— Люк! Ты уже дома. Что случилось на этот раз?
— Просто работа, — ответил он, устало улыбаясь в ответ. — Но скоро будет легче. Нерест почти закончился.
— О, здорово! — Она просияла, и он тут же почувствовал себя гораздо более бодрым. — Я не успела приготовить ужин. Может, сходим куда-нибудь? Мы ведь так и не отметили свой маленький юбилей.
Люк подавил стон. Вот уж чего точно не хотелось, так это выходить из дому. Но Оливия была так заботлива и приветлива всю последнюю неделю. В конце концов, он не умрет, если сводит ее куда-нибудь поужинать.
— Хорошо, — сказал он. — Как насчет «Пьетро»?
— О, я думала…
— Я знаю, что ты думала. Мы не можем себе этого позволить.
— Ну ладно. Тогда «Пьетро», — вздохнула Оливия.
Она была разочарована. Дьявол! Люк пошел в ванную, включил душ и, не сдержавшись, стукнул кулаком в голубой кафель.
Неужели она не может понять, что он никогда не возьмет ни цента из денег ее отца просто потому, что хочет сохранить самоуважение? И что в следующем году, когда истечет срок аренды, они переедут в более скромное жилье, которое он сможет оплачивать?
Наверное, нет. Люк тихо выругался и принялся смывать с себя грязь и усталость рабочего дня.
Они вышли из ресторана, и Оливия взяла Люка под руку. Был теплый тихий вечер начала сентября, в воздухе уже ощущалось дыхание осени.
— Мне понравилось в «Пьетро», — сказала Оливия. — Я и не думала, что там так мило, так уютно.
— Мне тоже, — согласился Люк.
Вечер и в самом деле оказался приятным. Ресторанчик «Пьетро» был скромным и без претензий, но еда превосходная и внимательные официанты. Впервые с тех пор, как они познакомились, Оливия проявила искренний интерес к его работе. И оживленная беседа угасла только после того, когда он слишком настойчиво начал задавать вопросы о ее детстве. Она нехотя, вскользь упомянула о том злополучном дне рождения и вновь вернула разговор к обсуждению проблем Люка.
Бедная малышка, подумал он, с удивлением обнаруживая в себе сочувствие. Даже его тетушка и дядя всегда помнили о его дне рождения. В следующем году он непременно порадует ее праздничной вечеринкой. Это, конечно, не исправит прошлого, но может помочь будущему.
— Я вот все думаю, — говорила между тем Оливия, пытаясь приноровиться к его походке.
Люк слегка замедлил шаг.
— Все хорошо, Оливия. Не думай ни о чем.
Он совсем не хотел серьезных разговоров. Вечер удался, и не стоило его портить.
— Нет, в самом деле. — Она не собиралась уступать. — Я думаю, пора пригласить Розмари на обед.
Люк застыл как вкопанный:
— Я думал, ты не любишь Розмари.
— Не то чтобы очень, но ведь она твоя сестра. И потом, я ошибалась в ней. Она вовсе не такая беспомощная плакса, как я думала. Уверена, что смогла бы подружиться с ней, узнай я ее получше.
Люк изучал ее лицо в неверном свете уличного фонаря. Что она задумала на этот раз, его прелестная стервозная жена? Новый план, чтобы заставить его принять отцовские деньги?
— Розмари вовсе не плакса, — резко сказал Люк. — Оливия, не пора ли… — Он замолчал, поскольку она не слушала.
— Смотри, — проговорила она, показывая на темное пятно, скользившее в тени живой изгороди неподалеку. — Это не енот? — Пятно переместилось, и она воскликнула: — О нет, это всего лишь кот.
— Ага, — не стал спорить Люк, беря ее под руку, — пойдем. Похоже, дождь собирается.
— Да ничего подобного. Погляди, разве он не роскошен? — Оливия подбежала к громадному персу, который спокойно сидел на газоне, пошевеливая хвостом и разглядывая ее своими серебристыми глазищами.
— Это просто кот, — сказал Люк, испытывая непреодолимое желание как можно быстрее утащить ее домой. Он не думал, что ванкуверская полиция одобрит действия, которые квалифицируются как «непристойное и неблаговидное поведение под частным забором».
— Оливия, — повторил он, добавляя нотку строгости в голос, — я сказал, пойдем домой.
Но Оливия, не обращая внимания на то, что может испачкать свое роскошное черно-красное платье, опустилась на колени на пыльную траву и потянулась к коту.
Позже Люк не мог отчетливо припомнить последующие события, но очень хорошо помнил, что он в тот момент почувствовал.
Кот, недовольный тем, что кто-то вторгся в его владения, возмущенно мяукнул и выпустил когти. Оливия вскочила, отпрянула, и в этот миг серебристый фургон на полной скорости вывернул из-за угла.
— Стой! — воскликнула Оливия, когда кот метнулся прямо под колеса приближавшейся машины.
— Оливия! — взревел Люк, бросаясь за ней, но Оливия неслась вдогонку за котом.
Он сумел поймать ее буквально в последний момент, почти вытащив из-под колес. Водитель ударил по тормозам, и шины задымились; резкий скрежет разнесся по улице.
— Ты в порядке? — взволнованно спросил он.
— Я… кажется, да. Чуть задела бедром, и рука немножко болит…
— Ты что, сумасшедшая? — заорал водитель, выскакивая из машины. — Под колеса бросаешься!
