— Ну, спасибо, наверное! — пробормотал себе под нос сидевший через один стул от меня, по другую руку от Цой, «Заикин».
Должно быть, он собирался сделать это едва слышно, но так уж совпало, что именно в этот миг утих стук и звон рассредоточившихся по столу приборов, и слова Кирилла разобрали все. Кто-то — кажется, это была Перовская — прыснул. К блондинке присоединилась Муравьева, Машку с готовностью поддержал Гагарин, и через пару секунд хохотали уже все, не исключая и самого «Заикина» — хотя, казалось бы, что тут такого уж смешного?
Так, под молодецкое ржание, и начался наш первый школьный завтрак.
В учебном расписании на этот день у меня стояло всего одно-единственное занятие, правда без указания длительности оного. Не был назван и предмет, но зато оговаривалось, что компанию мне должна составить не кто иной как Машка. По дороге в аудиторию номер семнадцать, где и надлежало состояться нашему загадочному уроку, я пошутил, что, похоже, нам предстоит таки на практике испытать действенность полученного Муравьевой от Корнилова зелья. Дело это, понятно, пикантное — потому, мол, подробности и не прописаны, претенциозно заявил я.
Вопреки обыкновению, фривольный разговор длинноножка не поддержала, я же в какой-то момент едва сам не поверил в свои смелые фантазии — когда, явившись в назначенное место, вместо учебных парт мы обнаружили в аудитории две кожаные кушетки. Правда, весьма узкие — особо на таких не порезвишься — и стоявшие у противоположных стен.
Пока мы с Машкой недоуменно озирались и повторно сверялись со схемой Школы — не заплутали ли, часом, угодив вместо учебной аудитории в приемный покой лазарета — в комнату вошел преподаватель, мужчина лет сорока в таком же, как на нас самих, голубом жандармском мундире, разве что с серебряными офицерскими эполетами.
— Молодой князь, сударыня, рад вас приветствовать, — кивнул он нам. — Я ротмистр фон Бухгольц, Егор Густавович.
«Барон, старинная курляндская фамилия», — зачем-то прокомментировал мне мой фамильяр.
— Совершенно верно, — невозмутимо продолжил офицер. — Фу-Хао, Оши, приветствую и вас.
— Э… — только и сумел выговорить я.
Кажется, разом лишились дара речи и оба наших духа. Но не Машка.
— Вы… метис? — впрочем, ей слова, похоже, тоже дались не без труда. — Прошу прощения, — тут же и вовсе устыдилась Муравьева собственного нахальства.
— Вовсе нет, — как ни в чем не бывало ответил фон Бухгольц. — Иначе ваши проницательные фамильяры тут же меня бы и раскусили, не так ли?
«Очевидно, так…» — пробормотал Фу.
— Я обычный человек, — заявил ротмистр. — Но с некоторыми не самыми обычными способностями. Духу от меня не скрыться.
«Невероятно!» — не сдержал возгласа мой фамильяр.
— Скажем так, сие большая редкость, — улыбнулся преподаватель. — Но по мне, так лимит маны в четыре с половиной тысячи мерлинов, — коротко кивнул он мне, — или, скажем, способность оный лимит наращивать, — последовал кивок уже Муравьевой, — ничуть не менее удивительные дары Ключа.
«Пожалуй, что так», — согласился Фу — как-то так получилось, что разговор с офицером поддерживал именно он.
— Увы, господа курсанты, поделиться с вами своим талантом я не способен, — заметил далее Егор Густавович. — Но в качестве, так сказать, эксперта по бестелесным сущностям, смогу помочь вам научиться максимально эффективно взаимодействовать с вашими фамильярами.
— А сейчас мы, по-вашему, взаимодействуем с ними неэффективно? — сподобился на вопрос я.
— В чем-то, возможно, эффективно, а в чем-то — наверняка нет, — пожал плечами фон Бухгольц. — Вот, допустим, вам поставлена задача: произвести при помощи фамильяра разведку — с прицелом на добычу определенных сведений. Собственно, именно сие — тема нашего сегодняшнего занятия: тактическая разведка с использованием духа-фамильяра. Так вот: вам поставлена сия задача. В нашем случае: обнаружить человека, местонахождение которого приблизительно известно, и установить, чем он сейчас занят. Ваши действия, сударыня? — пристально посмотрел она на Муравьеву.
— Пошлю Оши его найти, — пожала плечами длинноножка. — Если место понятно, хотя бы примерно — что тут сложного? Мне уже неоднократно приходилось так делать. Например, в минувшем декабре, во время полевого выхода, когда мы наткнулись на «пятно»…
— Я внимательнейшим образом прочел отчет о ваших сибирских подвигах, сударыня, — с улыбкой прервал ее ротмистр. — Итак, задача: найдите мне вашего сокурсника Тимофея Мартынова — как вы понимаете, он нынче здесь, в Школе — и расскажите мне, что именно он сейчас делает. Ложитесь, — указал преподаватель Машке жестом на ближайшую из двух кушеток, — и приступайте.
— А ложиться-то зачем? — нахмурилась Муравьева.
— Так положено. Для лучшего контакта с духом оператор — то есть, в данном случае, вы — должен быть максимально расслаблен. Обычно также рекомендуется снять с себя всю одежду — чтобы минимизировать любые помехи — но на данном этапе подготовки я от вас сего не требую, — снова улыбнулся ротмистр, на этот раз весьма лукаво.
