— В номере есть быстрый доступ к Интернету. Все удобства, на какие только можно надеяться. Узнаем, что делается в мире? — спросила Бри после первого раза.
— Нам определенно… не нужно… ничего узнавать.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
На другой день рано утром знаменитый Кайл Крейг вошел в ворота Чикагского университета. Оделся он, по его мнению, под идущего на занятия профессора: в брюки защитного цвета с кроссовками, синюю хлопчатобумажную рубашку с вязаным галстуком и серый вязаный жилет. Нашел эту одежду несколько комичной. Представить только, что он учит уму-разуму молодежь Америки. Господи! Эта мысль долго веселила его, хотя и никого больше.
Веб-сайт университета он уже изучил, поэтому пошел прямиком в большую библиотеку. Просмотрел несколько справочных файлов и вскоре оказался в читальном зале для преподавателей. На сей раз Кайл решил быть более осторожным, укрыть сообщение в фотографии. Процесс стенографирования он изучил в тюрьме, строя планы на будущее.
«Мой добрый друг! Надеюсь очень скоро появиться в ваших краях. Для меня это будет приятной прогулкой по памятным местам и уникальной возможностью оценить твою работу с более близкого расстояния. Как-никак ты творишь историю. Творим мы оба. Все идет прекрасно. Если хочешь личной встречи, я буду на месте, обозначенном „X“, в полночь, во вторую субботу с нынешнего дня.
Если тебя там не будет, я все пойму. Ты ведь занятой человек. И притом весьма одаренный артист. Я восхищаюсь твоей работой и с нетерпением жду очередного представления».
Кайл Крейг перечел написанное, потом нажал кнопку «отправить». Подумал: «Если он не поймет, что за место, обозначенное „X“, то не заслуживает встречи со мной».
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Кайл дважды менял такси по пути к отелю рядом с Мичиган-авеню, где снимал номер. Его будоражило теперь очень многое, даже пребывание на воле в Чикаго, всегда бывшим его любимым городом, более чистом и жизнерадостном, чем Нью-Йорк, Лос-Анджелес или Вашингтон.
Сидя в третьем, последнем такси, ехавшем по оживленной Мичиган-авеню, он в очередной раз подумал: «Свобода — потрясающая вещь!» Особенно после времени, проведенного в камере площадью семь на двенадцать футов флорентийской тюрьмы. Жизнь в этой тюрьме представляла собой жестокое и необычное наказание, похожее на медленное, мучительное удушение, растянувшееся на годы. Флорентийская тюрьма с максимальной изоляцией буквально давила насмерть заключенных словно живое существо.
Но теперь он на свободе.
И у него имелись важные дела, не последним из которых было осуществление восхитительного плана мести всем, кто в прошлом причинял ему зло. Всем! Еще до тюрьмы он старался отомстить людям, которые его обидели, и эта его привычка никоим образом не изменилась. Но на осуществление задуманного им плана могли уйти годы. Как-никак этот план был настоящий шедевр.
На минуту ему вспомнился ПУ. Кайл впервые узнал об этом убийце, когда еще служил в ФБР. Тот жил и действовал на Западном побережье — был актером, исполнял незначительные роли и иногда совершал убийства. Кайл связал убийства в Сакраменто, Сиэтле и Лос-Анджелесе с этим актером. Переписывался с ним по электронной почте. Но потом сам неожиданно попался. И узнал только в тюрьме, сколько у него фанатов и подражателей. Это было объяснимо. Все знали, где теперь находился Вдохновитель, и несколько умных голов нашли способ установить с ним контакт.
Но хватит древней истории. Она скучна, думал Кайл, сидя в несущейся машине. Ему не терпелось убить хотя бы кого-нибудь, но, увы, у него был жесткий график, который следовало соблюдать.
В отеле на него никто не обратил ни малейшего внимания. Подумать только — ни почтения, ни пренебрежения. Это хорошо. Хорошо ли? Он остригся наголо и сейчас был в одной из полудюжины лежавших в чемодане протезных масок.
Кайл подошел к двери номера — с мыслью о ПУ и планах относительно его, — вставил в замок ключ-карточку и услышал, что внутри кто-то есть.
Кто это? Какой-то посетитель? Крейг повесил на двери табличку «Не беспокоить».
Достал пистолет, маленькую «беретту», которую легко было скрыть под великоватой одеждой.
Да, там определенно кто-то есть. Интересный ход событий. Кто? Алекс Кросс? Нет, совершенно невозможно. ПУ? Здесь, в Чикаго? Сомнительно. Чикагские копы? Это более вероятно.
Кайл вошел и увидел уборщицу, молодую негритянку, слушавшую свой айпод и забывшую обо всем на свете, и кто мог бы ее винить? Она была недурна собой. Полногрудая, с длинными стройными ногами, работала на ковре босиком. У нее была гладкая кожа. Волосы, заплетенные тугой косичкой. Господи, как ему этого недоставало — как он мечтал об этом в тюрьме по нескольку раз в день.
— Извините, — произнесла негритянка, увидев Кайла.
Теперь он сунул пистолет сзади за пояс. Ни к чему пугать бедняжку до полусмерти.