Люк обнял дрожащую Оливию.
— Кто здесь сумасшедший, так это вы, — недовольно произнес он. — Вы всегда водите, как наркоман или алкоголик?
Водитель, молодой здоровый парень, готов был полезть в драку. Но должно быть, что-то в выражении лица Люка остановило его, поскольку, пробормотав несколько нецензурных выражений, он развернулся и полез обратно в машину.
— Кот, — пробормотала Оливия, уткнувшись лицом в грудь Люка, — с ним все в порядке?
Люк, который до сих пор сдерживался лишь чудовищным усилием воли, взорвался:
— Да плевать на этого чертова тупого кота! С ним все в порядке. Ты соображаешь вообще, что делаешь? Ты чуть не погибла из-за этого кота!
Оливия возмущенно отодвинулась от него.
— Не ори на меня, — сказала она голосом богатой властной маленькой девочки.
— Тогда не веди себя как идиотка.
— Почему? С чего это ты разволновался?
— Потому что ты моя жена. И ты носишь моего ребенка.
— Ах да, конечно, ребенок. — Голос Оливии стал еще более презрительным.
Люк постепенно успокаивался.
— Хорошо, — сказал он. — Сейчас мы пойдем домой, возьмем машину и съездим в больницу, чтобы убедиться, что все в порядке.
— Мне не нужно в больницу. Я в полном порядке.
— Давай убедимся в этом.
— Люк, — Оливия остановилась и повернулась к нему, — я не собираюсь ни в какую больницу, и точка.
— Нет, собираешься. И если не пойдешь добром, я потащу тебя силой. — Его глаза метали молнии. — Я не шучу, — сказал он.
Оливия продолжала молча смотреть. Люк ждал.
— Хорошо, — быстро проговорила она. — Если хочешь, я съезжу к доктору Крампу.
— Нет. Больница гораздо ближе, а он пожилой человек и, наверное, сейчас спит.
— Но…
— Не спорь со мной, Оливия. Бесполезно. Я не хочу, чтобы с тобой или с малышом случилось что-нибудь только потому, что я не принял разумных необходимых мер.
— Они вовсе не разумные…
Люк, еще не вполне оправившийся от шока, оставил попытки убедить ее с помощью логики и просто сказал:
— Замолчи.
К его удивлению и облегчению, Оливия послушалась.
Когда они двинулись наконец дальше по улице, дверь ближайшего дома отворилась, на пороге появилась женщина в домашнем платье и позвала:
— Кис-кис-кис. Котик, где ты?
Огромный серый перс проскочил мимо них и вбежал в дом.
Оливия ничего не сказала, но Люк почувствовал, как она с облегчением расслабилась.
Люк сидел в приемном покое и ждал Оливию.
— Я осмотрела вашу жену, мистер Харриман. — Голос доктора, стройной рыжеволосой женщины, вывел его из состояния задумчивости. — Она вернется через пару минут. Несколько царапин, порез на руке. Все остальное в полном порядке.
Люк поднялся.
— Благодарю, — сказал он, — а… что с ребенком?
— С ребенком? — Доктор приподняла брови.
— Да, моя жена ждет ребенка. Разве она вам не сказала?
— Нет, мистер Харриман. Наверное, срок очень небольшой. Думаю, вам не о чем беспокоиться.
— Ребенок должен родиться в конце января, доктор. — Люк удивился, почему это его голова внезапно стала горячей, в то время как все тело оставалось абсолютно холодным. Где-то в отдалении в коридоре раздавался детский плач.
— В январе, мистер Харриман? — Доктор покачала головой. — Нет-нет, маловероятно. Могу заверить, я осмотрела вашу жену очень тщательно.
Люк глубоко вздохнул:
— Понятно. Да, конечно. Спасибо, доктор.
Доктор ушла, несколько озадаченная, а Люк вновь опустился в кресло и взял какой-то иллюстрированный журнал, лежавший рядом. Но буквы прыгали перед глазами, не складываясь в слова. Тогда он свернул журнал, несколько раз нервно хлопнул себя по коленям и резко встал.
Женщина за стойкой регистрации подняла голову и хотела ему что-то сказать. Люк не обратил на нее внимания, поскольку в этот момент в дверях показалась Оливия. На лице ее сияла ангельская улыбка.
— Все в порядке, Люк, — сказала она и подставила щеку для поцелуя.
Глава 7
Улыбка застыла на ее губах. Что-то было не так. Очень не так. Люк смотрел на нее как на горгону Медузу, намеревавшуюся обратить его в камень.
— Люк, — спросила она, — что случилось? Я же говорю, все в порядке.
И тогда он заговорил. Настолько спокойно и жестко, что она с трудом узнавала его голос.
— Ты лгала мне, так?
— Лгала тебе? Конечно, нет. — Она заставила себя улыбнуться. — О чем ты?
Она знала, о чем, но хотела убедиться…
— Пошли отсюда, — сказал он резко. — Быстро.
Она прикинула, не потребовать ли сменить тон, но, увидев выражение его лица, сочла за лучшее промолчать.
Они молчали всю дорогу. Оливия гадала, почему он молчит — потому что от злости не может вымолвить ни слова или просто нечего выяснять.
Когда они наконец добрались до Атингтон-Вудс, Люк выпрыгнул из машины и молча направился к дому, засунув руки в карманы.
О Боже, что же делать? Он порой бывал зол, но никогда так сильно.