– О-о! – произнес Тони, залюбовавшись золотистыми кусочками карпа с соломкой приморского салата.
– Судя по запаху, платить за это таки придется! – заметил Джим, получая от официанта приборы, которые тот принес в белоснежной холщовой сумочке. С такими ресторанная прислуга выезжала работать на пикники.
Раздав приборы, официант открыл деревянную коробку и выложил на тарелку горячие поджаренные булочки, взмахнул салфеткой и снова унесся.
Джим и Тони задержались на балконе еще на час, затем расплатились и, оставив официанту щедрые чаевые, вышли на улицу.
Солнце поднялось выше, стало жарко. Они прошлись еще немного к центру, постояли у фонтана, погуляли вдоль витрин модных магазинчиков, перекинулись парой фраз с продавщицей цветов и двинулись обратно – после сытного обеда им захотелось вздремнуть.
– Охотиться на девочек выйдем попозже, – не сдавался Тони, хотя Джим подозревал, что это лишь бравада. Просто его приятелю не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, у Джима была та же проблема.
Постепенно напарники ускоряли шаг, город стал казаться им не таким уж безопасным. Вот этот угрюмый взгляд из проезжавшего авто мог принадлежать вражескому агенту, а любопытная домохозяйка с бигуди, что выглянула из окна, могла позвонить в полицию, спутав Джима и Тони с какими-нибудь хулиганами. Безобидная проверка стала бы очередным этапом бегства, а они к этому были сейчас не готовы.
К своему дому напарники пришли неожиданно быстро, дорога к центру показалась куда длиннее. Остановившись возле арки, они снова посмотрели на окно прелестной незнакомки, потом на магазин бакалеи. Возле его входа стояли старый пикап и пятилетний «кентавр-турбо» со сполохами пламени, нарисованными нетвердой рукой самодеятельного художника.
– Покупатели приехали, – сказал Джим. – Может, тоже зайдем?
– Зачем? – спросил Тони.
– Сахару купить.
– У нас есть сахар.
– Это кусковой, а мы сыпучий купим.
Из открытой двери магазинчика стали доноситься громкие голоса.
– Кто-то очень рьяно торгуется, – объяснил Джим и направился к магазину, Тони последовал за ним.
– Здравствуйте! – радостно произнес он, увидев за прилавком ту самую девушку, что очаровывала их накануне вечером. Вблизи она оказалась еще красивее.
– Здравствуйте, мисс, – улыбнулся Джим, не обращая внимания на других посетителей магазина. – У вас есть сыпучий сахар?
– Сахар-песок, придурок! – грубо поправили его, четверо молодых людей с синими татуировками зашлись хохотом. Хозяин магазина, седой немолодой мужчина, сидел на прилавке, куда его загнали хулиганы, и с тоской смотрел на открытую дверь.
– Короче, хохмачи, валите отсюда, – посоветовал главный хулиган в красной бандане. – Магазин закрыт на это, как его…
– Переучет, – подсказал его приятель.
– Во-во, давайте шустрее, пока я добрый…
И главарь недвусмысленно покрутил над головой бейсбольной битой.
– Мисс, они вас обижают? – спросил Джим.
Девушка молчала, испуганно поглядывая на хулигана в красной бандане.
– Ты не понял? – спросил, шагнув к нему, хулиган.
– Я-то понял…
Джим с разворота ударил грубияна в горло. Тот выронил биту и свалился на упаковки с макаронами.
– Да ты что, сука? Ты на кого?..
Главарь раздвинул двух оставшихся товарищей и бросился на Джима. Тот увернулся, пропуская его к Тони, а сам вступил в бой с двумя другими.
Главарь наткнулся на реактивный прямой левый Тони и осел возле прилавка, Джим достал одного битой по голове, другого – ногой в пах. И битва закончилась.
– Что они хотели от вас, мистер Белтрикс? – спросил Тони, прохаживаясь мимо девушки гоголем. Услышав свое имя, хозяин вздрогнул и слез с прилавка.
– Это Бруно, здешний уличный царек. Прежде они были обычными хулиганами, а теперь возомнили себя бандитами и пытались заставить меня платить им «за охрану».
Бруно очнулся и застонал, его разбитый нос кровоточил. Другие тоже понемногу приходили в себя, но до выяснения обстановки предпочитали не подниматься.
– А я знаю, кто вы! – прощебетала девушка, теперь она улыбалась. – Мне про вас мадам Штюбинг рассказывала. Она сказал, что вы студенты-биологи и что вы грубияны!
– Мы вас тоже знаем! – с ходу вляпался Тони, потеряв от восторга осторожность.
– Да? Откуда? – удивилась девушка.
Возникла пауза, Джим и Тони поняли, что попались.
– Мона мы уйнем? – жалобно прогнусавил Бруно, придерживая пальцами расплющенный нос.
– Мона, – разрешил Джим. – Только деревяшки свои оставьте.
Горе-рэкетиры на четвереньках выползли из магазина, стало слышно, как они шмыгают носами и хлопают дверцами своего «кентавра-турбо». Двигатель завелся, и автомобиль уехал.
– Значит, вы подглядывали? Ай-яй-яй! – с напускной строгостью погрозила пальчиком девушка, но было видно, что она вот-вот рассмеется.
– Мы не нарочно, мисс, – развел руками Тони и виновато покосился на друга. – Просто зашли в квартиру, глянули в окно, а там – вы. Как вас, кстати, зовут?
– Бригитта, – ответила девушка и протянула Тони руку. – А вас как?
