— В таком случае… — Воронцова задумчиво подняла глаза к потолку. — Прошу простить, если нечаянно попрошу слишком многого, — проговорила она, не позволив, впрочем, паузе затянуться. — Нельзя ли сделать так, чтобы наместником Его Императорского Величества в Первопрестольной был назначен мой двоюродный дядя граф Воронцов-Залесский, глава младшей ветви нашего дома?
— Аркадий Аристархович? — уточнил наследник престола.
— Совершенно верно, речь о нем.
— Считайте, что он уже въезжает в резиденцию на Тверской, 13, — без промедления последовал воистину царственный кивок. — А каково будет ваше пожелание, молодой князь? — поинтересовался Цесаревич, выслушав от Миланы приличествующие моменту слова благодарности.
Я вздрогнул, подумав, что Дмитрий обращается ко мне, но оказалось, что тот устремил свой взор на Гагарина.
— Милости прошу для госпожи Марии Муравьевой, Ваше Высочество! — тут же выпалил Даниил, проворно вскакивая на ноги — несмотря на протестующий жест Цесаревича.
Это было именно то, что собирался озвучить наследнику престола и я сам. Несмотря на все перемены, Машка так пока и томилась под арестом. Факт оставался фактом: Чубарова она убила, а по нынешним раскладам выходило, что штабс-ротмистр был одним из первых, кто пытался противостоять заговору. А если еще учесть, что Елисей Елисеевич считался протеже как раз Дмитрия…
Наши слова в защиту Муравьевой оставались только словами: подтвердить ее невиновность мог бы только сам Корнилов, но Юрий Константинович, как я уже упоминал, из Империи бежал. Тао-Фан, к показаниям которого, вероятно, равно прислушались бы, также не спешил их дать — я посылал к духу Оши, но та вернулась ни с чем, не сумев даже отыскать Князя.
— Сегодня же вечером Мария Михайловна окажется на свободе, все обвинения с нее будут сняты, — не дожидаясь пояснений и не дрогнув лицом, пообещал Гагарину наследник престола.
— Благодарю, Ваше Высочество! — просиял лицом Даниил.
— Право же, не стоит… Ваша очередь, молодой князь! — вот теперь Цесаревич смотрел уже на меня.
Машинально я тоже собирался встать, но, остановленный Дмитрием, взял за образец Воронцову, а не Гагарина.
— Ваше Высочество… — раз уж Даниил «украл» мою просьбу, пришлось соображать второпях. — Если возможно, прошу даровать титул княжны Огинской-Зотовой моей сестре Юлии! — выдал я экспромт.
Ну а что? Пусть мелкая порадуется!
Я покосился на сестру: в ожидании ответа Цесаревича глазенки у девочки и впрямь загорелись.
— Да будет так, — без колебаний согласился Дмитрий.
— Благодарю, Ваше Высочество! — проговорил я.
— Спасибо! — разве что не подпрыгнула в кресле мелкая, лишь чудом не расплескав остатки своего коктейля.
— Благодарите своего бескорыстного брата, княжна, — улыбнулся ей Цесаревич.
Я подумал, что теперь он спросит Юльку о ее собственных хотелках, но Дмитрий уже повернулся к Цой. Может, решил, что сестренка получила достаточно?
— Ну а вы чего пожелаете, Диана Химчхановна? — осведомился наш хозяин у целительницы.
Для ответа кореянка встала.
— Ваше Высочество, хоть времена нынче и прогрессивные, простому человеку пробиться в жизни все еще непросто, — размеренно проговорила она. — Это, вон, и совсем юные девицы понимают, — показала хабаровчанка глазами на мелкую. — А потому, ежели мне будет позволено, я бы осмелилась просить о титуле. На княжеский или графский, конечно, не претендую… — развела руками Цой.
— А, скажем, баронский? — уяснив все, что нужно, с усмешкой уточнил Цесаревич.
— Это предел моих мечтаний, Ваше Высочество, — потупила взор Диана.
— Что ж, присаживайтесь, молодая баронесса, — предложил ей Дмитрий. — Документы получите в канцелярии поутру — потребуется время, чтобы все законным образом оформить.
— Благодарю, Ваше Высочество!
— Ваш черед, сударыня, — посмотрел тем временем Цесаревич на Светку.
Каратова тоже предпочла подняться на ноги — кажется, хозяин уже устал подобное пресекать и только рукой махнул.
Я же с любопытством воззрился на бывшую одноклассницу: чего она себе попросит?
— Ваше Высочество, — скромно глядя в пол, заговорила Светка. — Как вам, вероятно, известно, я пока не очень сильный маг. Нет, я очень стараюсь и постепенно прогрессирую, однако едва ли смогла бы выдержать экзамен в школу чародейства… Поэтому прошу зачислить меня туда вне конкурса и в середине учебного года! — подняла глаза на собеседника Каратова. — С условием, что меня не выгонят пинками в первую же сессию! А к следующей обязуюсь все упущенное наверстать…
Светка умолкла — ей будто воздуха не хватило — и Дмитрий уже явно собирался дать свой ответ, но тут девушка продолжила:
— Главное: это должна быть та самая школа и тот же курс, где будет учиться молодой князь Огинский-Зотов! Потому как я обещала всегда находиться с ним рядом!