«Вот уж спасибо», — услышал я через Оши ехидную Машкину реакцию.
— Не за что, — флегматично ответил ей Егор Густавович.
— Ой, простите, я забылась, — смутилась девушка.
— Ничего страшного, — подмигнул ей фон Бухгольц.
— Просто моя связь с Оши одинакова хороша, в одежде я или нагишом, — сочла нужным пояснить Муравьева.
— Возможно, — не стал спорить офицер. — Ложитесь.
Машка шагнула к койке.
— Вы оператор, а я — нетерпеливый сотрудник штаба, — распределил роли преподаватель, когда девушка устроилась на кушетке — на спине, вытянув свои красивые ноги и подложив ладони под голову. — Докладывайте мне обо всех текущих результатах!
— Да не о чем пока особо докладывать, — проговорила в ответ Муравьева. — Оши ищет Мартынова. На нашем уровне его нет, спускается ниже… Ой! — вздрогнула вдруг она всем телом. — Астрал мне в… Простите, господин ротмистр…
— Что случилось? — заинтересованно приподнял бровь Егор Густавович.
— Кажется, моя Оши угодила в духоловку!
— Ай-ай-ай, какая неприятность! — демонстративно всплеснул руками фон Бухгольц. Судя по его виду, именно такого исхода он и ожидал. — И почему же сие произошло? Нет-нет, сударыня, не вставайте пока, — остановил он дернувшуюся было с кушетки Машку.
— Оши не заметила ловушки и попалась…
— Ну, разумеется: вероятно, для того оная там и была установлена, — кивнул преподаватель. — И что, по-вашему, следовало предпринять, чтобы избежать западни?
— Не знаю, — подумав, призналась Муравьева. — Оши говорит, что духоловка была тщательно замаскирована. Вычислить ловушку заранее ей всяко бы не удалось.
— Так и есть, не удалось бы, — согласился фон Бухгольц. — Сударь, а вы что скажете? — повернулся он ко мне.
Я лишь развел руками: я-то что, Машке с Оши всяко виднее.
— Фу-Хао, ваше мнение? — обратился тогда офицер напрямую к моему фамильяру.
«Полагаю, барон, неприятностей бы не произошло, коли бы Оши страховал другой дух, — степенно ответил Фу. — Например, ваш покорный слуга. Вы же к сему клоните, как я понимаю?»
— Именно так! — просиял донельзя довольный ответом преподаватель. Интересно, а призовые баллы фамильярам положены? Хотя, стоп: их тут и курсантам-то не дают… — Грамотно организованная разведывательная миссия всегда осуществляется парой духов. Один собирает информацию, другой прикрывает и в случае опасности обычно успевает выдернуть партнера даже из самой искусной западни прежде, чем та захлопнется! Итак, повторим наш опыт. Насколько я понимаю, Оши уже свободна?
— Да, — подтвердила Муравьева. — Ее только что выпустили.
— Тогда пусть продолжит поиск, а Фу-Хао станет ее страховать! — распорядился Егор Густавович.
«Прошу прощения, барон, но подобный приказ мне вправе отдать только молодой князь Владимир», — сварливо заметил Фу.
— Разумеется, — легко согласился с этим фон Бухгольц. — Для сего курсант Огинский-Зотов здесь и присутствует. — Прошу вас, молодой князь, дайте соответствующую команду своему щепетильному фамильяру!
«Фу, будьте так любезны, сделайте, как он говорит», — попросил я.
«Будет исполнено, сударь!»
В течение нескольких следующих минут выбравшаяся из духоловки Оши и приглядывавший за ней Фу искали по Школе Мартынова, Машка лежала на кушетке с напряженным выражением на лице, а я откровенно скучал: полностью поглощенный своей ответственной миссией, мне мой фамильяр никакой картинки не транслировал.
— Нашли! — радостно провозгласила наконец девушка. — Мартынов в аудитории номер сорок три! С ним в комнате Диана Цой и какой-то офицер. Майор. Я видела его вчера на балконе, но по фамилии не знаю.
Тем временем Фу — должно быть, за судьбу Оши более не опасавшийся — дал мне картинку. Не слишком четкую — возможно, для лучшего качества мне и впрямь следовало раздеться и прилечь, Ключ его знает — но, в целом, достаточно разборчивую.
Скрестив ноги по-турецки, новосибирец сидел на полу в центре пустой, без мебели, комнаты. В левой руке Тимофей держал какой-то небольшой предмет, пальцами правой водил над ним сверху — словно выстукивая беглую дробь, но поверхности предмета при этом не касался. Кажется, не касался.
За спиной у Мартынова стояла Цой, ее ладонь лежала у новосибирца на затылке. Пожилой майор в жандармском мундире наблюдал за курсантами от стены помещения, саженей с двух.
— Я — нервный, нетерпеливый сотрудник штаба, — показушно-ворчливо напомнил нам между тем фон Бухгольц. — Я хочу точно знать, что сие за майор, а также что именно делают курсанты Мартынов и Цой.
— Я же сказала, майор мне незнаком! — повторила Муравьева.
«Сергей Сергеевич Извольский, — подсказал мне Фу. — Здешний преподаватель артефакторики».
Я повторил это Егору Густавовичу — сам он сейчас, похоже, моего фамильяра не слышал.