— Я заглянула посмотреть на лапу Аттилы, — сказала Оливия.
— Осталась только царапинка. — Миссис Бейлиф вытянула голову, как старая черепаха из панциря, и подозрительно посмотрела на Оливию. — Что это с вами? Вы выглядите вялой.
— Я просто устала, — сказала Оливия довольно резко. — Плохо спала ночью.
Она плохо спала всю последнюю неделю. С того концерта, на котором рухнули ее последние надежды.
— Хм, — миссис Бейлиф не выразила сочувствия, — когда вы будете такой же старой, как я, вообще забудете про сон. Это времечко не за горами, а, девонька? — И она погрозила Оливии пальцем, старая хитрая гадюка. Аттила злобно зашипел.
Ну и парочка, думала Оливия, возвращаясь к машине.
Вечером, смотря по телевизору какую-то романтическую комедию, Оливия вновь вспомнила о миссис Бейлиф. Старуха сделала все, чтобы испортить ей настроение. Неужели в ее возрасте она сама станет такой же злобной? Страшно подумать. Что там сказала миссис Бейлиф? Что-то насчет того, что ей пора готовиться к бессонной старости…
Парочка на экране закончила спор, прыгнув в постель. Оливия подумала, что у Люка были такие же красивые волосы, как у героя фильма.
Но она потеряла Люка.
Оливия вцепилась в ручки кресла и вдруг обнаружила маленькую дырочку там, где ее ноготь прорвал обивку. О дьявол! Она что, в самом деле намерена провести остаток жизни, становясь с каждым годом все более злобной? И начнет ссориться с соседями и ненавидеть всех вокруг? Ну и что из этого? Она никогда особенно не задумывалась об окружающих…
Пока не встретила Люка.
До встречи с Люком она не знала — или забыла, — что в жизни есть что-то еще, кроме заботы о себе. В конце концов, заботясь лишь о себе, она потеряла единственного мужчину, которого, кажется, полюбила.
Парочка на экране предавалась любви, и Оливия сочла за лучшее выключить телевизор.
Нет, она не собиралась превращаться в одинокую стареющую злючку. Если Люк не хочет ее — что ж, она научится жить без Люка. И может быть, в один прекрасный день встретит кого-нибудь, кто сумеет заполнить тоскливую пустоту ее ночей. Если же нет — тогда это просто будет жизнь без мужчины. У нее есть Хоупвилл и отец, с которым она только-только начала знакомиться заново.
Оливия вздернула подбородок. Она справится с одиночеством. Это будет нелегко, но она справится.
С высоко поднятой головой Оливия прошла в свою сверкавшую чистотой кухню и налила бокал вина.
— За будущее, — торжественно сказала она, поднимая бокал навстречу заходящему солнцу. И добавила гораздо тише: — Прощай, любовь моя.
Люк мрачно брел по берегу, сухие листья шуршали у него под ногами. В куртке с поднятым воротником, руки в карманах, он напоминал скорее байкера, чем преуспевающего бизнесмена с хорошей репутацией.
Он был в прекрасном расположении духа, пока сегодня утром не получил от Оливии письмо с согласием на развод.
«Я хочу, чтобы ты был счастлив, — писала она. — Поэтому готова дать тебе то единственное, чего ты от меня хочешь. Я знаю, что ты не веришь мне, но тем не менее прошу прощения». Дальше следовала подпись, слегка размытая, словно на нее что-то капнуло. Он швырнул письмо на стол, не понимая, почему так разозлился. И после этого отправился прогуляться.
Его ярость могла бы показаться смешной, если бы не столь очевидна была вызвавшая ее причина — боль, которую он упрямо отказывался признавать.
Оливия уже готовилась завести машину, закончив довольно неприятный разговор с прорабом, когда странный звук со стороны коттеджа Старски заставил ее насторожиться.
Что это? Крик боли? Она вышла из машины, и тут же маленький толстый человечек выскочил на порог коттеджа. Слезы струились по его лицу, рот был открыт в беззвучном крике. Длинноногий пес, обычно лениво валявшийся на ковре, на этот раз вылетел вслед за хозяином и уселся у его ног.
— Что случилось, мистер Старски? — Оливия подлетела к старичку, инстинктивно хватая его за руки. Это, казалось, несколько успокоило его.
— Вера, — воскликнул он, — это Вера.
— Миссис Старски плохо?
Он кивнул:
— Она упала. В кухне. Не знаю, кажется, она не дышит.
— Вы позвонили в «скорую»? — спросила Оливия, перепрыгивая через собаку и бросаясь в дом.
— Нет. Я не подумал…
— Звоните срочно. Я посмотрю, нельзя ли помочь миссис Старски.
Она вбежала в кухню и опустилась на колени перед старушкой, лежащей на кафельном полу. Разбросанные повсюду осколки голубого молочного кувшина говорили о том, что падение было внезапным.
Оливия пощупала пульс миссис Старски. Кажется, не бьется. Дыхания тоже не было.
Оливия перевернула миссис Старски на спину и попыталась вспомнить все, что она читала об искусственном дыхании.
Она услышала, как за ее спиной дребезжащий старческий голос сообщает кому-то о происшествии, потом послышался звук опускающейся телефонной трубки. После этого Оливия полностью сосредоточилась на том, что делает, и не замечала ничего, кроме того же голоса, непрерывно повторявшего: «Вера, Вера, не покидай меня».