— Ну, раз обещали, что теперь поделать! — добродушно хмыкнул Цесаревич. — Как раз принято решение возобновить работу крымской спецшколы. Свободных мест там, увы, теперь достаточно… — помрачнев, добавил он. — Вы зачислены, сударыня!
— Спасибо, Ваше Высочество! Я не подведу!
— Не сомневаюсь в сем, — морщина печали на лбу Дмитрия уже разгладилась — долго горевать о погибших курсантах ему, похоже, было недосуг. — Ну а вы, юная княжна, чего изволите пожелать? — поинтересовался затем наш хозяин у Юльки — выходит, с ней он еще не закончил.
Мелкая торопливо выбралась из кресла.
— Ваше Высочество… Такое дело… Раз уж брат попросил за меня — могу я попросить за брата? — осведомилась она.
— Юлька, не стоит! — почти непроизвольно вырвалось у меня, но Цесаревич сдвинул брови в показной суровости, и я вынужден был заткнуться.
— Разумеется, — улыбнулся между тем Дмитрий моей сестре. — Более того, полагал бы сие справедливым!
— Вот и я так думаю, — быстро кивнула девочка. — А просьба такая. У моего брата был фамильяр — но он… скажем так, он погиб. Сейчас у него другой, но, раз Муравьева выходит на свободу, Оши придется ей вернуть… В общем, я прошу подыскать Володе нового фамильяра. Но чтобы все было по закону — лицензия, все дела…
— За открытой лицензией дело не станет, — заметил Цесаревич. — Но вот найти в Империи подходящего духа…
— А в Империи и не надо, — чуть ли не перебила Дмитрия мелкая. — Годного духа можно без труда достать в Китае! Совсем свеженького. Чистого и безупречного…
— В Китае? — в голосе Цесаревича проскользнула явная нотка неудовольствия.
— Ну раз в России их не делают…
— Собственно, дело даже не в Поднебесной, отношения с которой в ближайшее время, надеюсь, снова более или менее наладятся, — с расстановкой проговорил Дмитрий. — Но вот уже двести лет как в Империи действует запрет на подобные сделки с духами!
— И зря! — горячо заспорила Юлька. — Да, я знаю, из-за чего запрет был введен, но ведь с тех пор наука о духах не стояла на месте! Придуманы новые способы, как держать фамильяров в узде! Китайцы вовсю их используют — почему в России не могут?! И вообще…
— Давайте сделаем так, княжна, — мягко, но настойчиво прервал поток красноречия мелкой наследник русского престола. — Для начала мы поищем вашему брату духа в Империи. Одновременно я попрошу специалистов оценить перспективу возобновления сделок с бестелесными злыднями. Но последнее слово, уж извините, будет за экспертами!
— Которые двести лет, как заведенные, твердили, что новым фамильярам в России не бывать! — не унималась моя бойкая сестренка.
— Обещаю, что попрошу их тщательнейшим образом перепроверить свои прежние выводы, — пообещал мелкой Цесаревич. — С учетом всех последних достижений в сфере духоведения. Очень убедительно о сем попрошу!
— Ну, хорошо… — как видно, уяснив, что большего тут всяко не добиться, смирилась Юлька.
— Смотрю, ваши просьбы раз от разу становятся все масштабнее, — с иронией прокомментировал Дмитрий, делая девочке знак присаживаться и поворачиваясь к еще не облагодетельствованной Змаевич. — Надеюсь, вы, сударыня, не потребуете от меня резко менять государственную политику?
— Нет, Ваше Высочество, — ответила ему, вставая, Инна. — Менять не потребую… Напротив, я смиренно прошу вас о сохранении нынешней восточной политики — в части, касающейся Японии — как справедливой и весьма выгодной для нашего Отечества, — выдала затем наш Мастер големов. — А вместе с тем, молю позволить мне сопровождать в Страну Восходящего Солнца господина Тоётоми, для чего оставить учебу в России — возможно, навсегда! — добавила она, зардевшись.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что подобной просьбы Цесаревич никак не ожидал. Для того, чтобы дать ответ, ему пришлось крепко задуматься.
— Что касается отношений с Японией, — проговорил наконец он, — то, нечестно было бы с моей стороны засчитывать сие за исполнение вашего пожелания, сударыня. Меры, предпринятые Всеволодом Романовым в сей связи, кажутся мне достаточно обоснованными, эффективными и полезными для Империи. Я и сам намерен продолжать действовать в том же ключе. Но вот по части вашего возможного отъезда… Скажу откровенно: мне бы очень не хотелось, чтобы Россия лишилась столь талантливого Мастера големов — едва его обретя…
— Россия и не лишится, — заявила Змаевич. Голос ее немного дрожал, но взгляд оставался тверд и отважен. — Ежели Микадо будет принужден к непоказной, а подлинной лояльности — для чего ныне имеются все условия — Япония наконец станет нам верным вассалом, и, оставаясь там, я продолжу служить нашей Империи — так же, как если бы по-прежнему находилась в Москве или Петрополисе!
— Что ж, — произнес Дмитрий — снова после некоторых размышлений. — Пожалуй, сударыня, тут вы правы… А осмелюсь полюбопытствовать: господин Тоётоми в курсе оглашенной просьбы — в части вашего намерения его сопровождать? — уточнил он с лукавой ухмылкой.
— В курсе — и непременно присоединился бы к оной, не находись до сих пор под домашним арестом в ожидании депортации на Родину, — заявила Инна.