– Кто вы? – демонстративно спросила «Скорая помощь». – Вы не авторизованы и не можете находиться в моей кабине.
О, сторонница правил. Ладно.
– Твой водитель сообщил о нескольких технических неполадках. Я здесь, чтобы провести диагностику.
– Ваши коммы не регистрируются. Пожалуйста, назовитесь.
Светловолосая санитарка постучала в дверцу кабины и сказала на английском с акцентом:
– Доктор, можете выйти на минутку?
Я схватился за ручку, чтобы дверца не открылась.
– Я… хм… механик Джонни. Твоя первая задача – запереть двери.
Замки щелкнули. Санитарка потянула за ручку.
– Эй! Выходите немедленно или я зову охрану!
– Не очень-то ты проворна, – сказал я машине. – Посмотрим, сможешь ли ты открыть меню ручного управления.
– Протокол требует, чтобы я не…
– Послушай, либо ты сейчас же перейдешь на ручное управление, либо я отправлю тебя прямиком в ремонт. Ты машина «Скорой помощи»: одна неполадка может означать разницу между жизнью и смертью. Так что либо докажи мне, что можешь нормально функционировать, либо я сотру твою прошивку!
Вообще-то я не люблю угрожать аппам или оскорблять их, потому что трудно сказать, как они себя поведут. Отчасти мастерство засольщика в том, чтобы суметь изменить цель аппа. Когда поймешь, для чего, по мнению аппа, он существует, легче убедить его, что вы хотите улучшить его программное обеспечение. Машины «Скорой помощи», естественно, превыше всего ставят спасение жизни человека, поэтому я надеялся, что машина примет мою логику.
Двигатель заработал. Светловолосая санитарка отскочила и немедленно стала кого-то звать по коммам. Судя по тому, как развивались события, меня ждала встреча с очень рассерженными охранниками. Женщина убежала в приемный покой.
– Так-то лучше, – сказал я, стараясь казаться недовольным. – Но посмотрим, как работают твои приборы. Включи пользовательский интерфейс, пожалуйста.
На консоли сменилось несколько вариантов изображения, и наконец показалась знакомая картина. Спидометр, аккумуляторные вольтметры, переключение передач.
– Оставь эту, – сказал я. На полу появились акселератор и педаль тормоза. – Теперь передай мне управление рулем.
– Сэр, это строго…
– Ты чего хочешь – послушаться или чтобы тебя разобрали на части? Покажи карту и отсоедини все остальные ИИ. Нечего жульничать.
Предполагается, что ручное управление используется только в чрезвычайных ситуациях, например, когда машина «Скорой помощи» должна съехать с дороги или в каньон, чтобы спасти чью-то жизнь. Очень дорого включать этот режим на заполненных машинами шоссе, гораздо дороже, чем просто спешить. Движение на ручном управлении означает не только, что придется платить другим машинам за право первоочередного проезда (как это делал Джоэль2, когда велел гольфмобилю поторопиться), но и то, что остальные машины на дороге рискуют пострадать из-за ошибок человека. Автономные транспортные средства благоразумно не доверяют водителям-людям и предпочитают остановиться и не приближаться к машине, которой управляет человек. Помогает также то, что машины с ручным управлением непрерывно передают сигнал тревоги: «Осторожней, меня ведет обезьяна!»
– Принято, – обиженно сказала машина «Скорой помощи».
Я дважды проверил джи-ди-эс-координаты, которые Моти маркером написал на моем запястье. Несколько цифр смазались, но я надеялся, что «Скорая помощь» их разберет.
– Теперь проложи кратчайший маршрут к этому месту, – сказал я, протягивая левую руку к консоли.
На карте появилась линия, в основном пролегающая по шоссе № 1 от Сан-Хосе к горам. Я надеялся, что власти Коста-Рики не вышлют за мной погоню.
Я переключил передачу, но ничего не произошло.
Посмотрев направо, я увидел светловолосую санитарку; она как раз вышла из вестибюля приемного покоя в сопровождении настоящего врача и санитара. Все они быстро пошли ко мне.
– Я ведь включил двигатель, – сказал я, стараясь скрыть отчаяние в голосе. – Почему ты не едешь?
– У вас нет разрешения на управление этой машиной, – ответила «Скорая помощь».
– Не учи меня работать! – закричал я, услышав панику в своем голосе, и понадеялся, что машина примет ее за гнев. – А ну пошла!
Трое работников больницы были неприятно близко.
– Отключи возможность действовать автономно, – сказал я. – Отныне решения принимаю я.
– Эй! – сказала женщина, ухватившись за ручку запертой дверцы. Она кулаком постучала в окно.
– Езжай! – рявкнул я, тыча пальцем в иконку «ехать» и раз за разом нажимая на изображение педали газа.
Машина не трогалась с места. Теперь залезть в «Скорую» пытались все трое сотрудников больницы. Врач обошел машину и был у пассажирской двери, а санитар пошел назад.
Мать-перемать, полная засада! Ну… идем ва-банк?
Я саданул ладонями по рулю.
– Если ты не поедешь, умрут люди! – завопил я.
К моему облегчению, машина тронулась с места. Персонал больницы отскочил. Я изо всех сил нажал на педаль газа, и машина, взвизгнув покрышками, отлетела от обочины. К счастью, у таких машин надежная подвеска, и я смог не упасть, удержав ногу на педали, а не отлетел через всю кабину.
