59
Тщательно заперев дверь номера, Джим положил пистолет на стол и, развалившись в кресле, включил один из развлекательных каналов ТВ-бокса.
– Ну и как тебе общество? – спросил его Тони, заглядывая в бар.
– Девчонки попадаются вполне ничего. А одна за нами даже следила.
– Да ладно тебе, следила. Обычная тупая баба, в этажах заблудилась, женщины в планах зданий или там судов совершенно не петрят.
– Что значит «не петрят»?
– Петрить – значит иметь достаточно полное представление о чем-либо… Ты как насчет пива?
– Это после кофе-то?
– Ну, как хочешь, тогда я один.
– Ладно, давай. Никто ведь не говорит, что это вредно для здоровья.
Они взяли по бутылке, и Джим стал переключать каналы.
– Как думаешь, док напишет на нас телегу? – спросил Тони, садясь с пивом в кресло.
– Напишет как пить дать. Видел я, как он кнопочками щелкал, нервно так. И чего он там увидел?
– Наверно, ничего хорошего. – Тони сделал большой глоток и вздохнул. – Может, мы чем-то таким заразились, а? Ты не думал об этом?
– Думал, – признался Джим. – Но ни к каким выводам не пришел, я же не ученый какой-нибудь.
– Когда «дядя» получит телегу, что он сделает?
– Затаится, – уверенно сказал Джим. – Дядя резких движений не любит. Начнет досье собирать и перестанет посылать нас на настоящие операции, ерунду какую-нибудь подсовывать начнет, чтобы информацию потихоньку собирать. А с другой стороны, был же этот временной рекорд, тогда…
– Да, я понял.
– Вопросов после него задавали совсем немного, хотя вопросы возникнуть должны были, согласен?
– Согласен. Как нам это тогда удалось, я даже себе объяснить не могу.
– А может, действительно зараза какая-нибудь, сначала ты заразился, потом я.
– Почему это я сначала заразился? – вскинулся Тони. – Это ты еще на Ниланде от дикарки своей подцепил не пойми что!
Джим неодобрительно покачал головой.
– Я знал, что ты на это переведешь. Но это же давно было, и потом, доктора нам объяснили – гормональная зависимость и все дела. Вот ты не злись, а давай разложим все по полочкам.
– Знаю я твои полочки, у тебя всегда я остаюсь виноватым.
Тони допил пиво и поставил бутылку на стол.
– Даже если мы заразились какой-то редкой болезнью, которая помогает нам выживать, это только на пользу. Ты вон три пули в спину получил, а потом их просто выплюнул.
– Да я их не выплевывал! – возмутился Джим. – Я их выхаркивал вместе с кусками легких, если хочешь знать!
– Ну, допустим. Но ты жив, и легкие при тебе, вон как ты дышишь, даже харя красная…
Джим отмахнулся и, вернувшись в кресло, с подчеркнутым равнодушием стал переключать каналы. Тони делал вид, что ему это тоже интересно, и смотрел на мигающий экран ТВ-бокса.
– На обед пойдем? – спросил он через какое-то время.
– Можно. Мне кажется, та баба за нами следила. Нужно за ней еще понаблюдать, нам главное не притащить за собой «хвост» в Галлиополис.
60
В номере карателей было тихо. Курц и Ленц, как всегда, перебирали оружие и боеприпасы, однако теперь это уже был не ежедневный осмотр арсеналов, а подготовка к действиям. Приближался торжественный момент, ради которого они привыкали к миру людей, претерпевая мучительные трансформации.
Симон расхаживал по гостиной, репетируя краткую речь, ее он обязан был произнести перед решающим моментом карательного удара – они не были бандитами, они являлись исполнителями судебного приговора, а это налагало особые обязательства.
Одно только смущало Симона. Врагов Дифта он представлял себе иначе, кем-то вроде деструкторов из враждебной цивилизации вакмастеров – синтетические мышцы, фокусная броня, ионные секиры. Одно мгновение промедления с ними грозило гибелью. А эти двое…
Симон поначалу отказывался верить увиденному, все сличал архивные факты, стыковал логические цепи – может, где-то ошибка? Досадный сбой? Но нет, пассажиры номера двадцать шесть дробь четыре и были теми самыми жестокими убийцами, посягнувшими на жизнь одного из лучших сынов просвещенного Дифта. А то, что выглядели они совсем не так, как ожидалось, вдруг сделалось в глазах Симона той самой коварной чертой, которая, возможно, и сыграла роковую роль в судьбе наместника Дифта – генерала Тильзера.
– Я понял, – произнес Симон, остановившись. – В этом их основное преимущество.
– Вы о чем, сэр? – спросил Ленц, проворачивая в пушке ротор патронной подачи.
– Я говорю о государственных преступниках. Их кажущаяся легкость и безобидность могли сыграть с нами злую шутку.
– Но ведь не сыграла?
– Еще нет.
– Когда мы совершим акт справедливого возмездия? – спросил Курц, вытирая о платок пальцы.
– Не вижу причин откладывать. Полагаю, мы пропустим обед, чтобы подготовиться надлежащим образом, а во время ужина совершим неизбежное.
– А как насчет женщины, которая вела себя подозрительно? Вы говорили, она на вас воздействовала?