– Я – Тони, а это – Джим.
– Очень приятно, Джим. – Бригитта пожала ему руку, потом обратилась к Тони: – А что у вас с правой рукой, почему вы подаете левую?
– На тренировке повредил.
– Так вы, видно, борцы, ребята? На биологов не очень похожи, ухватки не те…
Джим покосился на хозяина, ему показалось, что бакалейщик Белтрикс пытается прощупать их легенду.
– Нет, мы не борцы, мы в регби играем, – прячась за улыбкой, ответил Джим. – С учебой, честно говоря, не всегда дружим, но руководство факультета закрывает на это глаза, ведь мы выступаем за университетскую команду.
– Вам, кажется, сахар был нужен? – вспомнила Бригитта.
– Да, сыпучий, пожалуйста. Кусковой у нас есть.
Девушка подала пакет.
– Полтора реала…
– Вот, пожалуйста. – Джим подал деньги и слегка коснулся руки Бригитты.
Тони ревниво дернул щекой, от его взгляда ничто не ускользало.
– Тони, у вас растяжение? – неожиданно обратилась к нему девушка.
– Э… вроде того, скоро пройдет.
– Я дам вам хорошую мазь, это бесплатно.
Бригитта достала из выдвижного ящика пузырек с прозрачной жидкостью.
– Возьмите, это наша семейная микстура, папа сам делает. Любой синяк, ссадина, растяжение – все лечит.
– Спасибо.
Тоня взял пузырек и, как и Джим перед ним, коснулся пальчиков Бригитты. От этого легкого прикосновения у него даже сердце замерло, а напарник громко шмыгнул носом.
– Ну, нам пора, – сказал он. – Сахар мы взяли, теперь пойдем пить кофе.
– Да, пора, – нехотя согласился Тони и вслед за Джимом направился к выходу. На пороге он обернулся и помахал Бригитте перебинтованной рукой, та махнула в ответ.
35
Едва покупатели ушли, старый Белтрикс смахнул с брюк соринку, одернул жилет и поспешил в подсобку. Бригитта пошла за ним и встала в дверях, наблюдая за отцом.
Тот сдвинул на край стола конторские бумаги, со скрипом выдвинул большой ящик и вынул оттуда старомодный телефонный аппарат. Поставив его на стол, старик вставил разъем в затерявшееся на обшарпанной стене гнездо и, сняв трубку, убедился, что появился гудок. Затем стал набирать по памяти нужный номер.
Ответили ему почти мгновенно.
– Управление военной разведки, дежурный Петерсон… Говорите.
Щелкнула подача записывающего устройства.
– Мне… мне нужен майор Гольдфарб, – несмело начал Белтрикс. – Из четвертого управления.
– Одну минуту…
Снова что-то щелкнуло, раздался зуммер, и хриплый голос вечно недовольного майора Гольдфарба произнес:
– Гольдфарб на связи, слушаю…
– Господин майор, – Белтрикс откашлялся, – это я, позывной «Бакалейщик».
– Бакалейщик?
Было слышно, как майор вздохнул. У него были десятки агентов и информаторов, одних, с которыми часто приходилось встречаться или получать от них информацию, он помнил хорошо, но много было и таких, кто «просыпался» раз в год или того реже. Вспомнить их, не залезая в свой архив, было невозможно. Но даже лезть в архив Гольдфарбу сейчас не хотелось, накануне он засиделся в баре на набережной и так надрался, что сегодня утром проснулся голым в собственном туалете. Он спал, свалившись за унитаз, и после такой ночевки у него болело все тело, не считая периодического помутнения в глазах и треска в голове.
– Ты не напомнишь мне, кто ты такой… где живешь хотя бы? У меня сегодня был трудный день, вернее – вчера…
– Я отец Бригитты, – просто ответил Белтрикс.
– Ах, Бригги! – выдохнул майор. От возникшего в памяти образа девушки в голове на мгновение прояснилось. – Как она?
– Я по другому вопросу, господин майор.
– Говори…
– Они прибыли.
– Кто «они»?
– Те, кого вы ждали по адресу улица Цейса, пятнадцать дробь шесть, квартира двадцать два.
– Сколько их?
– Двое, парень и парень. Лет двадцати с небольшим, и совсем не простые, сегодня ко мне четверо хулиганов нагрянули, хотели рэкет устроить, так эти двое положили их в три секунды. Говорят – регбисты, но не до такой же степени…
– Понимаю тебя, Белтрикс.
Майор моментально забыл про недомогание, растер ладонью лицо и улыбнулся. Перехваченный его отделом фрагмент чужого маршрута содержал лишь сведения с адресом, на всякий случай за ним поставили наблюдение. Теперь это принесло плоды, и оставалось выяснить, кто попался в сети, люди из какой организации. Если из Глобальной безопасности – много с этого не вытянуть, разве что обменять на небольшую услугу.
Контрразведчиков можно потрясти, затеять какой-нибудь большой обмен, одним словом, «обналичить» квартирку контрразведчиков было можно, но если бы там оказались агенты Управления «Р», это стало бы главным призом. Такой улов легко обменять на следующую ступеньку карьеры в своем управлении или продать за хорошие деньги Глобальной безопасности.
Правда, была у такой удачи и обратная сторона. Управление «Р» старательно наказывало за каждый случай продажи своей агентуры, случалось, что ушедшего с хорошим бонусом в отставку счастливчика, построившего за городом дом с бассейном, вдруг находили с пулей во лбу в этом же бассейне. Тут поневоле призадумаешься.