Врач, медсестра и светловолосая санитарка закричали и побежали за мной. Я услышал, как что-то ударило в корпус машины сзади. Черт, неужели кто-то запрыгнул на нее? Я посмотрел на ленту заднего обзора. Нет, все трое были далеко от меня.
– Неизбежно столкновение, – предупредила машина.
Я так сосредоточился на просмотре ленты заднего обзора, что совершенно забыл – я же за рулем! Я резко свернул влево, заехав на обочину, и едва избежал столкновения с другой машиной «Скорой помощи», подъезжавшей к больнице. Потом, чтобы поправить курс, резко повернул налево, раз или два наехав на бордюр. Машина вела себя, как морж на колесах.
– Не думаю, что мои шасси и подвески выдержат лобовое столкновение на такой скорости, – предупредила машина.
– Это все часть проверки, – проезжая перекресток, ответил я, стараясь убедить нас обоих. Кажется, я сумел выйти на маршрут, намеченный машиной. – Поздравляю, ты справилась достаточно хорошо, чтобы перейти ко второй части испытания, – сказал я. – Посмотрим, хорошо ли ты умеешь предупреждать о препятствиях.
– Хорошо. Еще я бы напомнила, что мы превысили ограничение скорости. Торговка фруктами.
– Э… да. В этом все дело, – сказал я, лихорадочно лавируя, чтобы объехать старуху с тележкой. Она бросила в меня апельсин. Сердце застряло в горле и отчаянно трепыхалось, мешая дышать. Это не игра, идиот. Если разобьешься или врежешься во что-нибудь, нового начала не будет. Я повернул на шоссе № 1, и покрышки протестующе взвизгнули. Дорогу нельзя было назвать автострадой в полном смысле, о чем говорила схема. Но, вероятно, следовало учитывать, что все карты на таком древнем устройстве, скорее всего, устарели.
– Сколько времени потребуется, чтобы добраться до цели? – спросил я.
– До Монтеверде сто двадцать восемь километров. При нынешнем состоянии движения расчетное время в пути – примерно три часа.
Слишком медленно.
– Нам нужно добраться вдвое быстрей, – сказал я, вдавливая педаль газа в пол. Мимо пролетали витрины. Встречные машины сигналили. – Предупреждай все машины и пешеходов впереди, чтобы уступали дорогу. Скажи, у нас чрезвычайный вызов.
– Большинство уже и так знают, – ответила машина.
Неудивительно, что шоссе № 1 начало расчищаться. Я считал, что мне невероятно повезло: полиция не засекла мой бешеный выезд из города. Я мог лишь предполагать, что полицейские чересчур заняты расчисткой места вчерашнего теракта. В ленте заднего обзора я видел, как уходят назад белые небоскребы Сан-Хосе – я повернул к горам. Я понятия не имел, что буду делать, когда доберусь до Сильвии, но было радостно наконец двигаться вперед, а не ждать и убегать.
Но радость была недолгой.
Одно ведет к другому
ПОКА Я ЗИГЗАГОМ МЧАЛСЯ ПО ШОССЕ, ИЗБЕГАЯ столкновений, Джоэль2 разбирался со своими препятствиями. Двигаясь по джи-ди-эс-координатам Сильвии, гольфмобиль вынужден был свернуть с шоссе и ехать по не имеющей покрытия неровной лесной дороге.
– Моя подвеска не предназначена для такой местности, сэр, – предупредила его машина. – К вашей арендной плате может быть добавлена стоимость ремонта.
– Наплевать, если ты угробишься, – сказал Джоэль2, уворачиваясь от ветки дерева, которая едва не сбросила его с сиденья. – Только довези до места как можно быстрей.
– Да, сэр.
Электромобиль продолжал, подпрыгивая и дребезжа, подниматься в горы. Джоэль2 пытался понять, что нужно геенномитам от его жены. Сталкиваясь с трудной проблемой, он (или я) всякий раз представлял себе доску для игры в го. Потом думал о причинах и следствиях, используя черно-белые фишки.
Причины: Иоанна как-ее-там взорвала ТЦ в Коста-Рике. Отключились все коммы в Коста-Рике. Сильвия восстановила меня из резервной копии. Явился Таравал и заставил ее почувствовать вину. Геенномиты похитили мою жену.
Следствия: сейчас все заняты телепортацией. Старательно проверяют ее процедуры и методы. Сильвия чувствует себя виноватой. Таравал еще больше ее расстраивает. Я собираюсь ее спасти – каким-то образом.
Неизвестное: кто еще знает об этом? Что было в сообщении, которое Сильвия отправила сегодня утром? Кому она его отправила? Чего еще я не знаю?
Он по коммам снова связался с Джулией. У ее аватара Рози было сосредоточенное лицо.
– Джоэль. Есть новости?
– Да. Джулия, послушай. Сильвию похитили.
– Что? Теперь мне точно нужно известить власти, верно?
– Нет, никому не звони! Думаю, МТ замешан в этом. Власти точно не в той части этого уравнения. Послушай, сейчас стало еще важнее, чтобы ты сказала мне, что было в том сообщении.
– Не могу, Джоэль. Правда не могу.
– Хорошо. – Я откинулся в сторону – гольфмобиль продрался сквозь куст, заработав тонкую трещину на ветровом стекле. – Как насчет игры? Я буду задавать вопросы о сообщении, а ты будешь говорить, если я ошибаюсь. Если ты промолчишь, значит, я угадал. Технически ты не будешь ни скрывать информацию, ни выдавать ее.