Через некоторое время, подняв голову, Оливия услышала звук сирены. Она сделала очередной выдох — неизвестно какой по счету — и почувствовала… О, слава Богу, слава Богу.
Грудь миссис Старски приподнялась. И опустилась. Поднялась вновь. И она начала дышать сама. Оливия в изнеможении сидела рядом. Сердце ее колотилось, как барабан. Секундой позже чья-то рука коснулась ее плеча:
— Отличная работа, мисс. Сейчас мы займемся леди. А вы успокойте ее супруга.
Оливия с трудом поднялась, пока трое мужчин в белых халатах суетились вокруг миссис Старски.
— С ней ведь все будет в порядке, правда? — спросил мистер Старски.
— Да. Думаю, да, — кивнула Оливия.
— Вы спасли ей жизнь. Вы спасли жизнь моей Вере. Мы женаты уже сорок пять лет.
Впервые в жизни Оливия заплакала от радости за другого человека. Как это, должно быть, удивительно и прекрасно — быть настолько любимой.
Двадцать минут спустя Оливия спустилась с крыльца коттеджа и, передернув плечами от неожиданно холодного ветра, поспешила к стоянке. Она сделала лишь несколько шагов, как женский голос окликнул ее:
— Оливия? Оливия, это ты?
Оливия вздохнула. Кто это, черт побери, может быть? И что еще от нее хотят?
Она недовольно обернулась:
— Да? Кто это?
— Боюсь, это я, — проговорила Розмари Харриман.
Глава 12
Изумленный взгляд Розмари перебегал от удаляющихся огней машины «скорой помощи» к Оливии, которая выглядела замученной и усталой. Ее длинные волосы повисли спутанными прядями. Туфли запылились, красный джемпер был испачкан. Собака, идущая рядом с Оливией, выглядела гораздо более элегантной.
— Оливия, — спросила Розмари, — с тобой все в порядке?
Глаза Оливии сверкнули.
— В порядке? Не знаю. Мои рабочие куда-то запропастились, я поскользнулась и шлепнулась в грязь, а миссис Старски едва не умерла у меня на руках. Если не считать всего этого, можно сказать, что у меня все в порядке.
— Не очень удачное время, да?
Оливия расхохоталась, запрокинув голову.
— Удачное время для чего? Если ты согласишься присмотреть за Делайлой, тогда, пожалуй, будет удачное. Мистер Старски уехал в больницу вместе с женой, и некому приглядеть за собакой. Но Кастард обязательно попытается выцарапать Делайле глаза, если я приведу ее домой.
Розмари еще раз охнула. Кастард? Делайла? Не повредилась ли ее невестка умом от переживаний?
— Вот такие дела, — сказала Оливия. — А теперь всего доброго. Передавай привет Люку. — С этими словами Оливия развернулась и двинулась дальше.
— Нет, постой! — Розмари кинулась следом. — Я не имела в виду… это так… Кто такие Делайла и Кастард?
Оливия замедлила шаг.
— Вот это Делайла. — Наклонившись, она потрепала собаку по загривку. — А Кастард — мой кот. Он живет у меня всего пару недель, но уже завел свои порядки.
Розмари сомневалась, что кто-либо, будь то человек или животное, может завести свои порядки в доме Оливии Франклин. Но она вполне могла представить, что огромный пес и кот начнут делить территорию.
— Думаю, я могла бы взять ее, — с некоторым сомнением сказала она. Новая мысль промелькнула у нее в голове. — В нашем доме, правда, не разрешено держать животных, но Люк не обращает внимания на правила. И это ведь всего на одну ночь, не так ли?
— О, конечно. Завтра утром мы вернем ее хозяину. Но почему ты согласилась помочь? И, кстати, как ты здесь оказалась?
Розмари подняла воротник куртки:
— Я хотела поговорить с тобой о Люке.
Оливия подтянула поближе Делайлу, словно в поисках защиты.
— А что такое? Я ведь согласилась на развод.
— Да, знаю. Но почему?
— Потому что он этого хочет. А сейчас, если не возражаешь, я хотела бы скорее добраться до дома. Ты серьезно говорила насчет Делайлы?
— Да, я возьму ее, — сказала Розмари. — Ты можешь забрать ее утром?
— Конечно. В девять часов, годится?
— Да, отлично.
— Спасибо. Я… — Неожиданно Оливия смущенно улыбнулась. — Я очень благодарна тебе за помощь.
Розмари поняла, что в этой короткой фразе прозвучали и извинения за прошлые неприятности, и искреннее предложение дружбы. Что бы ни думал Люк, Оливия действительно изменилась.
— Люк!
— М-м?.. — Люк, не отрываясь от газеты, еще раз посыпал солью яйцо, которое только что посолил.
— Ты не мог бы задержаться дома до обеда? У меня первый урок, а Оливия не может так рано зайти за Делайлой.
— Какого черта я должен оставаться дома? — с набитым ртом спросил Люк.
— Не хотелось бы оставлять Делайлу одну. Неизвестно, что она может натворить.
Делайла, услышав свое имя, завиляла хвостом.
— Могла бы подумать об этом, прежде чем приводить ее в дом.
Полчаса назад, когда Розмари вошла в квартиру, ведя Делайлу на поводке, он сначала просто онемел. А когда обрел голос, смог вымолвить только: