жизнеобеспечения?
— В каждом помещении установлен отдельный блок, поэтому теоретически мы можем продержаться почти двадцать или более планетарных оборотов, перемещаясь из комнаты в комнату, используя каждый блок жизнеобеспечения по очереди. Однако мы с большей вероятностью умрем от голода еще до того, как это произойдет.
— Потрясающе. Мне сразу полегчало, — проворчала она.
Дверь в командный центр открылась, скользнув в сторону, и Бракс, перекатываясь, занял огневую позицию перед ней, направив пистолет на открытую дверь.
Он опустил его, когда увидел Ксарна. Его пронзил холод, увидев выражение его лица.
— Где девочки?
Его друг побледнел и заметно сглотнул, прежде чем ответить.
— Я не знаю. Наш корабль раскололся на части согласно его конструкции. Ту часть, в которой они находились, нигде не видно. Боюсь, они исчезли.
***
И тут снова проявилось ей уже знакомое моргание в замедленном темпе.
— Прости, что? Что ты имеешь ввиду под «исчезли»? Но это невозможно. Как ваш корабль мог расколоться надвое?
— Вообще-то, на четыре части, — поправил Бракс. Увидев ее озадаченный взгляд, он объяснил. — Конструирование нашего корабля таково, что подвергаясь воздействию ситуаций значительного напряжения, чтобы обеспечить наилучшие шансы на выживание, помещения запечатываются, и корабль раскалывается на четыре секции. Моторный отсек, вероятно, взорвался при ударе. Однако секция хранилища должна была выдержать грубую посадку и, когда его отследим, обеспечивать нас запасами на черный день. Мы находимся в секции контрольного центра, а твои полурослики были в секции отдыха. Это наиболее тяжело бронированные части корабля.
— Итак, раз выжили мы, то, скорее всего, они тоже. Нам просто нужно выйти наружу и отыскать их секцию.
Ксарн заерзал на своем месте.
— Да, и это подводит меня ко второй проблеме. Нам нужно срочно эвакуироваться, так как наш отсек приземлился в болотистой местности и тонет. Если мы не выберемся в течение следующих тридцати галактических единиц или меньше, нас затопит.
Она уставилась на него с широко разинутым ртом. Хуже уже некуда. Или у него есть еще чем поделиться?
— Еще что-нибудь, о яркий луч солнца?
Он нахмурился.
— Авария замутила тебе мозги? Солнце сейчас не светит. На самом деле сплошная облачность, и нас с большой вероятностью ждет дождь.
— Ты выходил наружу?
— Да. Ни ветерка, и очень высокий уровень влажности, но представлять опасность для здоровья не должны.
Они с Браксом продолжали обсуждать условия на поверхности этой планеты, пока обчищали несколько шкафов, распихивая вещи по сумкам. Ошеломленная, она пыталась смириться с мыслью, что ее девочки могли не выжить. Она не могла в это поверить. Не хотела. Они не для того пережили дерьмовое детство, чтобы умереть сейчас, когда перед ними маячила их новая жизнь.
«Я найду их. Они где-то там, я точно знаю».
Приняв это решение, она снова обратила внимание на своих фиолетовых красавчиков и тихонько присвистнула. Они сняли свои рубашки, обнажив горы фиолетовых мускулов, от которых она чуть не утонула в своих слюнях и в ней определенно разгорелся голод, не имеющий никакого отношения к пище. Отсутствие сосков на их развитых грудных мышцах не выглядело так уж чудно, как она опасалась, когда впервые услышала об этом. Впрочем, у них было более чем достаточно мышечных рельефов, чтобы было весело поисследовать их торсы. Не то, чтобы она на самом деле собиралась заниматься какими-либо исследованиями.
На свои обнаженные торсы они надели сбруи для заплечных ножен с самыми настоящими мечами.
Они были похожи на оживших могучих воинов-варваров. И, пресвятая богородица, какие же они горячие!
Что-то от ее благоговейного трепета — или возбуждения — должно быть, отразилось на ее лице, поскольку Ксарн, поймав ее взгляд, улыбнулся — улыбкой… которая говорила: «Я знаю, что у тебя на уме, и я только за».
— Если бы я знал, насколько сильно тебя впечатлят наши мечи, показали бы их тебе раньше.
Разумеется, ее взгляд тут же опустился на их пах, и ее лицо залила яркая краска, когда прямо у нее на глазах натянулась ткань.
Бракс промычал.
— Ты выбрала самый неподходящий момент, чтобы проявить к этому интерес. Нам пора уходить.
— Да, конечно. Ты совершенно прав. — Она тут же мысленно встряхнулась. Ей следует сосредоточиться на еще чем-то, кроме боли у нее между ног. Например о том, как спасти эту чужую планету от ее девочек, потому что одному Богу известно, что они могут натворить в одиночку, оставшись без присмотра.
Что-то полетело в ее направлении, и она, поймав какой-то странный резиновый предмет, нахмурилась в замешательстве.
— Что это?
— Мы называем их слипсами. Их надевают на ноги, чтобы защитить их, — сказал он. — Даже не мечтай о том, чтобы выйти наружу босиком, и хотя они не такие прочные, как наши сапоги, они все же обеспечат некоторое удобство.
Присмотревшись к резиновой штуке повнимательнее, она заметила, что на самом деле это оказалось пара, каждая из которых была с дыркой. Она толкнула туда ногу, и тапочек странной текстуры обернулся вокруг ее ступни. Она надела другой и встала. Они оказались мягкие при ходьбе, и ей было интересно, как ее ноги без носков будут пахнуть после того, как, потея, проведут в них целый день.
— А трусов там нет? — спросила она, понимая, что, хотя ее длинная рубашка здесь, на борту, ее девчачьи части тела прикрывала, на открытом воздухе все могло оказаться совсем другим делом. Документальный фильм про Амазонку, который она видела годы назад, заставил ее невольно подумать о маленьких тварях, которые обожали заползать во всякие теплые, влажные местечки. Наверное, не самое лучшее, о чем вспоминать в такое-то время.
— Если ты имеешь в виду нательное белье, тогда нет, нет ничего, что по размеру подходило бы твоему маленькому телу. Но ты не бойся, мы будем охранять его от нежелательного проникновения.
«Но кто же будет охранять его от вас двоих?» Поскольку в том, что касается этих мужчин, ее сопротивление практически сошло на нет, и для нее это был лишь вопросом времени, когда она позволит им соблазнить себя. «Или их соблазняю я».
— Пошли. Нужно поторопиться.