— Ничего, ничего. Заканчивай свое дело. — Он спрятал пистолет в кобуру под жилетом. Вместо него Кайл достал пешню. Потрогал пальцем острие. — Ты слишком красива для того, чтобы убираться в номерах. Извини, если это звучит оскорбительно. В последнее время я забыл о хороших манерах.
Не глядя на него, девушка заикаясь произнесла:
— Я п-потом. Я в-вернусь.
— Нет, не вернешься. Жизни после смерти не существует. — Потом прошептал: — В честь меня, — и ударил ее пешней в грудь, дважды, ради симметрии, ради искусства, ради удовольствия. Подумал: «Она напоминает мне одну из подружек Алекса Кросса». И снова нанес удар.
Перед тем как уйти из номера, Кайл оставил еще одну незначительную нить — фигурку знаменитого преступника Джесси Джеймса.
Джесси Джеймс! Поймет ли это кто-нибудь?
Кто-нибудь в здравом уме?
ГЛАВА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ
Нана клянется, что все хорошее случается одновременно по два и по три раза. Но я такого не припомню. В последнее время ничего хорошего почти не происходит.
Утром я поговорил с редактором Тэсс Ольсен в одном нью-йоркском издательстве, потом с ее личной помощницей в Мэриленде и смог получить копию заявки на книгу, которую Ольсен собиралась написать о Кайле Крейге. Несколько строчек из тридцатистраничного текста были для меня особенно интересны.
Ольсен писала:
«Мне важно обрести доверие Кайла Крейга, чтобы он поверил, что я буду писать лестную книгу, подробно описывать его ловкость и блеск ума.
Основываясь на наших встречах во флорентийской тюрьме, я совершенно уверена, что смогу это сделать. Кайлу Крейгу я нравлюсь. Я уже могу это утверждать. Я знаю психологию преступника не хуже, чем кто бы то ни было.
По-моему, Кайл Крейг верит, что когда-нибудь выйдет из этой тюрьмы. Он строит планы на будущее.
Он даже дошел до того, что сказал мне, что невиновен. Возможно ли это?»
Кайл определенно одурачил ее… и что дальше? Он организовал ее убийство? Может, преступники в Вашингтоне погубили Тэсс Ольсен, чтобы почтить таким образом Крейга? Возможно ли это?
В любом случае тут наверняка существовала какая-то связь, это была одна из нескольких реальных нитей, ведущих к задержанию ПУ. Или даже Кайла Крейга.
Я снова решил пересмотреть все имеющееся в этом деле. И начал с находок в квартире Тэсс Ольсен.
Холлмаркская открытка — наконец-то я понял! Мне вспомнилось, что штаб-квартира этой фирмы находится в Канзас-Сити. Штат Канзас, город Канзас-Сити — КС.
КС — Кайл Крейг.
Тут же стали ясны еще несколько нитей.
В квартире убитой в Айова-Сити женщины была оставлена статуэтка «Разведчик». Кайл Крейг был подозреваемым в этом убийстве. «Разведчик» — знаменитая статуя, установленная в Канзас-Сити.
В кухне его матери была оставлена бутылка соуса для барбекю Артура Брайента. Артур Брайент владеет известным рестораном в Канзас-Сити.
Наконец мы сделали какой-то прорыв, даже если убийцы специально оставили нам эти нити.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
О следующем ходе ПУ мы узнали меньше чем через три дня. После того как я принял утренних пациентов — в том числе ветерана Энтони Демао: он вернулся и выказывал во время нашей беседы легкое раздражение, — я позвонил Бри в Дэли-билдинг. Мой письменный стол в Дэли был заполнен материалами по делу ПУ, но большинство их, к сожалению, оказалось связано с никуда не ведущими нитями. На тот день мы планировали перебрать все и отправить в архив ненужное, чтобы обратить свои усилия туда, где они могли принести какую-то пользу.
Сделать это не удалось.
Около половины третьего на моем столе зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал знакомый голос.
— Детектив Кросс? Это Джин Филлипс из газеты «Пост». Я хотела узнать: видели вы уже последнюю электронную почту и не хотите ли прокомментировать ее?
— Нет, не видел.
Джин раньше сообщала мне полезные сведения, поэтому я решил продолжить с ней разговор.
— Поверьте, это вам нужно знать. Может, я не буду класть трубку, пока вы проверяете входящую корреспонденцию?
Внезапно я почувствовал, что не стоит сейчас разговаривать с репортером из «Вашингтон пост» по поводу того, что увижу.
— Я перезвоню вам.
То, что я обнаружил спустя несколько секунд, потрясло меня. Сообщение от ПУ было отправлено на электронную почту мне, Бри и, похоже, почти всем отделам новостей, телеканалам и радиостанциям в округе Колумбия. Он удостоверил его, как обычно, изображением своей последней телефонной карточки, вставленным в текст.
Сообщение было написано в знакомом язвительном стиле.
«Детективы!
Думает ли кто-то, кроме меня, что вы не уделяете этому делу должного внимания? По моему подсчету, у ПУ шесть очков, у полиции — ноль. Да-да, я сказал „шесть“. Или, может, пять с половиной — поскольку эта жертва еще не совсем мертва.
Я нашел этого жалкого подражателя без вашей помощи, что было не трудно — требовалось только немного подумать, однако больше, чем думаете вы. Подозреваю, что на большее вы и не способны.