– Да, признаться, я почувствовал попытку вмешательства в мое личностное самоустройство…
Симон пошевелил бровями.
– Полагаю, если вечером она окажется в зале, мы убьем и ее тоже.
– А если нам что-то помешает?
– Если возникнет угроза выполнению задания, мы взорвем все судно.
В то время как каратели с Дифта планировали операцию, на другом борту судна в таком же номере сидели друг напротив друга мужчина и женщина.
– Из того, что тебе удалось выхватить, нельзя построить никаких выводов, – сказал Ян, внимательно рассматривая ногти на руках. Он играл роль самовлюбленного красавчика, а потому регулярно покрывал их бесцветным лаком.
– Я понимаю, но то, как он «захлопнулся»… – Женщина покачала головой и смахнула с сигареты пепел. Ее ролевой типаж нуждался в сигаретах. – Это было похоже на бегство застигнутого врасплох. И потом, что он делал возле номера двадцать шесть дробь четыре? Слишком много случайных совпадений.
– Но они не носят оружия, Люкс.
– Это не значит, что у них его нет совсем.
– И что ты предлагаешь?
– Ничего не предлагаю. Просто мы будем лучше присматривать за ними и уж без оружия не сделаем ни шагу.
– Тебе хорошо говорить, у тебя есть сумочка.
– А у тебя пиджак с карманами.
Люкс поднялась, затушила сигарету в пепельнице и взяла со стула сумку.
– Пойду к себе, а то горничная уже уши стерла о дверь твоего номера. Хочет услышать сладострастные стоны.
– Здесь все помешаны на сексе, – отмахнулся Ян.
61
Обед проходил без происшествий, Джим и Тони заказали все, что хотели, и никто не навязывал им лишнего. Официант попался учтивый и внимательный, он принес именно то, что просили, и Джим даже пожалел, что за включенный в стоимость билета обед не нужно платить чаевых.
Девушка, которую Джим подозревал в слежке за ними, на обед явилась, но не выказывала никакого интереса к напарникам и лениво ковыряла вилкой свой салат. Официант вился вокруг нее ужом, стараясь угодить, но она лишь натянуто ему улыбалась и равнодушно скользила взглядом по залу.
– А она ничего, – сказал Тони.
– Ничего, – согласился Джим, – только курит.
– Курит?
– А вон ей официант сигареты несет и пепельницу.
Девушка действительно закурила, над ее столиком, вздрогнув, заработала вытяжная панель.
На обед пассажиров пришло меньше, некоторые столики пустовали, особенно бросалось в глаза отсутствие неразлучной троицы спортсменов. Без них правый фланг зала выглядел совсем пустым, положение не спасала даже парочка свиноводов, вычищавших свои тарелки до блеска.
Возле столика курящей девушки появился ее спутник или знакомый. Они поздоровались, и он попросил разрешения присесть к ней, после паузы девушка кивнула, и это не укрылось от глаз Тони.
– Примеряется уже, – усмехнулся он. – Не то что мы с тобой – за пистолеты держимся.
– Не мы одни.
По залу, один за другим, неспешно проследовали два сотрудника безопасности. Они прошли на кухню, но Джиму показалось, что объектами их интереса были он и Тони.
– Чего они тут вышагивают?
Джим промокнул салфеткой губы и поднялся.
– Пойдем в номер, а то здесь как-то напряженно.
В этот момент со стороны кухни послышались шум, крики, и в зал выскочил знакомый напарникам распорядитель. У его форменной крутки был оторван рукав, на щеке виднелась свежая ссадина, а за ним гнались оба сотрудника безопасности. Они были сильнее, но он лучше двигался между столов. Вскоре он начал скакать по ним, как обезьяна, выкрикивая одну и ту же фразу:
– Я все равно убью их! Я все равно их убью!
Переворачивая стулья и сбивая столы, сотрудники безопасности пытались загнать распорядителя в угол. Посетители поспешно вскакивали и покидали ресторан, а на выходе стояли еще двое секьюрити и извинялись перед каждым выходящим.
– Извините, господа, ничего серьезного, всего лишь производственный конфликт, – говорил один.
– Ждем вас на ужин. Извините, небольшая накладка, – вторил ему другой.
Стала уходить и девушка, что курила, ее знакомый остался на месте.
– Там, сзади… она идет одна, – шепотом сообщил Тони.
– И чего? Хочешь познакомиться?
– А почему нет?
– Тут же повсюду люди, – предупредил Джим, поглядывая на публику, горячо обсуждавшую происшествие.
Тони придержал напарника за локоть, и они пошли медленнее. Прижимая сумочку, намеченная им жертва стала обходить его слева. Чуть качнувшись в сторону, он намеревался столкнуться с незнакомкой, извиниться за свою неуклюжесть и завязать разговор, однако вместо мягкого, приятного столкновения последовал жесткий удар такой силы, что Тони отбросило на Джима и оба приятеля отлетели к противоположной стене коридора.
– Ой, извините меня! Я такая неуклюжая! – стала извиняться девушка.
– Ничего-ничего, я сам виноват! – поспешил заверить ее Тони.
Незнакомка нервно улыбнулась и заспешила прочь, а Тони с трудом разогнулся и принялся растирать левый бок.